Ностальгия
Шрифт:
Николя нашел гвоздь на стене, подполз поближе, вытянув связанные руки к острию гвоздя. Дверь в сарай с шумом распахнулась, и с руганью ворвались Щеглов и двое красноармейцев с винтовками.
Щеглов оттолкнул Николя от стены, крича:
– Черт ты буржуйский! Опять надумал бежать?
– Мне с вами не по пути…
– Это точно, белая буржуйская морда! – подтвердил Щеглов, после чего наорал на красноармейцев:
– Ну, тупоголовые, чего стоите? Вытащить этот проклятый гвоздь из стены!
Красноармейцы подбежали к стене, стали торопливо вытаскивать гвоздь.
– Ну,
– Не получается…-ответил один из красноармейцев.
– А нужно, чтобы получилось! Какой я молодец! Ведь недаром приказал следить за ним в щелку, не ровен час, еще чего выкинет!
Наконец, через несколько минут гвоздь вытащили, Щеглов ударил грязным сапогом лежащего Николя в живот, после чего они вышли.
Николя еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Так он пролежал без движения и дум целых полчаса, закрыв глаза…
Через полчаса боль прошла, Николя вздохнул, подумав: «Видно, больше шанса не будет… Этот красный комиссар вынуждает меня совершить подлое предательство своих, но он, может, не понимает, что имеет дело с самим графом Воронцовым, у которого всегда понятия о чести и долге были на первом месте! Живешь на свете один раз, а потерять честь можно сотни раз! Пусть убьют, пусть… Только не измена Родине, не измена своей белой гвардии!.. Не измена идеалам, которые следует сохранить в незыблемости! Только бы не замарать их подлой изменой!.. Упаси господь!.. Прочь даже такие мысли!.. Даже в мыслях не предам своих друзей и товарищей по оружию!.. Прощай, моя любимая Настенька! Думаю, не увижу сына, а он, как думаю, должен скоро родиться… Настенька ночью как-то призналась, что вроде беременна… Да, помню, говорила, что нужно ей вызвать нашего доктора… Ой, как хочется всего лишь на один денек побыть с моей Настенькой!!.. Господи, неужели ничего нельзя сделать для моей одной лишь встречи с Настенькой?! Господи!!.. За что такие муки мне?! И моей любимой Отчизне?!»
Николя лежал на спине, уставившись в одну точку на сене, и продолжал думать…
Поспав полчаса и немного успокоившись, он стал тихо напевать:
Боже, царя храни! Славному долги дни Дай на земли, дай на земли.С каждым словом голос Николя креп и становился громче, возвращались к нему уверенность и надежда:
Гордых смирителю, Слабых хранителю, Всех…Однако допеть Николя не дали: резко распахнулась дверь в сарай, снова вбежали Щеглов и двое красноармейцев. Щеглов подбежал к Николя и снова ударил сапогом его по животу.
– Заткнись, гадина буржуйская! – заорал Щеглов.
Николя тихо простонал, переворачиваясь на другой бок.
– Ах, больно тебе, офицеришка?! Тогда молчи!
– Даже петь нельзя? – спросил Николя.
–
Щеглов с красноармейцами пошли к выходу, но их остановило пение Николя, который, несмотря на сильную боль в животе, продолжал смело петь:
Всех утешителю Все ниспошли.Щеглов обернулся, вытаращив глаза:
– Заткнись!
Но Николя будто не слышал его слов, продолжая петь:
Перводержавную Русь Православную Боже, царя, царя храни!Щеглов в пароксизме бессильной ярости вновь ударил концом сапога Николя в живот, истошно оря:
– Молчать!! Молчать!! Белая гадина!!
Николя тихо простонал и закрыл глаза.
Он на мгновение потерял сознание…
Глава 14
Наполеон, Кощей Бессмертный, Иван Грозный и прочая веселая компания
Андрея, Васю и Антона посадили в машину и куда-то повезли. Водитель на их вопросы не отвечал, как и сидящий с ним человек в штатском, молчащий всю дорогу. Через минут десять машина остановилась, друзья услышали приказ выйти.
– Ку… куда н-н-нас… при… привезли? – спросил Вася, находясь еще в машине, человека в штатском, но ответа не получил.
Андрей, выйдя из машины, увидел неказистое двухэтажное каменное здание с надписью на входе: «Психиатрическая больница города Ижорска», погрустнел и показал на нее друзьям.
Антон и Вася успели тоже прочитать надпись на входе.
– Ну, Антон, помог тебе поход в горком? – спросил Андрей Антона.
Антон предпочел не отвечать и только вздохнул.
– Отставить разговорчики! – распорядился человек в штатском, ведя за собой друзей.
В приемной больницы их встретил усталый пожилой врач в помятом белом халате и четыре дюжих санитара.
Андрей заметил плакат с надписью «Всё для советского человека – строителя коммунизма!» и усмехнулся.
Вася прошептал Андрею на ухо:
– Прочитай еще один плакат сзади нас.
Андрей обернулся и увидел плакат выше двери с надписью «Советское образование и здравоохранение ничего не стоит!»
Вася и Андрей хихикнули.
Человек в штатском сделал замечание друзьям, хмурясь:
– А ну отставить тут смех! Тихо сидеть!
– Новенькие? – удивился врач, обращаясь к человеку в штатском.
– Совершенно верно, быстро оформляйте.
– Может, сначала выяснить мотивы поступления в наше…
– Разговорчики тут! – повысил голос человек в штатском. – Сейчас позвоню Сидорову и тебе не поздоровится!
Врач недовольно глянул на человека в штатском и проворчал:
– Уф, надоели ваши угрозы и всякие намеки!.. Хозяйничают, словно у себя дома!
– Ты работай, а не мораль читай! – приказал человек в штатском.