Носферату
Шрифт:
К выходу я рванул почти бегом. Первый и Второй топали за мной, держа положенную метровую дистанцию, так что едва не наступали мне на пятки. Но торопился я зря. Уже в дверях ожил коммуникатор. Я, по привычке игнорируя видеосвязь, включил только голос и прижал трубку к уху.
— Ферро, — проговорила Анна, как всегда не тратя времени на приветствия, — мы не стали тебя ждать. Есть новая информация. Я проверю алиби Коновалова. Как сможешь, приезжай на квартиру Эрн. Комиссар сейчас перешлет тебе запись разговора с твоей подругой и ее ручным бультерьером. Благодаря ему, кстати, у нас есть кое-какие зацепки. И… андроидами сильно не свети. До связи.
— Привет, —
Вопрос о том, отчего служба безопасности сразу не вызвала полицию, едва не вывел Марь из себя. И на записи было слышно, как она пытается сдержаться, но не может скрыть ярости. Процедив сквозь зубы, что разработка Гретхен, чем бы та ни занималась, не должна попасть в дурные руки, она вызвала Матвея. Вопросы комиссара и Анны прозвучали одновременно. Он хотел знать, что известно о разработке госпожи Эрн. Она — какие же руки госпожа Ванна считает «дурными». Марь ответила комиссару. Андроиды из отдела, которым руководила Гретхен, занимаются расшифровкой ее записей, но, к сожалению, это не так просто.
Пришедший Коновалов избавил ее от необходимости вернуться к вопросу Анны, принявшись рассказывать слово в слово то, что поведал мне.
Комиссар получил из гномьих рук флешку Гретхен, а Анна задала вопрос, который не успел задать я: «Чем Матвей Петрович может доказать свою непричастность к убийству?»
Коновалов заверил, что его карту сотрудника считывали несколько устройств в переходах здания и при выходе, поэтому, когда уважаемый комиссар и его гостья посмотрят электронные журналы посещений, им станет совершенно ясно, что начальник службы безопасности во время убийства Гретхен Эрн был на рабочем месте.
Анна засомневалась, спросила, нельзя ли передать свою карту сотрудника другому. Коновалов промолчал. Для Машки это было последней каплей. Она вспыхнула, заявив, что есть вещь, которую сотрудник «Нако» физически не может передать другому, чтобы такого не зафиксировали системы корпорации, — это браслет биометрии. Отслеживаются не только жизненные показатели, но и местоположение хозяина браслета.
— Саша объяснит вам, где получить данные по перемещению браслета Матвея Петровича. Я дам доступ.
Кажется, Коновалов пробурчал какое-то «но», однако хозяйка отмахнулась от него и выпроводила всех, не слишком заботясь о политесе.
— Что же ты придумала, Грета? — спросил я вполголоса. — Что ты задумала… Машка Иванова?
— Извините, ошибка ввода команды, — отозвался из динамиков искин такси. — Повторите запрос.
Все-таки трудно привыкнуть к будущему. Не к тому, что оно наступает. К этому привыкаешь быстро, как к свечкам на торте. Трудно свыкнуться с тем, что оно наступает дискретно, рывками.
Машке удалось построить Россию будущего. В миллиардах километров от Земли, на маленьком материке, больше похожем на огромный остров. Она проехала по его улицам катком будущего, а совершить такое, ничего не разрушив, все же не по силам обычному человеку. Марь сорвалась, и я ничего не мог с этим поделать. Можно было сколько угодно злиться на Союз земных предпринимателей и тех, кто за ним стоял, можно было раз или два успеть написать о травле чиггийского руководства в нашей «Галактике слухов», прежде чем Михалыч выпрет меня с треском. Но это уже ничего не могло изменить. Ее сломали — покушения, постоянные проверки, смерть Греты. Я понял это сейчас, слушая ее голос в записи. Внешне она еще могла сохранить хорошую мину при плохой игре. Голос выдавал с головой: Марь была готова наделать страшных глупостей. Мне неизбежно предстояло вмешаться и придумать выход, пусть не для Чигги, хотя бы для нее самой.
Для начала прижать убийцу Гретхен.
Второй раз Эверсу-Житнову, клерку с лицом космолетчика, меня не обвести вокруг пальца. Такси уже повернуло в нужный квартал, и я коротко объяснил андроидам задачу, чтобы не устраивать цирка перед комиссаром. Второй остался у дома, Первый поднялся со мной.
— Ваша охрана? — спросил Ситтон буднично. И попросил полицейских снять с андроида номер и включить в список неорганических лиц, допущенных на место преступления. Первый тотчас присоединился к группе людей и андроидов, повторно обшаривавших миллиметр за миллиметром квартиру Гретхен. Судя по лицу комиссара, ничего стоящего они пока не нашли.
— Он жил здесь с ней, — хмуро пробормотал Ситтон, — наследил везде. Думаю, поэтому он и не стер отпечатки с клавиатуры. Был уверен, что вечером Гретхен придет домой и сядет работать. Скорее всего, не первая это для него попытка взлома. Домашний компьютер Эрн не подключен ни к одной сети. Так что удаленно влезть в него шансов не было. Вот и приходилось заглядывать, когда она отлучалась. Матвей Петрович прислал пару своих ребят — они нашли более двадцати затертых следов его присутствия в записях Сэл. Только доказать, что это был именно Эверс, мы не можем. Кстати, Носферату Александрович, совсем забыл передать вам еще кое-что от наших медэкспертов. Наши правила запрещают пересылку результатов криминалистических экспертиз, так что придется по старинке, с листочка.
Комиссар протянул мне несколько распечаток. Сэл все еще была мертва, вечерело, и света в комнате оставалось все меньше. Ребята из группы уже включили фонарики, а андроиды выкрутили на максимум чувствительность глаз. Я подошел к окну и начал читать.
Предположения подтвердились — причиной смерти стал перелом основания черепа, вызванный ударом тонким неострым предметом. В ране обнаружены частицы стекла и пыльца Papilio aequoreus nocturnalis из семейства лилейных.
— Послушайте, комиссар, — обернулся я к Ситтону, — а этот папилио что-то там, как он выглядит? Может, что-то редкое?