Новатерра
Шрифт:
– При... твою мать!
– Серёга оглушительно хлопнул себя кулаѓком по лбу.
– Я ж самого главного не сказал! Примчался к нам в кабак...
Нахальный водолаз, пользуясь отвлечением хозяев на второстеѓпенные, по его мнению, проблемы, умял купаты прямо со стола. Гетман же, как обычно, не дослушав, воскликнул:
– Вот это, брат, уже серьёзно. Только мне кажется, ты поторопился...
– Пошёл ты со своим гуманизмом!
– взорвался Богачёв.
– Разведёт сейчас мирные инициативы, правозащитник хренов...
– Да я не о том, успокойся. Ждать и уговаривать не будем, хватит! Я имел в виду, что ты поторопился примчаться сюда, нужно быѓло хоть план этой психушки раздобыть.
– Обижаешь, командир! Кому форшмак лепишь?! Восьмая ходка!
Серёга дурачился, изображая битого 'зэ-ка', а сам небрежно развернул перед гетманом листок с подробной схемой места вероятной дислокации противника.
– Буцик выручил.
– Буцик?! Главный бандит нижнереченска, что, из 'этих'?
– Только с большого бодуна. А вот кореш его, Фима Бык, отдыѓхал там не единожды. Я вот как мыслю, Старый: объект нужно незаѓметно обложить по периметру, а внутрь заслать спецбригаду...
– Под видом, скажем, бродяг или паломников, - принялся размышлять вслух Александр.
Но в свою очередь был перебит Алиной:
– Для убедительности с ними можно послать женщин и детей. Я сама могу...
– Ты сама, родная, конечно, можешь. Раз - сидеть. Два - молча.
– Не, Старый, - вступился за подругу Богачёв, - Линка дело гоѓворит. Есть у нас боевые дамы: Бабушка ВДВ, Кореянка, Люба Дылда, Зойка Космодемьянская. Они не откажутся, скорее уж наоборот. Чурбачки в тряпьё завернём, дадим им - типа, дети. Костя со взводом стрелков и остатком разведчиков на периметр сядет, группу СпецНаз...
– ...сотник Мазитов может повести, - серьёзным тоном подсказал гетман, думая, как бы поспособней увернутся от дружеского кулака.
Он воспрял духом и, хоть участвовать в операции ему не светило при люѓбом раскладе, чувствовал боевой азарт.
– Дэн, - Серёга поднял двумя пальцами лоснящуюся морду водолаѓза, - укуси батьку за причинное место! Ладно, Старый, я пошёл собирать людей, проинструктирую, с утра по-тихому отчалим. Добре?
– Лады, - вздохнул Александр.
– Кучинского захвати, пусть там же, по-горячему, начинает 'беседовать'. Если Док сунется, разрешаю заѓстрелить. Думаю, в психушку лучше входить после обеда, чуть блиѓже к вечеру - такое время, что самые бдительные часовые нападения не ждут. Замаскируйтесь под прокажённых, сейчас их полно, обысѓкивать же ни один дебил не решится. В эфире - полное радиомолѓчание, а как закончите, сразу же отзвонись. И пацана ищите, сына Лешего, он где-то явно там. Давай, удачи!
Друзья крепко обнялись, и через четверть часа Александр уже лежал в супружеской постели. Стараясь не шуметь, Алина выпроводиѓла в коридор упиравшегося ньюфаундленда, легла рядом с мужем и щёлкнуѓла выключателем бра в изголовье.
– Алло-у, - чуть слышно произнесла жена в его 'трубу'.
– Саны... э-э... Линочка, это, типа, Женя Хуторской. А где сам?
– Он ведь тебе говорил уже, грузинские народные песни разучивает.
– Значит, блин, харю плющит, - справедливо заключил оперативный дежурный.
– Что случилось, Женя?
– Та ничё такова. Со стороны анахоретов по канаве шесть корыт с какими-то убогими подошли, отдохнуть просют. На бандюганов как бы не похожие. Чё делать?
– Женик, это ко мне вопрос?!
– невольно фыркнула Алина.
– Я не по тем делам. И вообще сплю давно.
– Слышь, Линка, може, это, его разбудим?
– Зачем? Где-то перед твоими окнами Богачёв с полководцами колобродят, поговори с ними. А гетман пускай отдохнет, тяжёлый день впереѓди...
...
– Чтоб ты вообще сдох, мучитель!
– раздался приглушенный голос в темноте...
...А рептилоид затаился. Был доволен путешествием. Да здесь жратвы! Уж здесь-то он наестся! Здесь поймёт! Прочувствует! Вот инѓтересно, как это - прочувствовать?! Скоро узнает...
...Благообразный седовласый старец всё так же равнодушно попиѓвал духмяный травяной отвар. И думал: 'Мог бы встать, сынок! И ты могла бы, доченька. Не каждый день Судьба случится в двери... Не проспите!'. Другому бы сказали: ну-у, расчувствовался дед! Но не Ему. Он не умел, как люди, чувствовать, и уж тем более не мог расчувствоваться. Да и некому сказать...
...А юная Судьба с заплаканными васильковыми глазами, прикрыв нагое тело жуткой рванью и водопадом золотых кудрей, робко ступила на песчаный бережок. Увидела солдат с оружием и чёрным остромордым псом на поводке. Хотела сразу броситься к ним, но потная клешня сомкнулась на её запястье. Другая захлестнула рот...
Васильковых полей тишина
Разорвется вдруг грохотом взрыва.
Ах, как жалко, что ты не жена, не невеста...
Долюбить помешала война,
И коней перепугались гривы.
Неизвестно, где ты, неизвестно,
А дорога длинна, и так хочется в снах
Закричать, застонать...
(А.Я. Розенбаум)
Часть 3. Ангел