Новария

де Камп Лайон Спрэг

— Адмирал Кьяр исчез, и на нас напали пираты из Альгарта!

— Ай-ай-ай! О, боги! Как же это случилось?

— Ад... адмирал сегодня утром ушел на флагманском корабле «Рессаме» в море, проводить учения, а с ним две посыльные галеры — «Онэч» и «Бьяри». На море нам встретилось облако тумана, и некоторым показалось, будто туман был волшебный. Вдруг из этого тумана выскочили альгартийские суда и окружили «Рессам». Гребцов не хватало, и нам было не набрать приличную скорость, чтобы вырваться из кольца. «Онэч» тоже захватили пираты, а «Бьяри» удалось спасти:

там на весла сели матросы.

— Ты командовал «Бьяри»? — спросил король.

— Да, сир. Если Ваше Величество считает, что я должен был остаться и погибнуть вместе с адмиралом...

— Нет, нет, ты поступил правильно. Кто-то ведь должен был рассказать нам обо всем. Мы сейчас же произведем тебя в адмиралы, будешь вместо Кьяра. Готовь к сражению оставшийся флот. — Король обратился к секретарю. — Составь для этого офицера назначение и принеси нам на подпись. А теперь, адмирал, присядь-ка да попробуй вот этого... Клянусь ногтями Угролука, молодой человек потерял сознание! Эй, кто-нибудь, плесните на него водой!

Джориан с Карадуром стояли вечером у окна в башне Кумашара, там, где находились часовые механизмы. Приятели смотрели вдаль, на море шла битва между морскими силами Пенембии и флотилией альгартийских пиратов. Самые крупные пенембийские суда, огромные катамараны, пришлось оставить у причалов из-за нехватки гребцов. Те суда, которые принимали участие в сражении, еле двигались по той же причине: на веслах недоставало людей.

— Еще один, — сказал Джориан, показывая на корабль, охваченный ярким пламенем.

— Наш или их? — спросил Карадур.

— Боюсь, что наш, но точно сказать не могу: темнеет, плохо видно.

— А как тот малый... забыл его имя... ну, тот офицерик, которого король неожиданно произвел в адмиралы, как он себя показал?

Джориан пожал плечами.

— Как тут скажешь? Флот вообще был плохо подготовлен, да и времени было мало. Даже Диодис Полонский, великий новарский флотоводец, мало что сумел бы сделать на месте этого парня.

— Какие у тебя отношения с полковником Чивиром?

— По-моему, он догадывается об истинном положении вещей. Королевские приказы принимает без особой охоты, хотя открыто своего недовольства пока не выражает. Я вот чего боюсь: если он узнает, что я нужен ксиларцам, то может дать им знать, где я. Они придут и меня схватят.

— Вряд ли им это удастся: мы окружены, город в осаде.

— Верно, доктор. Ну и положение! Пока город осажден, мне ничего не грозит. В то же время моя обязанность прорвать окружение, и я снова окажусь в опасности. Но, с другой стороны, если враг возьмет город, я, возможно, тоже лишусь головы. — Он взялся руками за голову и подергал ее. — Хочу убедиться, что она прочно сидит на месте.

— Если мы победим, король сумеет тебя защитить, я уверен.

— Может быть, может быть. Но предположим, у него возникнут денежные затруднения, война ведь недешево обойдется, а тут он услышит, какую награду назначили ксиларцы за мою голову?

— Что ты, он человек добросердечный.

— Это пока. Но, возможно,

наступит день, когда душка Джориан покажется ему не так дорог, как мзда, которую можно за него получить. Я отведал королевской жизни и по опыту знаю, что ни одному правителю нельзя доверять. Любому вероломству у них есть оправдание: «Это нужно для блага народа». И весь сказ.

* * *

Битва шла еще долго, но в сгустившихся сумерках было ничего не разобрать. Затем уцелевшие пенембийские корабли вышли из боя и двинулись вверх по реке Льеп. Пираты разграбили пришвартованные суда, военные и торговые, и выстроились вдоль береговой линии за городской стеной, закрыв выход в море.

На следующий день с севера подошел к городу Свободный отряд; он дружно маршировал по новарской дороге, сверкая латами. С юга стекались разрозненные части крестьянского войска Мажана. А с востока появилась на верблюдах толпа кочевников из Федирана. Осада началась.

Глава 7

Осажденный Ираз

Враги кольцом растянулись вокруг Ираза, разбив лагеря подальше от стен, чтобы не достали выстрелы из катапульты. Аккуратный палаточный лагерь Свободного отряда был должным образом укреплен и окружен рвом и валом. Здесь, в полях, к северо-востоку от Ираза, Льеп поворачивал, и наемникам хватило места, чтобы расположиться между рекой и стеной.

Бивак федиранцев раскинулся, словно город, коричневые шатры из верблюжьей шерсти были расставлены беспорядочно, как придется, по ночам оттуда доносились стук барабана и заунывная музыка. С востока тянулась бесконечная вереница федиранцев — на верблюдах, лошадях, мулах и ослах они прибывали по Восточной дороге, пополняя ряды осаждающих. Весть о предстоящем разграблении Ираза разошлась по всей восточной пустыне, и теперь жители песков, падкие до легкой наживы, слетались, будто пчелы на мед. Шатровый город рос и разбухал, как плесень.

Крестьяне не принесли с собой ни палаток, ни шатров. Им пришлось построить примитивные домики из камней и хвороста, а многие спали под открытым небом, закутавшись в овечьи шкуры. Альгартийские пираты ночевали на кораблях.

Местечко Жактан на другом берегу Льепа разграбили, а некоторые дома сожгли; к счастью, погода стояла дождливая, и пожар не охватил все селение, да и жители заблаговременно перебрались в Ираз. Маяк на верхушке башни Кумашара не горел: в порт прибывали только корабли, пополняющие пиратскую флотилию.

Осаждающие выстроили перед своими лагерями длинные ряды щитов. Из-за этих заграждений лучники целились в иразцев, то и дело показывающихся на городской стене. Поскольку в этой части Пенембии деревьев росло мало, осаждающие разломали самые большие боевые галеры короля Ишбахара и доски использовали для строительства различных приспособлений. Помимо щитов, стали появляться другие сооружения, необходимые для осады: катапульты, домики на колесах — так называемые «черепахи» — и подвижные осадные башни. День и ночь не утихал скрежет пил и стук молотков.