Носители искры
Шрифт:
– В неё попали дважды, обе пули внутри, лёгкое пробито, насчёт остального нужен рентген...
– тихо сказал Веселовский.
– Но и без него ясно, что ранения крайне тяжёлые, не знаю, сколько...
Женя жестом остановил его.
– Химера здесь, Яна, как ты и хотела, - Белов осторожно приподнял старуху.
– Вот он, видишь?
Взгляд Корочкиной медленно пополз по салону, сначала задержался на Серёже - тот, сжавшись в комочек, застыл, как загипнотизированный, во все глаза таращась на старуху с окровавленным ртом и чёрными вороньими глазами - потом остановился на мне.
– Вижу, -
Веселовский схватил аптечку, я отвернулся к окну и смотрел туда, пока хрипы не стихли. В голове билось произнесённое старухой слово "химера" - что она имела в виду? А искровед про себя сказал, что он "шиза". Что значили эти названия?
Повернувшись, я увидел, как Веселовский закрывает голову Яны ветровкой. Женя с каменным лицом смотрел в одну точку, сжав кулаки. Серёжа тихонько всхлипывал, капая слезами на своего Мишу. Кибер рулил, снова натянув шапку до самых глаз.
* * *
Ехали мы долго, говорили мало. Серёжа уснул, свернувшись на сиденье калачиком, Веселовский откинулся на спинку, прикрыл глаза и тоже как будто задремал. Белов сидел, угрюмо глядя в окно. Я, решив, что сейчас не подходящее время для расспросов, тоже отмалчивался, строя догадки, что это за "Оплот", насчёт которого меня пытали. Очевидно, это была какая-то организация, причём довольно мощная и разветвлённая, судя по тому, что в нашем Цодузе много лет служил искровед-крот, успешно скрывавший свою способность "шизы" - что бы это ни значило, а в одном из гаражей города тоже были свои люди.
Мёртвую Яну они упаковали в чёрный мешок и уложили в длинный ящик, который поместили в грузовичок с номерами и рекламой фирмы, продающей бытовую технику. Мы сели в закрытый кузов, за аккуратно сложенные коробки, которые представали взгляду, если открыть заднюю дверь. Андроиду выдали путевой лист, накладные и всё, что было необходимо, чтобы грузовичок превратился в одного из тысяч ничем не примечательных перевозчиков, с утра до вечера колесивших по окрестностям, чтобы доставить заказы.
В таком виде мы спокойно выехали из города и часа три двигались по трассе, пока не свернули на грунтовую, ухабистую дорогу. От тряски Серёжа проснулся и, пересев ко мне, устроился рядом, тиская своего игрушечного медведя.
– Давно у тебя этот Миша?
– Всё время.
– Всё время?
– Ну да, вот как папа дал!
– Тебе его папа подарил? А когда?
– В машине. Были сирены, мы ехали очень быстро, и вдруг - бах!
– Серёжа шлёпнул ладошками себе по лбу.
– А папа снял Мишу с окошка и дал мне. Он сказал: возьми Мишу и держи, чтобы он не боялся. Папа сказал: жди меня в машине, я поговорю с дядями и вернусь.
– Но не вернулся.
Серёжа помотал головой, прижимая к груди Мишу. Я обнял малыша.
– И дяди забрали тебя в лечебницу?
– Там была мама. Я не хотел выходить, потому что обещал папе ждать его в машине, и слышал, как дядя громко сказал: идите разбирайтесь с ним сами, и тогда пришла мама. Она села со мной рядом и сказала, что я должен поехать в лечебницу. Я спросил, где папа, а мама стала очень грустной и сказала, что он плохо поступил. Почему?
– спросил я. А мама сказала, что папа сильно заболел.
– спросил я.
– Когда вернётся папа? Тоже когда вылечится, сказала мама, но это была неправда, потому что папа уже умер.
– Почему ты так думаешь?
– Папа не отдал бы меня тем дядям! Они плохие. Папа говорил, что мы едем к хорошим людям.
– Ничего, малыш, - вдруг сказал Веселовский, не открывая глаз.
– Теперь-то мы уж точно едем к хорошим людям.
– А я знаю, - серьёзно ответил Серёжа.
* * *
Я оказался прав в своих предположениях: мы действительно прибыли в "Оплот" - так люди, живущие без влияния околистов, называли своё объединение, размах которого настолько потрясал воображение, что моя картина мира снова стремительно изменялась - в очередной раз за последнюю неделю. В "Оплот" входили не только такие скрытые глубоко в лесу базы, как та, куда привезли нас с Серёжей, и откуда осуществлялось управление главными силами объединения. "Оплот" включал множество различных организаций, работавших в городах и сёлах под руководством людей из объединения, которые, маскируясь под законопослушных граждан, налаживали связи со всеми нужными государственными и частными структурами и учреждениями. "Оплоту" также принадлежали целые фермы и заводы, чья продукция не только обеспечивала самих оплотовцев всем необходимым, но и успешно продавалась вовне, принося прибыль.
Всё это рассказала девушка, которой поручили показать мне мою комнату, после того, как мы отвели Серёжу в детский сад, чему тот был несказанно рад. Неизбалованный - и это ещё очень мягко говоря - общением со сверстниками мальчонка пришёл в полный восторг от большой компании разновозрастных детишек, игравших в просторной комнате под присмотром толстой доброй тётеньки - спокойной и уютной, словно мягкое осеннее солнышко.
"Здравствуй, малыш!
– женщина обняла мальчика.
– Как тебя зовут?"
"Серёжа", - он счастливо засмеялся, греясь в её больших ласковых руках.
"А меня тётя Маня, - воспитательница поцеловала его в макушку.
– А это Шурик, - представила она подошедшего к ним паренька, чуть постарше Серёжи.
– Он всё тут знает и сейчас покажет тебе самое интересное".
– Она отпустила новенького, легонько подтолкнув его к Шурику.
"Привет! Вертолёты любишь?" - окинув взглядом новичка, спросил паренёк.
"Радиоуправляемые?" - глаза Серёжи широко открылись.
"Отож, - важно ответил Шурик, явно копируя кого-то из взрослых.
– У нас же тут база! Пошли покажу!" Он повернулся и побежал вглубь комнаты. "База", - заворожено повторил Серёжа, бросаясь за ним.
Моё существование, ясное дело, тут же вылетело у него из головы, так что мы с девушкой тихонько вышли за дверь, оставив Серёжу на попечение Шурика и тёти Мани.
База, на которую нас привезли, располагалась в большом бункере, построенном ещё в давние времена на случай ядерной угрозы. Оплотовцы его отлично оборудовали, превратив в настоящий командный и научный центр наподобие Цодуза. Сопровождавшую меня девушку звали Ольга Надеждина, но она попросила звать её Ленкой.