Новатор
Шрифт:
Они ни в кого не верят
B никогда не плачут:
Бог, открывающий двери,
Ангел приносящий удачу…
Вот она ждет волнуясь
Вот поспевает чай
Я на перекрестках улиц
Меня
Мне бы Анти ударное сердце
Мне бы солнцезащитный взгляд
Мне бы ключик от этой дверцы
В ампуле быстрый яд
Похоже забили на все
Капитаны небесных сфер
Курят в открытую форточку
И плохой подают пример
Они ни в кого не верят
B никогда не плачут:
Бог, открывающий двери
Ангел приносящий удачу…
Вот вам заветная тайна
Вот отчего и зачем
Из городов случайных
Мы неслучайные все
Время неведомой силой
Крутит с легкостью стрелки лет
И с легкостью невыразимой
Опускается снег в снег
Промокшие в этом снеге
Но довольные собой
Незамеченные никем
Возвращаются они домой
Они ни в кого не верят
B никогда не плачут:
Бог, открывающий двери,
Ангел приносящий удачу…
Допел и улыбаюсь, а потом говорю:
— Это мы боги и мы ангелы. Мы сами решаем. Как там было: Никто не даст нам избавления, ни бог, ни царь и не герой…. Все сами. А песня хорошая.—
И дружные к ив ки стали мне наградой.
Глава 2
Корпус, корпус…как много в этом слове?
05.09.1937
Четверг
Москва
6:30
—
— Ну че, разлегся то? Лежат тут, мешают понимашь. Виртуально бубнит над ухом Элька, сегодня представшая почему — то в замызганном халате и с веником в руках.
— Привет, сестренка. — Мысленно здороваюсь я и тут же спрашиваю: — А ты чего такая? Прям вся непонятная, в уборщицы что ли записалась, или трудовую повинность отрабатываешь?—
Она внезапно ярится, но притворно и заявляет мне в ответ:
— А ну быстро встал и пошел заниматься, чем Вы там, охальники, обычно в ванной занимаетесь. И не мешай людям работать, а то развели понимашь, бездельников.—
Но потом не выдерживает, сама смеется над своим образом и мгновенно меняется. Облик, как будто растворяется и тут же появляется вновь, но уже куда более привычный.
Мгновение и перед моим взором предстает красивая светленькая девчонка, примерно на год моложе меня, умная и смешливая.
— Красотка, одним словом, — Думаю я, глядя на нее и тут же подскакиваю со словами, чуть не произнесенными вслух:
— Яволь, мой фюрер.—
На что тут же слышу в ответ:
— Цигель, цигель, ай лю-лю. И вообще, руссо туристо, облико морале.—
Я смеюсь во весь голос и мчусь в ванну, приводить себя в порядок, а затем следует привычная разминка, вечный «бой с тенью» и вновь ванная.
Вот минуты и пролетели, я присаживаюсь в кресле немного отдохнуть и неожиданно для самого себя проваливаюсь в воспоминания о недавних событиях, важных и неожиданных:
23.08.1937
Пятница
Рим
11:00
— Мы уже в Риме и уже мчимся в машине на встречу с Дуче. — Думаю я, глядя в окно на вечный город.
Немного непривычная рассадка, я сзади, рядом охранник, впереди Николай Семенович и все. Ни Долли, ни Володи. Они все остались в аэропорту, точнее в гостинице при нем, ожидают меня. А я мчусь на встречу с одиозным хозяином Италии пригласившим меня заглянуть в гости.
Ну вот и дворец, и небольшой кабинет, где сидят сейчас лишь два человека, два хозяина, нынешний и будущий, Италии и России.
Да, мы уже сидим, друг напротив друга и с интересом рассматриваем сидящего напротив.
И вижу, лысоватого мужчину средних лет, талантливого оратора, лидера, из которого харизма так и прет и еще, прекрасно ощущается его любовь к жизни и стремление к риску. Недаром про него говорили лысый черт, обожающий быстрые машины и молодых любовниц.