Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе

Васильченко Андрей Вячеславович

Жажда быть связанным с каким-нибудь большим проектом привела Карла Дима к тому, что он был готов полностью интегрироваться в национал-социалистическую систему. Только так можно оценить его попытки организовать «Великогерманскую Олимпию». Это должна была быть своеобразная национал-социалистическая Олимпиада. Сама идея подобного рода не была для Дима принципиально новой, он всего лишь пытался в своеобразной манере обыграть традиции античных игр, «Немецких турниров» и гимнастических праздников. «Великогерманская Олимпия» должна была обрести особый смысл только в условиях окончательной победы вермахта, в которой Дим в тс дни нисколько не сомневался. Однако он полагал, что война как таковая закончилась вместе с разгромом Польши, а потому предложил увековечить дату — октябрь 1939 года. Нечто подобное он уже предлагал в 1916 году, коща выдвигал план «Германской Олимпии». Тогда он хотел «передать истинный дух античной культуры, которая должна быть дополнена арийской кровью, немецкой душой и новыми ценностями». Приблизительно такая же идея была заложена в основу «Немецких турниров», которые Дим организовывал во времена Веймарской республики (1922 год — Берлин, 1926 год — Кёльн, 1930 год — Бреслау). В итоге идею о «Великогерманской Олимпии» можно рассматривать как продолжение уже ранее существовавшей спортивно-праздничной традиции, заложенной лично Димом. Как и ранее, «Олимпия» должна была

проводиться один раз в четыре года. Каждый раз она должна была проводиться в течение недели в новом месте. Однако на этот раз к соревнованиям должны были допускаться спортсмены исключительно с «германской кровью». С одной стороны, это выводил праздник за рамки Германии, так как в нем могли принимать участие бельгийцы, голландцы, датчане и т. д. С другой стороны, в «Олимпию» был закрыт путь для евреев, что полностью соответствовало установкам гитлеровского режима. Забегая вперед, надо отметить, что «Великогерманская Олимпия» так и осталась только лишь проектом, который никогда не был претворен в жизнь.

После того как началась Вторая мировая война, многим немцам стало ясно, что «нормальная» жизнь закончилась. Когда же 3 сентября 1939 года Франция и Великобритания объявили войну Германии, то Имперский спортивный руководитель Ганс фон Чаммер решил, что можно было ставить крест на всех международных соревнованиях. По его мнению, борьба между нациями с этого момента велась не на спортивном ринге, а на полях сражений. Совершенно иного мнения придерживался Имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп. Он полагал, что международные соревнования, насколько они могли проводиться в годы войны, открывали ранее невиданные пропагандистские возможности. Во-первых, спортивные соревнования должны были убедить немецкое население, что их повседневной жизни ничего не угрожало, то есть спорт должен был имитировать «нормальность» жизни. Во-вторых, спортивные состязания могли использоваться для пропаганды, направленной за пределы рейха. Сам факт проведения соревнований международного уровня должен был убедить противников Германии, что рейх обладал настолько огромным военным преимуществом, что национал-социалистический режим мог себе позволить не призывать лучших спортсменов в ряды действующей армии. Кроме этого спорт мог выступать средством для выяснения отношений с союзниками. В первую очередь это касалось фашистской Италии, которая до сих пор не оставляла попыток конкурировать с Германией. Наконец, спортивные соревнования с участием команд из нейтральных стран позволяли решать «обходными путями» многие важные дипломатические задачи. В Швейцарии рейх интересовали финансы, в Швеции — залежи полезных ископаемых, на Балканах — важные стратегические контакты. Именно на территории нейтральных стран Германия могла продолжить свое противоборство с Англией. Именно Третий рейх породил специфический вид внешней политики. «Дипломаты в тренировочных костюмах» из ГДР и «политика пинг-понга», проводимая президентом США Никсоном в отношении Китая, по большому счету не были оригинальными изобретениями.

Организация международных спортивных контактов была возложена на Национал-социалистический имперский союз физической культуры (именно так со временем стал называться Немецкий имперский союз физической культуры). В мирное время международный отдел этой организации возглавлял Вольф фон Шуленбург. Однако в первые дни войны он оказался призван в парашютно-десантный полк. А потому его преемником стал Карл Дим. Выбор пал на Дима исключительно потому, что у него была «хорошая репутация». Он не был членом партии, был близко знаком с большинством представителей международного спорта. Для нейтральных стран это значило очень много. При этом всем Ганс фон Чаммер мог быть уверен в полной лояльности Дима, что тот доказывал уже не раз. Судя по всему, сам Дим согласился на это назначение, так как еще не оставил надежд получить профессорскую кафедру. Нельзя сказать, что должность начальника международного отдела в имперском союзе физической культуры была очень перспективной для уже немолодого человека. Но Дим решил с характерной для пруссаков ответственностью взяться за работу. По крайней мере до весны 1943 года, когда полностью прекратило свое существование любое международное спортивное движение, он пытался сделать все от него зависящее, чтобы рейх предстал в «спортивном блеске».

