Норби
Шрифт:
Принести?
Поэтому Антек вернулся в свой бокс без особого настроения. И очень обрадовался, когда почти сразу в дверь постучали.
– Пойдем! – позвала его Мара.
Стол, на нем медицинская банка с плотно пригнанной крышкой, рюмки – и большая бутыль с минеральной водой, явно из столовой. Антек только глаза протер.
– У тебя глупый вид, – сообщила ему девушка. – Но пить все равно больше не с кем. Садись!
Он настолько растерялся, что без слов опустился на стул.
Идти пришлось всего ничего, несколько шагов по коридору.
– Что смотришь, парень? – девушка поморщилась. – Шеф не пьет, шампанское в здешних запасах не обнаружилось, шнапса, и того нет. Зато есть спирт. Пить приходилось?
Антек лишь головой помотал. Спирт, конечно, пьют – на Южном полюсе. И на Северном. А еще где-нибудь в горах на высоте шесть тысяч метров.
Мара невесело рассмеялась.
– Спаиваю ребенка. Толку с тебя, Антек Виллан! Смотри и учись. Наливаем понемногу, в первый раз тебе больше не осилить. Главное – резко выдохнуть, как будто свечу задуваешь – и не дышать, пока в горло все не зальешь. Собственно, и финиш, но тебе, как начинающему, разрешается запить водой. Могу еще персики консервированные достать. Главное – начать. А там. А там, глядишь, еще на что-нибудь сгодишься.
Он думал недолго.
– Не хочу! И тебе не советую.
Зеленые глаза потемнели.
– А кто ты такой, чтобы мне советовать, мальчишка? Что ты видел? Что понимаешь? Да ты у меня из рук есть должен и хвостиком за мной бегать!
Бывший гимназист едва не отшатнулся. На него смотрела сама Тьма.
– Не хочу! – упрямо повторил он. – Даже если ты… Если ты старше меня на целую жизнь! Дело же не в рюмке спирта, правда? Сначала спирт, а что потом?
Тьма дрогнула.
– Заткнись! А то пожалею, что тебя спасала.
Шагнула ближе и внезапно ударила головой – прямо в нос. Что-то хрустнуло, губам сразу же стало солоно. Вначале Антек даже не почувствовал боли, только очень удивился. За что?
Мара протянула ладонь, размазывая кровь по его лицу. Оскалилась.
– Чтоб знал, как со мной спорить. Скажи спасибо, что в последний момент удержалась, не сломала тебе переносицу.
Выхватила носовой платок, бросила в лицо.
– Утрись, сопляк! Ключ от медицинской части я тебе дам, сам разберешься.
Он резко выдохнул, словно и вправду свечу задувал.
– Спасибо! За переносицу – особенно.
Следовало спешить, кровь капала на шею, на костюм, на пол. Бывший гимназист повернулся к двери.
– Я. Я не хотела, – внезапно донеслось сзади. – Антек, я не хотела, чтобы так!..
Он усмехнулся сквозь кровь.
– А что случилось?
9
Улица была узкой, высокий забор бугрился диким серым камнем, и меня не покидало ощущение, что довелось угодить прямиком в лабиринт, причем никаких Ариадн на этот раз не предусматривалось. А над головой – яркое майское небо и зеленая гора с острой серой вершиной. Море близко, но отсюда его не увидеть.
Что такое Селест – село или городишко, от села неотличимый, я даже не пытался угадать. Туристы сюда заезжают редко, и я без труда снял комнатку неподалеку от автостанции, где меня
Умывшись и приведя себя в порядок, я с трудом отбился от дегустации вина прошлогоднего урожая, пообещав вкусить его, но вечером, а заодно узнал от хозяина, что никакого санатория в Селесте нет, и не было никогда. Николя Легран явно переплатил кому-то из своих агентов. Но вот приезжие из Парижа тут и в самом деле обосновались не менее года назад. Дом купили самый лучший, отремонтировали, и с тех пор живут-поживают. Не шумят, с соседями не знакомятся, ездят же на дорогих авто. Однажды хозяин заметил у ворот даже британскую «Лагонду Рапид», которую и в Ницце не часто встретишь. А постоянно там дежурит «Лоррен Дитрих», не самый новый и явно после ремонта.
Хозяин-винодел оказался еще и автомехаником по основной профессии.
В это утро я брился особенно тщательно, американец со щетиной – это уже перебор. Впрочем, улица была практически пуста, если не считать просвистевшего мимо велосипедиста с безумными глазами. Зато у железных ажурных ворот обнаружился помянутый «Лоррен Дитрих» кофейного цвета. Разглядывать его я не стал и сразу прошел к калитке. Перед тем, как нажать белую кнопку звонка, оглянулся. Никого, даже невидимки! Если за мною все-таки проследили, готов поить этих парней год подряд самым лучшим бурбоном по их выбору – даже если они предпочитают «Jim Beam». Заслужили!
Звонок я так и не услышал, но открыли мне быстро.
– Мсье?
Дом за воротами выглядел пусть и не на миллион долларов, но вполне прилично, а вот привратник шагнул сюда явно из городской подворотни, где перед тем добывал тяжкий хлеб грабежом и душегубством. Приодели слегка, побрили, но помогло не слишком. И несло от него отнюдь не бурбоном.
– Корд. Джонас Корд. С новостями от Норби.
Если в ответ я услышу «Че-че-чего?!», значит, я сильно недооценил этих людей.
– Подождите здесь, мсье!
Калитка захлопнулась перед самым моим носом, но я отнюдь не расстроился. Сейчас побежит!..
Уже побежал.
До поры, до времени Структура была обычным картелем, пусть и очень разветвленным. Зарабатывала на всем подряд, но более всего на военных поставках. Оружием не торговала, а вот все прочее – в полном ассортименте. Их своеобразным коньком были «военные тревоги», которые вот уже три года сотрясали старушку-Европу. При малейшей угрозе войны народ немедленно устремляется в магазины. Бидон керосина и сотня спичечных коробков вроде бы мелочь, но когда паника охватывает целые государства.
Структура окрепла и, развивая успех, принялась «тревоги» организовывать сама. Это не так и сложно, если заранее поделиться с кем-нибудь из правительства. Премьер-министры и министры просто тоже не прочь иногда пугнуть доверчивого избирателя. Вся эта не слишком приятно пахнущая возня нас почти не касалась, но в 1937-м Структура впервые решилась заняться оружием. Покупали его испанцы, а вот посредниками были – вот сюрприз! – люди самого Лаки Лючано. Тогда я и подключил к этому делу Николя Леграна.