Нормальные герои всегда идут в расход
Шрифт:
– Гарри! Ты зачем камин закрыл?
– праведно возмутилась Лавгуд, поднимаясь и отряхиваясь.
– И чары над домом перенастроил?! Я сюда пока добралась, три ногтя обломала!
– и мне, с невинной рожицей, сунули под нос руку с оттопыренным средним пальцем. Это можно расценивать как приглашение? К примирению? Не-е, я сейчас на примирение - в любой его форме - не настроен.
– Затем, что тебе теперь сюда ход заказан.
– Гарри… - Луна осторожно сделала шажок - останки итальянского вазона печально всхлипнули под сапожком и с честью умерли - нахмурила бровки и пощупала мой лоб. Градусник выдать? Как измерять будешь? Надеюсь, не ректально? А
– Тебе совсем плохо, да?
– А голос-то какой обеспокоенный! Королевский театр в Ковент-Гардене отдыхает!
– Неужели я с дозировкой перестаралась?..
– То есть ты даже не отрицаешь, что подсыпала мне снотворное?
– Спасибо, дорогая.
– Нет. Что ж ты - совсем дурак, и не поймешь? Я подсыпала. Но ты хотя бы выспался!
– заявила эта… бессовестная, смело глядя мне в глаза.
– Ага. И ты ни капли об этом не сожалеешь?..
– вкрадчиво уточнил я.
– Нет, конечно!
– еще более праведно возмутилась Луна.
Все. Последняя надежда на ее раскаяние умерла. Хотя…
– А ты вообще в курсе была, зачем Люциусу моя временная недееспособность?
– Ну-у… - Луна стрельнула глазками и мило улыбнулась.
– Может, уже впустишь меня в дом, Гарри? А то тут холодно… - да, действительно. Она наверняка в тонкой лайковой курточке продрогла.
– Проходи, - я посторонился, пропуская Иуду внутрь.
– И будь добра, собирай свои шмотки побыстрее.
– А?
– прикинулась невинной овечкой Лавгуд. Я ухмыльнулся: - Я не дам тебе доступ в дом. Собирай манатки и вали отсюда.
– Но почему?!
– уставилась на меня Луна.
– Потому что я предательств не прощаю.
– Со стыдом вспомнив собственное нелогичное поведение ранее в разговоре с Малфоем, иезуитски уточнил: - Твое так точно не намерен.
– И, предупреждая возможную истерику, морально подстегнул.
– Давай-давай, топай ножками, подруга.
Еще минуту Лавгуд осознавала. А дальше начался форменный бедлам. Кто бы сомневался, что все быстро разрешится.
– Опять будешь работать на износ?!
– взвыла дочь Ксенофилиуса.
– Буду, - невозмутимо кивнул я.
– Все повторяется, все в этой жизни закольцовано, знаешь ли… Жизнь есть боль… Ты собирайся, собирайся, не теряй зря времени.
Луна всхлипнула и ломанулась в спальню. Шмотье собирать. Поняла, что я нихрена не шучу.
Минут пять слушая топот наверху, шум воды (интересно, почему?) и остальные проявления деятельности одной эпатажной особы, я философски разглядывал портреты предков на стенах. Портреты ожидаемо молчали - после семейного переезда, а затем развода лично наложил на каждый специальные чары. Теперь даже глазами не водят - висят как приличные картины, нервы не треплют. Красотень! А то взяли моду, каждый день мозги канифолить!
Аврал наверху набирал обороты. Я слегка заволновался: она ж мне так полдома разнесет. Причем даже не от злости или обиды, а просто от избытка чувств… Пора брать процесс в свои руки.
– Лавгуд, что за вак… кха-кха… - взгляд зацепился за гардины на кровати (какого, простите, хуя они там делают?!), и я севшим голосом продолжил.
– Что за вакханалию ты тут устроила?
– Собираю вещи!
– в меня от души запустили костяным гребнем. Причем, не глядя, через спину. Так офигел, что еле увернулся. Стесняюсь спросить, а где он валялся, если тут особо и мышь спрятать негде?
