NOTHING: Почти детективная история одного знаменитого художника
Шрифт:
Самсонов в это время завел с Петром разговор, который готовил давно и ради которого, собственно, сейчас приехал.
– Приятно все же проводить время вместе. Мы с тобой столько лет знакомы, а видимся только в том случае, если есть какое-то общее дело, и никогда просто так. Да и по делу уже давно не встречались. Ты же знаешь, я всегда найду время для твоих заказчиков, – начал издалека Самсонов.
– Сейчас времена здорово изменились. Все хотят эксклюзива, – замялся Шапошников.
– Ты же знаешь, я всегда делаю то, что хотят, специально на заказ.
– Это понятно. Но сейчас в моде не просто писать или покупать портреты.
– Ты шутишь? Что же я должен 20 дней потратить на один портрет? Я так не могу, – с вызовом заявил Самсонов.
– Вот поэтому тебя и не зову. Знаешь ли, мои клиенты, возможно, не сильны в искусстве, зато очень хорошо разбираются в современных компьютерных технологиях и прекрасно понимают, как можно ускорить процесс создания картины, применяя эти технологии. Однако у себя дома они хотят видеть картины, выполненные традиционным способом. Собственно, только такие картины и имеют цену. Знаешь, сейчас в моде аристократизм, антиквариат, и современные работы, по мнению заказчиков, не должны выглядеть как репродукции на фоне подлинников. Мне кажется, они правы. Я придерживаюсь того же мнения.
– Ты что? Обвиняешь меня в фальсификации? – несколько наигранно возмутился Самсонов.
– Я ни в чем тебя не обвиняю. Просто объясняю правила нынешнего рынка. Не более того.
– Понятно, – сухо сказал Самсонов и посмотрел на часы. – Извините, нам надо сегодня успеть заехать еще в одно место, так что не будем больше занимать ваше время. Спасибо за прекрасный ужин. Все было великолепно.
Ничего не понимающая Яна, увидев неожиданно заторопившегося Самсонова, тоже встала и начала благодарить за чудесный вечер.
В машине она с недоумением спросила, почему они вдруг так неожиданно сорвались с места, куда это он так торопится.
Микис буркнул что-то нечленораздельное и погрузился в свои размышления. Яна поняла, что лучше сейчас его не трогать, и затихла. Всю дорогу они молчали, только уже дома Самсонов немного оттаял, выбросив из головы неприятный разговор с Шапошниковым, который очень его задел, и притянул Яну к себе. Рядом с ней было тепло, спокойно и уютно. Непонятно откуда возникло чувство защищенности, которое обычно излучала мама. В конце концов, подумал Микис, это еще не конец света и Петя не единственный, кто может помочь с заказами. Клиентов пока хватает, а потом можно подумать и о смене бизнеса.
«Серая мышь» начинает действовать…
Нет ничего страшнее женщины, чье самолюбие ущемлено. Самые страшные враги выкристаллизовываются из бывших друзей. В одночасье Микис приобрел страшного врага в лице своего секретаря Ирины.
Хлопнув дверью в доме Самсонова, она поставила точку на прежней жизни. Подвела итог многолетней службе во славу великого имени. Своим поступком он снял с нее все обязательства. Растоптав ее чувства, вычеркнув ее из своей жизни, Самсонов дал ей полную свободу действий. Как он мог
Эти вопросы постоянно крутились в голове секретарши. Она постепенно привыкала к мысли о его предательстве. Нелегко признать, что теперь и она оказалась на месте тех женщин, которых Самсонов когда-то предал ради нее. В конце концов все возвращается. Не хочешь попасть в неприятную ситуацию, не ставь в нее других. Однако Ирина никогда не задумывалась над этим. Вот уже пять лет она жила жизнью Самсонова, абсолютно растворившись в ней. В своем собственном доме будто отбывала повинность: как зомби, выполняла домашние обязанности, следила за детьми, что-то отвечала мужу, но каждую секунду мысленно была с Самсоновым, только он полностью владел ее чувствами.
Со временем Ирина поняла, что он давно уже не работает как художник. Во всяком случае на ее памяти такого не случалось. Правда, были какие-то мастерские в разных концах города, но в них никого не допускали. Когда переехали в особняк на Успенском шоссе, во дворе дома Микис обустроил мастерскую, но бывал там крайне редко. В основном, она служила как складское помещение для бесчисленных альбомов, календарей и книг, которые на деньги спонсоров этот модный художник регулярно выпускал для поддержки своего имиджа.
Попав к нему на работу, Ирина впервые почувствовала себя женщиной. Самсонов был всегда внимателен, любезен, предупредителен, вовремя говорил ласковое слово. Она даже не заметила, как стала его любовницей. Это было логическим и оправданным итогом их привыкания и обоюдного притирания друг к другу. Конечно, эти отношения имели и обратную сторону медали: Ира стала безумно ревновать ко всем его бесконечным дамам. Однако со временем выработала собственную тактику и сумела стать основной и самой необходимой. Фактически она была женой Микиса: вела все его домашние дела, ревностно охраняла секреты художника. Потенциально опасных барышень, которые могли бы претендовать на ее место или оказывали слишком большое влияние на Самсонова, умело выводила из круга его общения. Не соединяла, когда дамы звонили по телефону или не дозванивалась к ним, когда он просил об этом. Как у секретаря в руках Ирины было достаточно механизмов, чтобы Микис попал в абсолютную зависимость от нее. Ира вела все необходимые переговоры, была предельно любезна с нужными людьми и отсекала всевозможных просителей, обращавшихся за материальной поддержкой или с просьбой составить протекцию. Все «негры» Самсонова имели дело только с ней, не беспокоя мэтра своими претензиями, не имея возможности наблюдать уровень его благосостояния, поскольку работы привозили к ней домой и расплачивалась с ними тоже она.
Именно Ира встала китайской стеной между Микисом и Леной Макеевой. Последняя целых две недели тщетно пыталась поговорить со знаменитостью по телефону, но всегда находились какие-то причины, в силу которых художник не мог даже подойти к трубке. Ира просила позвонить чуть позже, через час, завтра, через три дня… Так повторялось довольно долго. За время этих телефонных переговоров секретарь умело выведала у Лены, кто она такая, для чего звонит и зачем хочет встретиться. Постепенно картина прояснилась, и стали вырисовываться возможные последствия этой встречи. Привыкшая разрешать многие проблемы и щекотливые вопросы, Ирина и здесь взяла бразды правления в свои руки, о чем теперь очень сожалела. История с Яной совершенно выбила ее из колеи.