Нотариус Его Высочества
Шрифт:
— Кто такой душеприказчик?
— Слишком просто, сеньора Ритци. Это назначенный наследодателем исполнитель завещания и лицо, охраняющее наследство.
— Верно.
Отдала ему книгу.
— Кто такие коммориенты?
Я закатила глаза. Он поддаётся мне, что ли?
— Лица, которые умерли одновременно. Ваш черёд. Назовите наследников первой очереди.
— Ещё проще, миа студентессе. Супруг, родители, дети, в том числе усыновлённые.
Он уже протянул мне руку за книгой, как я одарила его победной улыбкой.
— Первый выстрел за мной,
— Черт, — в сердцах воскликнул Немо. — Внуки и их потомки по праву представления. Ах, как глупо. Вы хитро подловили меня, сеньора Ритци.
Он потянулся к своему шейному платку.
— Стойте. Я хочу сама!
Он не сопротивлялся, не дыша следил за моим пальцами, а я слишком медленно развязывала платок. Он шумно сглотнул, когда я ненароком коснулась его обнажённой кожи.
Я не ответила, что такое легат, хотя прекрасно знала, и Немо стянул с меня ремень. Мой следующий вопрос о выморочном наследстве оставил его без пиджака. Ради приличия мы время от времени отвечали правильно, но все чаще допускали непростительные ошибки и неточности, и вот я уже расстёгиваю рубашку на гладкой груди моего мастера. Жар становится совсем нестерпимым, и мой рассудок начинает сдаваться под натиском запретной страсти.
Помогает. Отбрасывает рубашку в сторону и осторожно толкает меня на диван. Его руки на моих плечах смахивают бретели лифа, и я почти до крови кусаю нижнюю губу.
— Вопрос, Немо. Сначала вопрос, — умоляю его, чтобы выиграть секундную передышку.
— Да-да. Ты уверена, что хочешь этого, Юри? — он топит меня в нежности своего голоса, а ворчу на него с досады.
— Не этот вопрос. Вопрос из книги.
— А? — он смешно смущается, но тянется за фолиантом. Его затуманенный взгляд скользит по строчкам, пока он не выдыхает: — Что такое лежачее наследство?
Смеюсь, и он смеётся, потому что нужен небольшой перерыв, разрядка в повисшем напряжении и взаимном смущении.
— Понятия не имею, но знаю кое-кого, кто прямо сейчас лежит перед тобой и добровольно передаёт себя…
— По наследству?
Уже не смеёмся, просто смотрим друг на друга, словно нет и не было недавних обид, только желание поскорее закончить эту глупую дуэль. Тяну к нему руки, разрываюсь в мягких волосах и молю Юстицию, чтобы она надавила всё ещё упирающемуся Немо на спину. Но она не слышит меня и совсем не помогает восстановить справедливость.
— Твои братья убьют меня, — бормочет мне в губы, обжигая их неровным дыханием.
— Это ещё когда будет, а если болтать не прекратишь, то тебя я убью.
— У тебя ещё остался выстрел, миа Студентессе, — пытался выиграть время мой дуэлянт.
— Потолок отделан деревом пиньи?
— Вопрос не из книги, — осек меня мастер.
— Плевать. Ответь, соври что угодно, только не молчи, Немо.
Он вскинул голову и как-то знакомо посмотрел вверх.
— Думаю, пинии, — подыграл мне.
Понятия не имела, как это будет, только представляла, кусая с досады подушку ночью. Не то чтобы я совсем-совсем не целовалась ни разу. У меня все-таки
Вот только Немо не торопился, смотрел на меня, гладил по щеке большим пальцем.
— Какая же ты красивая, Юри.
До этого момента я почти не смущалась, теперь слыша это от моего мастера, я замерла и забыла дышать, только сжала его крепче бедрами чтобы вдруг не сбежал.
Поцеловал. На подушку это совсем не было похоже, это вообще ни на что не было похоже. Когда целовал Алессандро, то в я тонула лишь в чувстве вины и горечи. Сейчас же всё было жадно, нетерпеливо и одновременно нежно. Я наслаждалась каждым мгновением этого долгожданного безумия, отчаянно отгоняя от себя ревнивую мысль, что Немо целуется слишком хорошо. Скольких он там поцеловал под пиниями, пока не оказался со мной на этом диване.
Чувствую прохладную ладонь у себя на животе, или это я слишком горячая. Не выдерживаю такого резкого перепада температуры и шумно вдыхаю.
— Твои братья точно убьют меня, — уже без прежней улыбки вынес себе неутешительный вердикт мой Мастер. Сейчас он был пугающе серьёзным и сосредоточенным. Лучше бы шутил, тогда и мне не было бы так страшно.
— Убьют, — подтвердила его опасения. — Так сделай, чтоб было за что, Немо. Не умирать же зазря?
Долгожданная улыбка и новый сводящий с ума поцелуй. Рука уже не кажется мне холодной, вычерчивает на разгорячённой коже простые узоры, крупными мазками, а я пытаюсь незаметно расстегнуть ремень на штанах Немо. Почему он ещё в них, заруби его Юстиция?!
— Я так не могу, я должен тебе признаться, прежде чем мы окончательно решим быть вместе…
Окончательно решим быть вместе? Это она так завуалировано называет то, что в пошлых книжках Изабеллы обозначают совсем другим словцом.
— Да-да, я всё знаю про поцелуй.
— Как знаешь? — не то испуганно, не то с облегчением спросил Немо и
слегка отстранился.
— Я проследила за тобой, влезла по старым лианам и увидела тебя в окно. Это же было для дела?
— Для дела, — неуверенно согласился он. — Я не понимаю, когда ты успела, я же после театра погнался за тобой, как ты могла увидеть моё превращение, и при чем тут лианы?
А вот теперь я не поняла, о чем он?
— После какого ещё театра?
Мы сидели полуголые на диване и хмурились друг на друга, ожидая объяснений.
Вот только объясниться нам было не суждено, в дверь громко и нетерпеливо постучали.
Глава 20
Я оделась быстрее, натянула на себя мантию, сунула ноги в ботинки и побежала открывать, надеясь увидеть на пороге Ами и вежливо прогнать её. Немо торопливо застёгивал пуговицы на рубашке и не сводил с меня затуманенного взгляда. Штаны у него, что ли, забрать, чтобы не ушёл, пока мы не поговорим.