Новатерра

Булавин Георгий Георгиевич

Позавчера каждый из нас, людей, умел буквально всё. Вчера - хоть что-то, самое необходимое. Сегодня, слава Богу, помним, как это 'что-то' делается. Правда, самим нам делать и 'западло', и некогда, и лень. Завтра не будем даже знать, как нужно делать... А вдруг и впрямь придётся делать, что тогда?! И кем предстанет изменившемуся в одночасье миру тот из нас, кто не сумеет сделать, но захочет - обязательно, сволочь, захочет!
– что-то и кого-то поиметь? Человек - это ведь только звучит гордо...

Представили его портрет, Читатель?..

Да, вот-вот, о чём и речь!

Именно об этом, по большому счёту, ведётся речь в серии книг 'Новатерра'. Между нами говоря, фантастическая составляющая вовсе не является доминантой произведения, некоей максимой, самоцелью автора. Она, если угодно, шахматная доска, по которой движутся реальные фигуры. Белые. Чёрные. Сильные. Слабые. Резкие. Медлительные. Важные. Второстепенные. Самые разные... Манёвры же их

целиком и полностью зависят от 'шахматиста' Булавина: тут и science-fiction, и триллер, и боевик, и детектив, и катастрофа, и жёсткий, на надрыве, action, и horror, и приключения, и мистика, и путешествия, и любовная лирика, сдобренные эмоциональным напряжением, иронией, сарказмом, а также серьёзными размышлениями главного героя. Разумеется, о Вечном. Сиюминутные вопросы - в компетенции дежурного по отделению милиции... Вот такой жанровый винегрет!

Первый роман, 'Хранитель', - гротесковая картинка, причудливый общий план, обзорная фотография большого формата в рамке с ангелочками и завитушками. Вы, конечно, видели такие фото: человек сто пятьдесят дебёлых - кровь со сливками!
– знатных операторов машинного доения (или, на выбор, делегатов учредительного съезда Сексуально-меньшевистской партии, выпускников спецшколы нелегальной разведки, лауреатов конкурса 'Лучший оборотень в погонах' и т.п.) выстроены сплочёнными рядами под громадным транспарантом 'Привет участникам естественного отбора!'. Но пусть Вас, дорогой Читатель, не пугает обилие персонажей, большинство из них - обычный фон, без которого тоже никак не обойтись, когда речь идёт о целом обществе, а не об отдельно взятом экипаже НЛО на пустынных просторах бескрайней Вселенной.

К слову, пусть Вас не пугает вот ещё какой момент - формат произведения. Роман, хоть и приличный по объёму, читается достаточно легко. А как же иначе?! Написан-то талантливо! Во всяком случае, именно так считают моя мама и подруга детства. Печально, что другие пока не столь категоричны в оценках...

Ладно, шутки в сторону!

Что-то я в этой связи хотел сказать о грустном...

Ах, да! Если вдруг мои герои покажутся Вам слишком уж идеализированными, вылизанными, приглаженными, то вспомните, что 'Новатерра', как ни крути, фантастическое произведение. Я изначально не ставил перед собой цели ввергнуть Вас в безостановочный конфликт всего и вся, тотальную войну каждой идеи, каждого явления, каждого объекта - со своими антиподами, от противоречивой смены дня и ночи до внутренних терзаний между Эго, Я и сверх-Я в закоулках далеко не однозначной личности главного героя. Новатерра - крохотный фантасмагорический мирок без привычной 'чернухи', и пусть он будет населён красивыми, умными, добрыми, справедливыми, культурными людьми. Скажете - нереально? Желаете негативных типажей? Исполать Вам! Там ведь, помимо 'наших', есть ещё и далеко 'не наши' люди. Да, если честно, и 'свои' порой такое отчебучат, что даже автору, не страдающему от излишка комильфо, приходится конфузливо краснеть!

Что до сочетания реального с нереальным... Работая над книгой, я старался и сейчас стараюсь придерживаться позиции своеобразного фантастического реализма. В чём она/он выражается? Хотя бы в авторской гарантии того, что далее по тексту 'Новатерры' Вам не встретится отрывок примерно вот какого содержания: 'На улице (скажем, Бармалеева в Санкт-Петербурге) стоял март 2007 года. За окном стояла жара. У окна стояли стол и мужик. На столе стояли пепельница, бутылка пива 'Невское' и специальный компьютер, который записывал сокровенные мысли петербуржцев в радиусе двадцати километров...'. Жара в северной столице - по местным, конечно, меркам - в это время, да, случилась. Улица Бармалеева (а параллельно ей - Плуталова, Подрезова, Подковырова и Полозова. Ах, как поэтично, правда?! Интересно, кто это такие и чем перед ними так уж провинилась Петроградка?), к сожалению, имеется. Окон, мужиков, столов, пива и пепельниц дочёрта. Предостаточно и персональных компьютеров. Встечаются среди них специальные. Но, уверяю Вас, такого, что читает мысли, не было, нет и даже не предвидится, потому уважаемые петербуржцы могут размышлять спокойно!