Задачи, которые приходилось решать Карлу Диму, можно было условно разделить на две группы. С одними он мог справиться, не выходя из-за письменного стола. В данном случае он принимал решение, разрешить или запретить проведение тех или иных международных соревнований. К числу вторых относилась негласная дипломатическая деятельность, которую он мог вести в качестве главы немецких спортивных делегаций, оказавшихся за границей, или же качестве «радушного хозяина», принимавшего иностранные делегации на территории рейха. В обоих случаях Дим должен был понимать, что «независимость» и «самостоятельность» спорта (на чем он настаивал в начале 30-х годов) оказались химерами.

Первым крупным проектом, который Дим осуществил в качестве начальника международного отдела, было своеобразное замещение зимней Олимпиады. С 26 января по 4 февраля 1940 года в Гармиш-Партенкирхене состоялась IV Международная неделя зимнего спорта. Непосредственная ее организация была возложена на оберштурмбанфюрера СС Артура Йенша. Но все-таки все наработки были выполнены Карлом Димом. Эти соревнования нельзя было назвать очень успешными с пропагандистской точки зрения. Конечно, они собрали 500 спортсменов, 182 из которых были иностранцами, прибывшими из Италии, Югославии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Словакии и Моравии. В то же самое время на Международной неделе не были представлены спортсмены из стран, считавшихся «законодателями мод» в зимнем спорте: Швейцария, Швеция, Норвегия, Финляндия. Этот факт не смогла проигнорировать даже пропаганда Геббельса. В некоторых газетных материалах говорилось о том, что «Международная педеля зимнего спорта была праздником для самих себя». Но в данном случае для министерства пропаганды было много важнее, что рейх был единственной страной, которая смогла организовать международные соревнования во время мировой войны.

Международная неделя зимнего спорта в Гармиш-Партенкирхене смогла в некоторой мере оживить спортивное движение рейха. По крайней мере в период с февраля по март 1940 года Карл Дим разрешил проведение 13 спортивных мероприятий международного уровня. На эти соревнования прибывали спортсмены с Балкан, из Бельгии, Голландии и Дании. Например, датские боксеры принимали участие в чемпионате, проводившемся 26 марта 1940 года в Ольденбурге. А два дня спустя Дим согласовал участие бельгийских и голландских пловцов в соревнованиях, запланированных на 21 апреля 1940 года. Однако эта дружелюбная на первый взгляд пропаганда была крайне обманчивой. 9 апреля 1940 года части вермахта вторглись в Данию, а 10 мая была начата агрессия в отношении Бельгии и Голландии. Как уже отмечалось выше, Карл Дим занимался уже не столько организацией спортивных мероприятий, сколько их разрешением. Всего же

с его согласия в рейхе с период с декабря 1940 по январь 1942 года было проведено около 270 соревнований международного уровня. Однако Диму пришлось не только разрешать, по и запрещать. Прежде всего это относилось к чешскому спорту. В данном случае ему приходилось ориентироваться на приказ Гитлера, который 24 февраля 1940 года запретил любые спортивные встречи между немецкими и чешскими командами. Одновременно с этим командам из протекторатов запрещалось выступать в качестве представительниц чешского народа. Впрочем, случались и «недогляды». Так, например, в июне 1940 года Имперское министерство иностранных дел сообщало Карлу Диму, что, несмотря на имевшийся запрет, чешские спортсмены выступали на международном турнире в Испании. Дим в характерной для него мягкой манере проинформировал власти протекторатов, что «участие чешских команд за границей было нежелательным».

Если говорил, о стратегических интересах Германии, то два европейских региона имели для нее особое значение. Это была Швеция и Балканы. Две трети руды в рейх поступало именно из Швеции, а Румыния постоянно поставляла нефть. Интерес к Балканам имели не только власти рейха, но англичане и фашистская Италия, которая в 1939 году оккупировала Албанию. Принимая в расчет эти сведения, нет ничего удивительного в том, что Швеция и Балканы были приоритетными направлениями в развитии международного спорта. Многое было сделано уже в 1939 году. Весной того года Дим организовал показательную поездку немецких спортсменов в Швецию, в ноябре 1939 года вместе с Гансом фон Чаммером прибыл в Болгарию. Когда обстановка на Балканах стала дестабилизироваться, то было принято решение провести пропагандистско-спортивное турне по Греции, Румынии, Болгарии, Югославии и Венгрии. Однако от нее было решено отказаться, так как итальянские войска вторглись на территорию Греции. Более успешно удалось поставить работу со Швецией. Во время одного из визитов в эту скандинавскую страну Карл Дим даже встречался с известным путешественником Свеном Хедином. Это был не просто визит вежливости. Хедин, не скрывавший своих симпатий к Гитлеру, консультировал Дима по множеству вопросов.