Неосторожно шагнув, наступил на что-то… «Что-то» оказалось милыми сине-зелеными трусиками с кружавчиками. На автомате извинился. В меня (на звук она
– Лучше тапки найти помоги!
– Я тебе что - собака?!
– Это мои любимые, с помпонами!
– Ээ… на шпильках, что ли?
– Они самые!
– Не знаю, не видел, - и с независимым видом уселся в ближайшее кресло… чуть не заорав, поднялся… обозрел брошенный на мягкой сидушке швейный набор благородной леди - подушечки там с иголками, крючочки всякие… и пачка острейших шпилек для волос. С офигевшим лицом потрогал одну - палец проколола на раз. Охренеть можно… и вот это вот … вот эти орудия убийства болтались у меня в спальне хрен знает сколько месяцев?!
Нет, ну это просто пиздец какой-то… Диверсант, а не женщина.
Пока я висел на перезагрузке, армагеддона в спальне прибавилось: в страшном беспорядке повсюду была разбросана чуть ли не вся палитра разнообразнейших дамских штучек, начиная от чулок любых узоров и расцветок (далеко не все из них имели пару), лифчиков-подвязок - и заканчивая полудрагоценной мишурой типа венецианских масок и прочими цацками. Когда Луна достала из дальнего угла монструозного вида корсет - в таких еще, наверное, при дворе королевы Виктории ходили - у меня челюсть отвисла. Потом как-то умудрился вспомнить, что эта бесстыжая особа однажды ночью в нем тут рассекала, светя стрингами… кажется, еще на прошлый Новый год.
Но когда она из противоположного угла жестом фокусника вытянула газовый подъюбник, стек и кокетливую шляпку с вуалью, я понял, что чего-то в этой жизни не понимаю… К примеру, ГДЕ все ЭТО до сего момента хранилось?! Ведь я Луне место в шкафу не выделял! Это как вообще технически возможно?!
Но потом мы добрались до ванной. И наступил полный ахтунг.
Честно говоря, никогда не обращал внимания, что и где у меня там стоит на полочках. И чье оно. Вернее, положены в шкафчике на любимой полке мыло, шампунь, щетки и парочка зелий - и гуд. Но вот что там еще где навалено - зачем оно мне вообще знать нужно?.. Это же не лаборатория.
Во второй раз в жизни я воочию увидел великое переселение народов. Первопроходцем на этой стезе однажды стала Джинни. Но даже у нее столько всяких примочек и мазюкалок не было!..
– Кхм… интересно, у Нева ты так же распаковывалась, как и у меня?..
– Что ты имеешь в виду?
– слезла с наколдованной лесенки Лавгуд.
– Я спрашиваю, у Лонгботтома бивак разбила настолько же капитально? Дорожки под окнами менора все заминировала? Волчьи ямы в парке накопала?..
– Луна обиделась, смерила меня строгим взглядом и молча отвернулась. А я еще раз обозрел фронт уже выполненных работ, осознал, сколько еще примерно могло остаться… и ушел в несознанку.
Где там мое успокоительное? Подрагивающими руками нашарил в кармане последнюю пачку сигарет. Но вселенная решила меня добить: мы двинулись в коридор.
Почесав чуть курносый носик пыльным пальцем и брезгливо вытершись платком, Лавгуд деловито огляделась. Я хмыкнул: ну тут-то уж точно ничего не найдется! Хожу по этому коридору каждый Мерлинов день… И тут Луна с хрустом отодвигает дубовый стеллаж, бормоча: «Блин, куда ж он задевался?» - сигарету я до рта так и не донес…
Начать с того, что даже в пустом состоянии сей предмет мебели весит раза в три больше, чем сама Лавгуд - а уж она-то отличается повышенной щуплостью и особо выраженной мускулатуры не имела никогда. Чары облегчения не применялись точно. Напрашивается закономерный вывод… Как бы поприличней-то озвучить?..