Не стану утверждать, что антураж на Бармалеева не имеет права на существование - это дело автора-фантаста, издателя и читателя. Мои персонажи, в свою очередь, тоже оказались в некоем умозрительном, несуществующем, до последнего градуса широты и минуты долготы надуманном центре России. Однако раз уж это всё-таки Россия на планете Земля, условия на ней обязаны по максимуму соответствовать реальным. Так, грибы в её пределах не должны размахивать шляпками по февральской стуже - только летом и осенью!
– и традиционные земные крокодилы не имеют морального права кушать обывателей на берегах северных рек. Но если вдруг какая нетрадиционная рептилия, сбившись с орбиты, залетит туда из созвездия Бродячих Псов - что принципиально допустимо в рамках фантастического жанра, - самый выдающийся земной охотник никак не должен поразить её из всамделишного карабина Симонова с расстояния

в пятнадцать километров, так как это насквозь противоречит тактико-техническим характеристикам данного вида огнестрельного оружия. Они ведь, характеристики эти злосчастные, не приснились с похмелья, не выплеснулись из ванны в количестве, равном объёму погружённого в раздумья Архимеда, и не свалились с яблони на головы замшелых кабинетных умников. Их, макая в солдатскую кровь перья проб и ошибок, мастера-оружейники долгими веками кропотливо вписывали на страницы фолианта под названием 'Баллистика', где во введении красуются фундаментальные законы физики, химии и прочих базисных наук.

Не претендую на непогрешимость, однако, на мой взгляд, кое-что недопустимо даже в самой суперфантастической фантастике. К примеру, нельзя обычным земным аспирином излечить синдром приобретенного иммунодефицита. Кстати, прободень-травой, которую разводят лешие, настоянной на лимонаде 'Колокольчик', - запросто!.. Нельзя поднять вертолёт - хоть Камова, хоть Миля, хоть Сикорского - в небо на всё те же пятнадцать тысяч метров, как бы этого ни требовали интересы безопасности прогрессивного человечества. Равно как нельзя, находясь в салоне 'неприметного' автомобиля спецслужб, с плеча расстреливать пришельцев из гранатомета. Вернее, попробовать можно, но только один раз... И буде уж в подлунном мире существует предел энергетики химической реакции взрыва - мгновенного разложения взрывчатого вещества, при котором энергия разрушаемых межмолекулярных связей приводит к выделению горячего газа под высочайшим (но, увы, отнюдь не запредельным) давлением, - никакой голливудский Рембо не способен одной чахлой тротиловой шашкой разрушить железобетонный мост! Хотя, с другой стороны, если возводили его марсианские гастарбайтеры...

Не знаю, как Вы, дорогой Читатель, а я марсиан, право, недолюбливаю. За что, спросите? Отвечу! За то, что эти нелегальные мигранты не платят налогов и не желают ассимилироваться в обществе. Вы слышали о том, что хоть один марсианин прибыл на Землю легально? Нет? И я - тоже! Слышали, что хоть один марсианин проголосовал за Жириновского, принял участие в гей-параде или вышел на субботник по уборке улиц? Может, слышали, что хоть один марсианин заплатил самый щадящий, самый вменённый, самый вшивенький налог? Как же, так они и поспешили, вон, глядите, пятками сверкают! И только знай себе винят нашего брата в том, что Марс ихний, видите ли, холоден и неприветлив... Ну, да ладно, бог войны им судия!

Но ещё больше я не люблю монголов, причём тех ещё, древних, ордынских. За что? Да за то, что они развратили благостный русский народ своей треклятой матерщиной!

В этой связи - последнее. О литературном реализме и немножечко о матерщине. Нравится нам с Вами это, уважаемый Читатель, или нет, в любом обществе наряду с официальным языком, тем же литературным русским, объективно существуют местные, социальные и профессиональные диалекты. Таковы, например, тайный язык приснопамятных бродячих торговцев-офеней, молодежный сленг, арго криминалитета, жаргон изолированных групп специалистов, простонародные местечковые диалекты, искусственные языки (эсперанто, идо, интерлингва), своеобразный язык пользователей Интернет, масса чужеродных заимствований и архаизмов. Наконец, та же матерщина. Можно до хрипоты терзаться в спорах о допустимости хождения последней в бурном море-океане Русского Языка, вот только результат будет однозначно нулевым. Почему? Потому, что мат суть объективная реальность. Потому, что мат служит не только и даже не столько средством коммуникации, то бишь передачи информации (такое его применение характерно лишь для кругых идиотов и квадратных маргиналов, не об оных речь). Мат - один из столпов экспрессивной функции речи, наиболее ярко выражающий накал эмоций говорящего при оценке как коллизий внутри его собственного микрокосма, так и Макрокосма окружающего Мира, от надоевшей зубной боли до повышения цен на энергоносители, от каверзного вопроса 'как дела?' до падения международного рейтинга российского футбола. Одно сочное непечатное словцо, и всё на свете сразу встало на свои места! Недаром считается, что нет в палитре мироощущения Homo Sapiens столь высокого, чистого, светлого чувства, которое русский человек затруднился бы выразить в грязной матерной форме...

Но я вовсе не призываю Вас 'оживлять' нецензурщиной заборы и стены подъездов, отнюдь! Даже не агитирую за то, чтобы отринуть стыд, порядочность, традиционную мораль и куртуазность поведения. Просто к слову пришлось, вот и завёлся... Между тем речь как завелась, так и впоследствии велась, если помните, о реализме. А реальность фантастического реализма такова: каждый социальный тип, гротескно олицетворенный в 'Новатерре', говорит привычным ему языком и мыслит категориями, более или менее близкими его внутреннему Я в реальном современном мире. И нелитературно выражается только тогда, когда ему, болезному, сказать-то больше нечего... Ну, что же, выразится раз-другой, а там, глядишь, скорее 'наши' победят! Так что читайте смело, надеюсь, что безосновательно краснеть нам с Вами не придётся. И до встречи в форуме!