Нормальная женщина
Шрифт:
Один офицер из Сибири так захотел не только танцевать, что стал настойчиво звать Лидию замуж. Лида написала матери письмо и попросила благословения на брак. Но мать «как-то не так» её благословила. Да ещё и написала дочери, что «здоровье у неё ухудшается и одной ей тоскливо». Лида восприняла это как «недобрый знак» и сибиряку отказала. А вскоре и вовсе собрала чемоданы и вернулась в родное село. Однако своего возвращения матери так и не простила.
Наглецов бабушка не любила всю жизнь и чуяла за версту. Она всячески старалась оградить от них взрослеющую Таню.
Иногда Тане было так стыдно, что она кричала бабушке сквозь слёзы, что ненавидит её. А бабушка говорила, что Таня ей ещё спасибо скажет, – и шла жарить блины.
Блины были универсальным средством примирения. Таня любила эти толстые и клёклые круги теста. Никто в семье их больше не ел, но Таня не могла от них отказаться. Так же, как не могли отказаться от бабушкиного гуляша советские офицеры в гарнизоне города Свентошув.
«Маленький принц»
Лидия Константиновна очень любила заниматься образованием внучки. Сама она имела справку об окончании семи классов средней школы и считала главным источником знаний книги. У бабушки был абонемент в библиотеку одного крупного городского предприятия, откуда она приносила Тане книги, которые считала обязательными к прочтению.
Читали они много, взахлёб. «Маленький принц», которого из-за наличия авторских рисунков бабушка отнесла в разряд детских книг, заставила шестилетнюю Таню размышлять о жизни. В этом возрасте она мыслила очень конкретно и с аллегориями столкнулась впервые.
Особенно Таню поразила глава про пьяницу.
– Почему пьянице было стыдно, баб?
– Потому что он пил.
– А почему тогда он не бросил?
– Потому что ему было стыдно. Ты же прочитала!
– А дедушке Ване было стыдно? – Таня уставилась на бабушку, не моргая. – Он один раз выпил и потом всегда стыдно? Поэтому?
У Тани был повод для беспокойства. Однажды она незаметно попробовала самогон: запустила палец в стакан с «огненной водой», как называл его другой Танин дедушка, Борис, а потом облизала. А потом ещё раз, и ещё! Тогда ей не было стыдно, а теперь было и стыдно и страшно. И совсем не хотелось пить каждый день, чтобы забыть, – как это делал пьяница из «Маленького принца».
Ещё Таня крепко задумалась о дружбе. Неужели, чтобы завести настоящих друзей, ей теперь надо выходить во двор в одно и то же время, чтобы их приручить? А потом всю жизнь быть в ответе за глупую некрасивую Оксану и кудрявого Валика?
– Вот поэтому я ни с кем и не дружу, – усмехнулась бабушка. – И ты подумай…
«Беременность»
Не успела Таня справиться со страхом стать пьяницей, как у неё случилась новая беда. У бабушки на площадке жила тётя Люба с сыном Сергеем. Тётя Люба была приятельницей Таниной мамы и иногда заходила в гости. А четырнадцатилетний Сергей вызывал у шестилетней Тани устойчивый интерес. Ей нравилась их разница в возрасте и тот факт, что у Серёжки уже пробивалось подобие усов.
К Сергею
Однажды у тёти Любы дома травили тараканов, и она на целый вечер пришла к Таниной маме вместе с сыном. Сергей сидел в зале на диване и играл в электронную игру «Ну, погоди!». Таня уселась в кресло и украдкой поглядывала на гостя. Её очень расстраивало и одновременно раздражало, что Сергей совсем не видит в ней девушку.
Так как тараканов у тёти Любы травили нечасто, Таня решила, что в следующий раз она окажется с Сергеем наедине нескоро. «Сейчас или никогда», – сказала она себе и двинулась к дивану.
Сергей, почуяв неладное, впервые всерьёз посмотрел на девочку, которая бесцеремонно залезла к нему на колени. Он перестал играть в «Ну погоди!», раскрыл от неожиданности руки и уставился на Таню не моргая.
«А-а, смотришь теперь», – язвительно подумала Таня и взяла Сергея за подбородок. А потом закрыла глаза и поцеловала его – прямо в губы. А он, вместо того чтобы оттолкнуть её, – тоже закрыл глаза. До этого момента Таня и не предполагала, что в поцелуе могут участвовать не только губы.
Много позже, когда повзрослевшие подруги спрашивали Таню, знает ли она, что такое «французский поцелуй», Таня лишь презрительно фыркала и закатывала глаза.
Она была твёрдо уверена, что и Сергей в тот день «офранцузился» впервые.
И с тех пор когда видел Таню – краснел до кончиков ушей. А маленькая Таня умудрялась смотреть на него свысока и всем своим видом будто спрашивала: «Помнишь, да?».
Через некоторое время Таня спросила бабушку Лиду: «А откуда дети берутся, баб?» А бабушка ответила: «Дети появляются от поцелуев». И следующие несколько дней стали для Тани, пожалуй, самыми тревожными за всё её безоблачное детство.
Она молилась, стоя на коленях за шторкой, и просила Богородицу избавить её от беременности. Бабушка всегда говорила, что Богородица самая сильная из святых покровителей и что если и надо знать какую молитву, то это «Глас ко святой Богородице».
«Богородице Дево, радуйся, – шептала Таня, – благодатная Мария, Господь с тобою… Не хочу-у быть бере-е-еменной». Она складывала руки в молитвенном жесте, но чувствовала, что вера её слаба. В голову лезли страшные мысли: «Ну конечно, так целоваться, – и не забеременеть».
В итоге Таня не выдержала переживаний и, когда бабушка укладывала её спать, призналась:
– Я беременна, баб!
– Да ну?! – рассмеялась бабушка.
И Тане пришлось рассказать о своём грехопадении. Но бабушка только ещё сильнее рассмеялась, а Таня разозлилась.
– Да что смешного-то, бабушка! – уже в голос вопила она.
А бабушка гладила её по голове и приговаривала: «Во-от, греховодница, будет тебе наука. На кой шут ты к нему полезла, он не пара тебе. Она его от уголовника родила».