Ностальгия по чужбине. Книга первая
Шрифт:
— Чего ж не получали аж семь лет?
— А ждали.
— Чего ждали-то?
— Пока проценты не нарастут. Потому и не трогали, Витя. А вот теперь самый момент расплаты И пришел…
— Что же я вам такое задолжал, что ты аж трясешься от злобы? — спокойно поинтересовался Мишин. — Денег из кассы, вроде бы, не брал. Что несколько воспитанников твоих к апостолам отправил — так это в порядке вынужденной самообороны, тебе известно. Тайн ваших я не выдавал, явки не раскрывал… Чего ты так заелся дед? Смотри, годы твои немалые, того и гляди кондратий посетит ненароком…
— А ты подумай как следует, бывший подполковник.
—
— Ну, нам, как говорится, виднее, — процедил Карпеня.
— Вам-то, может, и виднее. Да только получать все равно с меня будете.
— С тебя, родимый, с кого же еще!
— Ты меня, дед, только не пугай, ладно? — негромко процедил Мишин, подаваясь всем телом вперед, к письменному столу Карпени. «Строгие» наручники, которыми его окольцевали, врезались в запястье, причиняя при малейшем движении острую боль. — Твоими молитвами, дед, я под пулями вырос, под смертью жил, смертью и промышлял… Носился как угорелый по белу свету, пока ты свой геморройный анус грел в этом поганом кресле. Что ты можешь мне сделать, старый безмозглый осел, старшина шайки убийц, дерьма кусок продажного? Расстрелять? На дыбу вздернуть? Рвать из меня кусками?.. Что?..
— А не боишься? — прищурился Карпеня.
— Так отучили вы меня бояться, мать вашу перемать! Ты же, дед, и отучил! Помнишь свои педагогические перлы? «Не бойся боли — рано или поздно наступит шок и боль отпустит. Не бойся шока — ты в беспамятстве… Очнешься — пойдешь по второму кругу — им тебя все равно не согнуть, ты секрет знаешь… А не очнешься — значит покойник. Опять-таки, отмучался…» Вот и получается, отец-наставник: по сравнению с тем, что я по вашей милости пережил и прошел, все это ерунда, повторение пройденного!.. Ты и твои ублюдки похоронили меня живым много лет назад. Стало быть, любая форма смерти для меня — всего лишь возврат в свое естественное состояние. Да ты сам повторял, дед, что труп расстрелять нельзя…
Монолог своего блудного ученика генерал Карпеня выслушал молча. И хотя по толстым губам старого генерала КГБ скользила добрая, всепонимающая дедовская улыбка, молчание Карпени было зловещим. Мишин слишком хорошо знал своего наставника, чтобы не понимать: сюда, в этот кабинет на территории охраняемой электроникой и натасканными псами подмосковной базы Первого главного управления, его приволокли с другого конца Европы вовсе не для того, чтобы, выматерив и отведя душу, пустить в расход. Его привезли сюда, чтобы ПОЛЬЗОВАТЬ. И у Мишина надсадно ныло под ложечкой от страшного предчувствия, что этот старый пень с генеральскими звездами знает, КАК сделать это с максимальным эффектом. Он, собственно, всегда отличался от других крупных начальников конторы именно тем, что многое знал не по ТЕОРИИ.
— Ну, что, все сказал, молодогвардеец?
— Все.
— Выпить хочешь?
— Так я же не Кио.
— Чарку к зубам поднесу, так и быть.
— Перебьюсь!
— Ну, тогда вот тебе телефон, звони!..
Прихватив один из четырех стоявших по правую руку старых телефонных аппаратов (тоже списанных), старый генерал-лейтенант, кряхтя, перегнулся через широкий стол и поставил его перед Мишиным.
— Цифры буду носом набирать?
— Здесь помогу, без проблем.
— Куда звонить? — Витяня даже не пытался скрыть своего замешательства. — Горбачеву? Так мы с ним вроде лично не знакомы.
— У него
— Зачем?
— Что, «зачем», Виктор?
— Зачем звонить?
— А как же иначе? — Недоумение на лице Карпени было неподдельным, искренним и даже доброжелательным. — Ты же заботливый муж, разве не так, сынок? Опять-таки, жена твоя на сносях, вот-вот сыночка тебе родит. Или девку, что, скажу тебе из личного опыта, еще приятнее… Это ж какое счастье для такого волка матерого да одинокого — на склоне лет потомством обзавестись! Небось, и не рассчитывал, а, Витяня? Ну, соберись, не распускай сопли, подполковник! Откуда это дебильное выражение? Ты же у нас не деревня какая, а коренной москвич, интеллигент, белая косточка, можно сказать… Вот тебе и задачка на сообразительность: что делает нормальный супруг, отлучившийся в командировку на пару дней? Ну?.. Правильно: звонит домой, интересуется, все ли в порядке…
Серые глаза Мишина почернели.
— Не понимаю… — Карпеня развел огромными руками. — Ты, что же, не хочешь позвонить собственной жене?
— Что вы с ней сделали? — хрипло спросил Витяня, сразу же перестав ощущать режущую боль «строгих» наручников.
— Ты ж в конторе не первый год, Виктор… — Генерал-лейтенант Карпеня был абсолютно спокоен. — Вдобавок к тому же профессионал, один из лучших моих учеников. Так что, должен понять: до тех пор, пока ты не вернешь нам свой долг, НИЧЕГО с твоей женой не случится. Не тебе объяснять: главное в нашей работе — достижение поставленной цели…
— Где она?
— Там, где ей надлежит в данное время быть, — отрезал Карпеня, с лица которого моментально слетела маска благодушия. — Здоровье, присмотр врача, комфорт, трехразовое питание и прочее — при ней. Так что, можешь не дергаться. И ребеночек твой родиться в срок, исправным. Естественно, если поведешь себя разумно. Все понял, Мишин?
— Я хочу с ней поговорить.
— Через… — Карпеня взглянул на настенные часы. — Через часика три-четыре, не раньше. Тебя соединят. Я позабочусь…
— Что я должен сделать?
— Ничего нового.
— Кого?
— А кого скажут. Узнаешь в свое время, — по-отечески улыбнулся генерал Карпеня. Его широкое, крестьянское лицо с нависшими козырьками седых бровей, выражало удовлетворение. Так врачи реагирует на появление пульса у пациента, балансировавшего между жизнью и смертью. — А пока тебе придется какое-то время пожить в родных местах. Сейчас здесь почти нет пациентов — тишь. Так что, широкий круг общения оставим на потом. Но, как сам понимаешь, пара-тройка людей будут находится рядом с тобой круглосуточно. Так что без фокусов, ученик: шаг влево, шаг вправо и ты вдовец. Причем бездетный. Режим солдатский: подъем, кросс, тактика… Сбросишь жирок, наберешь форму, постреляешь всласть — небось соскучился, а?
— Ага, — буркнул Витяня. — Места себе не находил от тоски.
— Вот и замечательно, — Карпеня кивнул. — На сегодня, вроде бы, все…
— Мне нужны гарантии, дед, — тупо разглядывая полустертый узор на ковре, произнес Митин.
— Какие гарантии? — кустистые седые брови Карпени сошлись на переносице. — О чем это ты?
— С ней ничего не должно случится. И с… ребенком тоже. Ни сейчас, ни потом…
— О себе чего не говоришь, не торгуешь?