Носители Совести
Шрифт:
Только после того, как перевод статей ушел Владимиру Игоревичу, Ксюха поняла, что его, скорее всего, интересовало именно последнее предложение ойкуменских коллег. Судя по статьям, добились они не слишком многого, имперские ученые наверняка их опережали. Только вот бюджетных средств, как обычно, не хватало – североморское телевидение любило позлорадствовать на подобные темы, – вот яйцеголовые с Востока и искали, кому подороже продаться. Может, никакого Владимира Игоревича и в природе не существует, а за невинным
Ну, Ксюху вся эта научная политика мало интересовала. Через сутки одновременно с благодарственным письмом на ее кредитку пришла обещанная сумма. Она даже не успела поволноваться, что ее могут кинуть, не заплатив.
Повезло.
Следующим утром Инна, завидев ее в институте, отчаянно замахала руками:
– Ксюшка, лети сюда! Что-то скажу!
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Ксюха: подруга вечно влипала в какие-то истории, поэтому девушка заранее приготовилась к самому худшему.
– Ничего не случилось. С чего ты взяла? Просто хотела сообщить: у меня предки в пятницу сваливают в Ойкумену, квартира свободна, я думаю, надо что-нибудь замутить.
– Инка, ты не о том думаешь! В пятницу, в десять – экзамен по фиче!
– Я помню. Только причем здесь экзамен? Сдадим как-нибудь. На трояк-то уж всяко. Тем более – предки уезжают с утра, часам к двенадцати мы уже все закончим, и вечером вполне можно собраться. Или ты снова ботаничить собралась?
– Но я…
– Никаких «но»! Клим придет…
– Ого! Уже?
– Не «уже», а «еще», – отрезала Инка, – не перебивай. Мартин будет с четвертого курса. Ну, тот, который на гитаре играет. Помнишь? Он обещал еще пару друзей привезти. Чтоб была как штык! И еще Кэтти позовем, Марьянку и Кристину… А то что же я, одна буду их развлекать?!
– Почему одна? С Анжелкой.
Инкина сестра Анжела, вечно буйное существо шестнадцати лет производила на мужчин неизгладимое впечатление. В ее присутствии они почему-то сразу тушевались, замолкали и старались забиться в какой-нибудь темный угол.
– Ага! И что тогда будет? Все парни под диваны попрячутся! Нет уж, лучше я пожертвую ей сотню кредитов на клуб – пусть производит разрушения вне дома.
Ксюха с грустью подумала, что для нее сотня – почти половина месячного бюджета. Но промолчала.
– Ну что, придешь?
– Куда я денусь? Только вот экзамен…
Инна всплеснула руками. Миниатюрная сумочка, в которую кроме стандартного женского набора каким-то чудом умещались еще маленький блокнотик и ручка – в институт подруга больше ничего с собой не брала, угрожающе подпрыгнула, едва не заехав Ксюхе в висок.
– Да наплюй ты на экзамен! Неужели тебя больше ничего не заботит?
Да уж. Ксюха и сама уже не раз думала, что со своей зацикленностью на учебе вполне можно попасть в категорию ботаничек, чего, конечно,
– Инка, прекрати возмущаться, всех перепугаешь, – улыбнулась Ксюха. – Я приду, обещаю. Кровь из носа, крест на пузе. А сейчас извини, надо бежать.
И, оставив подругу в некотором изумлении, поспешила в третий корпус. Еще вчера она договорилась с одной четверокурсницей взять на сутки прошлогодние билеты по физиологии человека.
Крытый переход между корпусами тянулся, казалось, бесконечно. Ксюха шла быстро, здороваясь со знакомыми и незнакомыми – времени не было разбираться. На самом выходе она с трудом разминулась с высоким парнем в черном джинсовом костюме. Едва не налетев на него, Ксюха пробормотала невнятные извинения и побежала дальше. Он еще долго смотрел ей вслед, потом развернулся, почему-то пошел обратно в третий корпус следом за Ксюхой. Но наверх подниматься не стал, переговорил о чем-то с охранником и вышел из корпуса.
А она уже переминалась с ноги на ногу у дверей триста сорок третьей аудитории, где четвертый курс сегодня сдавал экзамен. На подоконниках сидело несколько человек, разительно отличавшихся друг от друга. Первые, с мрачными выражениями лиц грызли ногти и нервно озирались по сторонам, – судя по всему, экзамен они еще не сдавали. Зато вторые беззаботно болтали, с жаром размахивали руками, перебивали, что-то доказывая собеседнику.
Ксюха выбрала парня из второй группы, подошла поближе. Она немного знала его, как-то встречала на Инкиных посиделках.
«Как же его зовут? А, Карел!»
– Карел, привет!
Он остановился посредине весьма экспрессивной фразы:
– И тут этот гад сушеный мне говорит, а что вы можете сказать о…
Обернулся. На короткое время Ксюха увидела в его глазах недоумение: а это еще кто такая? Но тут Карел вспомнил ее имя и с облегчением улыбнулся:
– Ксения! Какими судьбами?
– Да вот, случайно. Шла, понимаешь, мимо, заглянула на огонек. Скажи, а где Ивола?
– У-у, Ивола сейчас… – Карел выразительно чиркнул ладонью по горлу и указал на дверь аудитории.
– Сдает?
– Мучается, бедняжка, – подтвердил он с самым серьезным выражением лица. – А что?
– Да так… Не бери в голову. Лучше скажи – у тебя-то что?
– Честно заработанная четверка.
– Поздравляю. Говорят у вашего Зловреда тяжело отхватить больше трояка?
Не успела Ксюха договорить, как дверь с табличкой «343» открылась, выпустив из пыточного застенка Иволу с еще одной девушкой. Обе они выглядели усталыми и измученными.
– Следующие, кто там? Прохановский и Рапкорт! – донесся из-за двери сварливый голос преподавателя.