Отношения Германии и Италии никогда не были безоблачными, как бы то ни пытались показать некоторые исследователи. В первой половине 30-х годов два тоталитарных режима соперничали между собой в борьбе за влияние на Австрию. Затем конкуренция переместилась в балканский регион. Ко всему этому добавлялись взаимные обиды, причиной которых было то, что рейх не всегда выполнял обещания, данные своему аппенинскому союзнику. Негласное соперничество двух диктатур привело к тому, что возникла некая «эмоциональная оппозиция», которая была присуща как партийной верхушке, так и широким слоям населения обеих стран. Спорт являлся одним из проявлений этой «эмоциональной оппозиции», так как ни один из режимов не хотел выглядеть слабее другого. Все это еще больше запутывало и без того непростые отношения фашистской Италии и национал-социалистической Германии. В конце 1939 года на спортивном уровне возникло некое подобие «холодной войны». В декабре 1939 года немецкая сборная по боксу с подачи Ганса фон Чаммера и Карла Дима проигнорировала приглашения на итальянские чемпионаты. В ответ на это итальянцы отказались прислать своих лыжников на IV Международную неделю зимнего спорта. Конфликт рисковал перейти на другой, более высокий уровень.

Чтобы разрядить сложившуюся обстановку, Ганс фон Чаммер по поручению Имперского министерства иностранных дел принял на себя полномочия президента «Немецко-итальянского общества», которое через сеть своих филиалов должно было вести работу на территории Италии. Когда 24 апреля 1940 года фон Чаммер стал президентом «Общества», то он сразу же назначил своим заместителем (вице-президентом) Карла Дима. Оба этих спортивных функционера должны были направиться в Рим, чтобы фактически заново налаживать связи с итальянскими физкультурниками. Визит оказался успешным. Вернувшись в Германию, Дим записал в своем дневнике: «Вне всякого сомнения, лед сломлен». В декабре Дим вновь оказался в Италии, чтобы присутствовать на открытии аналогичной «Обществу» организации. На этом ею деятельность в качестве вице-президента «Немецко-итальянского общества» не закончилась. В июне 1941 года Диму было поручено открыть очередной филиал во Фрейбурге. Вообще-то это должен был сделать Ганс фон Чаммер, но он тяжело болел. На мероприятии Карл Дим произнес речь перед собравшимися представителями партии, индустрии, вермахта и образовательных структур. В своем выступлении он обозначил три главные задачи «Немецко-итальянского общества»: «1. Создавать в Германии инициативные группы из людей, которые знают и любят Италию и итальянский народ. Прежде всего Италию сегодняшнюю: фашистскую и имперскую, являющуюся нашим другом и союзником. 2. Создавать в Германии структуры, на базе которых в ходе взаимного общения будет формироваться новое культурно-политическое итало-германское сообщество. 3. Помогать проживающим в Германии итальянцам». В своей речи Карл Дим отдельно подчеркнул, что германо-итальянская дружба не является «дружбой по расчету, в которой сегодня заключаются договоры, а завтра беспардонно нарушаются». Он говорил о том, что союз Германии и Италии основывался на общности мировоззрения (фашистско-национал-социалистического), а нагому обе страны должны были стать «хребтом новой Европы». Нет никакого сомнения в том, что к 1941 году Карл Дим освоился с присущей режиму фразеологией.

Когда конфликт с Италией был урегулирован, а прерванные началом войны международные контакты восстановлены, Имперское спортивное руководство решило посвятить себя решению более «перспективных» задач. Руководство рейха интересовало, в какой мере можно было подчинить его интересам Международный олимпийский комитет, равно как все олимпийское движение. Была поставлена задача, чтобы слово «олимпийский» стало синонимом слова «германский». 28 мая 1940 года, то есть через неделю после капитуляции Бельгии, Ганс фон Чаммер обратился к Гитлеру с просьбой посетить в Брюсселе графа Анри де Байе-Латура. Визит был продиктован отнюдь пе желанием узнать о самочувствии президента МОК, а стремлением добиться преобразования комитета в соответствии с интересами рейха. Первый разговор на эту тему было поручено вести Карлу Диму. Именно он должен был прозондировать почву, и Дим без промедлений отправился в Брюссель. После разговора на частные и общеполитические темы немец поведал о планах по преобразованию МОК. В целом Байе-Латур согласился с услышанными предложениями, хотя и внес в них несколько поправок. Первым обсуждался вопрос о месте проведения послевоенной Олимпиады. В 1944 году она должна была пройти в Лондоне, что даже в случае капитуляции Англии никак не устраивало ни Гитлера, ни Чаммера. Несмотря на то что война только-только началась, уже предпринимались попытки либо повторно провести игры в Берлине, либо в Риме. Однако Карла Дима больше всего волновал принцип формирования Международного олимпийского комитета. Ганс фон Чаммер настаивал на том, что состав МОК должен был быть «омоложен самым радикальным образом». Его новые члены должны были назначаться в соответствии с так называемым фюрер-принципом. В данном случае государство получало возможность устранять из состава МОК «неугодных» членов, заменяя их «более подходящими».