Новая эпоха — старые тревоги: Экономическая политика
Шрифт:
Из сказанного следует, что реформирование естественных монополий не позволит решить задачу выравнивания относительных цен и условий конкуренции при сокращении масштабов нерыночного сектора. Реформы, кроме энергетики, не являются столь актуальными, как казалось. Они скорее должны рассматриваться как неотъемлемая часть реформы управления государственным сектором, а не как фактор снижения цен и тарифов. Причем едва ли не главная их проблема — обеспечение прозрачности, прекращение злоупотреблений, публичный контроль.
4.5
Маневр с изменением относительных цен
После
Суть проблемы мы теперь можем сформулировать следующим образом.
Через механизм регулируемых цен на продукты естественных монополий государство субсидирует экономику, а также население (см. рис. 1).
Экспортные отрасли получают повышенную прибыль, правда, за вычетом неэффективного использования топлива и энергии. Так отчасти поддерживается экспорт, искусственно создаются конкурентные преимущества российских экспортеров, особенно сырьевых.
В неэкспортных отраслях субсидирование через цены и тарифы естественных монополий позволяет сохраняться неэффективным предприятиям, критерии эффективности занижаются. Приведенные выше данные о доле нерыночного сектора в промышленности были бы существенно иными при повышении этих цен в 2–3 раза (доля предприятий с отрицательной добавленной стоимостью предположительно в 1,5–2 раза выше). В результате тормозится процесс модернизации, ослабляются мотивации к ней.
Рисунок 1. НЕРЫНОЧНЫЙ СЕКТОР В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ
Жилищно-коммунальное хозяйство — наиболее выразительный пример сохранившегося нерыночного сектора, анклав советской экономики, почти не затронутый переменами, оплот бесхозяйственности и коррупции, оплачиваемый бюджетом и отчасти населением плюс субсидированием цен на газ, тепло, электроэнергию, водоснабжение, канализацию и другие коммунальные услуги.
Бюджет получает выгоды от удешевления расходов бюджетных организаций на продукты естественных монополий, но зато выплачивает субсидии и недополучает налоги.
Население, казалось бы, извлекает выгоду от заниженных цен на жилье и коммунальные услуги, пользуется многочисленными льготами на транспорте. Но зато оно недополучает заработную плату, особенно в бюджетных отраслях. Заниженными оказываются и пенсии. Население, таким образом, косвенно и принудительно оплачивает льготы и услуги, якобы предоставляемые ему бесплатно или по заниженным ценам. Ущерб наносится главным образом малообеспеченным, социальная дифференциация усиливается.
Сами естественные монополии, субсидируя всю экономику и будучи скрытым кошельком для власти, в отличие от бюджета не подконтрольным закону, испытывают нехватку средств на инвестиции. Кажущееся их богатство — от централизации финансовых ресурсов огромного числа бедных предприятий, которым потом оказывается помощь; от многолетнего проедания основного капитала.
В целом для экономики это означает неравенство условий
Отсюда вытекает необходимость дальнейшего сокращения нерыночного сектора. Речь идет о масштабном и достаточно сложном в социальном плане структурном маневре, завершающем во многих отношениях реформы, начатые в конце 1980-х — начале 1990-х годов, и формирующем структуру эффективной свободной экономики. Сложность и комплексность задачи требуют серьезных исследований и расчетов, чтобы избежать неожиданностей и осуществить преобразования в условиях экономической и политической стабильности.
Тем не менее весьма грубые первоначальные оценки, прикидки «цены вопроса» были сделаны. Ниже они приведены со всеми оговорками о необходимости последующих уточнений.
Оценки касались последствий повышения цен на газ и тарифов на электроэнергию. Учитывая, что внешние цены на российский газ примерно в 7 раз выше внутренних, причем перспектива снижения первых на 30–40 % весьма реальна, примем в расчетах, что внутренние цены на газ должны быть в 1,5–2 раза ниже внешних, чтобы сохранить наши конкурентные преимущества. Тогда можно исходить из необходимости повышения цен на газ против уровня 2000 года в 3 раза. Срок выхода на этот уровень — вопрос отдельный. Для тарифов на электроэнергию по тем же соображениям будем исходить из того, что они в 1,5–2 раза должны быть ниже тарифов в США, и тогда их минимальное необходимое повышение — в 2 раза против 2000 года. Опять же сроки выхода не оговариваются, это политическое решение.
Расчеты делались по данным 2000 года. Они показали, что при этих условиях сокращение субсидирования или увеличение расходов потребителей составили бы:
• по газу — 225–230 млрд. руб. плюс примерно 130–135 млрд. руб. — рост расходов электроэнергетики;
• по электроэнергии — 360–370 млрд. руб.;
• всего примерно 590–600 млрд. руб.
Предполагается, что в экспортных отраслях увеличение расходов может быть компенсировано за счет прибыли, а также энергосбережения минимум на 15 % потребления. Не исключено некоторое повышение цен на продукты этих отраслей внутри страны, но оно не должно быть значимым в силу спросовых ограничений.
В неэкспортных отраслях при тех же масштабах энергосбережения (15 %) и инвестициях во внедрение ресурсосберегающих технологий возможно повышение цен примерно на 4–5 %.
В ЖКХ при условии минимальной реорганизации с целью создания конкурентной среды и консолидации собственников жилья, экономии топлива и энергии на 10 % стоимость жилищно-коммунальных услуг по условиям 2000 года вырастет на 125–130 млрд. руб., которые должно будет покрыть население.
Бюджет компенсирует свои потери за счет увеличения налоговых поступлений от газовой промышленности и электроэнергетики и, кроме того, от прекращения субсидирования ЖКХ.