Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия
Шрифт:
— Евгений Григорьевич, на волнах «Эха Москвы» завершено голосование по вопросу «Верители вы в справедливость суда над Михаилом Ходорковским?». За несколько минут прямого эфира нам позвонили 5907 человек. Из них 18 % верят в справедливость суда над Ходорковским и 82 % не верят. Как Вы прокомментируете такой результат голосования?
— Я присоединяюсь к большинству.
Интервью Нателлы Болтянской
Заключение
Что с нами было, что с нами будет
Когда
«Что с нами было? Что с нами будет?» — этими вопросами сегодня задаются дорогие мне люди, которым десять лет назад казалось, что они знают, чего хотят, и которые мыслили едино, но потом по-разному восприняли революционные события. Лишь немногие сразу поняли закономерность происходящего, даже если оно сильно отличалось от ожиданий. Кое-кто занял враждебную позицию в отношении реформ или тех методов, которыми они проводились. По правде говоря, я лишился многих близких друзей из-за разницы во взглядах.
Большинство же было разочаровано и во многом потеряло прежнюю ясность ориентиров.
Помню семинар, который проходил в 1993 году в Президиуме Академии наук. На нем присутствовали многие знаменитые диссиденты, в том числе Буковский, Максимов, А. Зиновьев, почти единодушно и в самых резких выражениях поносившие реформы и реформаторов, утверждавшие, что мы имеем прежний тоталитаризм и что либо Россия вовсе неспособна жить как цивилизованные страны, либо все придется начинать сначала. Один только Василий Аксенов призвал к благоразумию: побойтесь Бога, где это видано, чтобы, вчера избавившись от дракона, уже сегодня стать белыми и пушистыми.
С тех пор минуло десять лет. Что-то отстоялось, утряслось. Виднее стало, что мы потеряли и что обрели. В то же время определились новые угрозы. Мы переживаем утрату культуры и массового читателя, беспокоимся по поводу судеб демократии и гражданских свобод в нашей стране. Мы забыли о дефиците, в магазинах полно товаров — но нет денег, труднее их зарабатывать. Жизнь принадлежит отнюдь не гигантам духа, а порой мелким и малообразованным людишкам, которые наловчились извлекать доллары из всего. Этого ли мы ждали?
Именно в связи со сказанным хочу коротко высказать мои соображения относительно происшедших событий и того, что следует ожидать.
Итак, что с нами было
Революция, демократическая революция. Она покончила с коммунизмом.
Не так давно отмечали очередную годовщину августовских событий 1991 года. В публикациях о том времени я прочитал: а ничего не было. Был какой-то верхушечный заговор, одна часть номенклатуры сменила у власти другую, и только. Народу все равно.
Ну что ж, Людовик XVI в день взятия Бастилии написал в дневнике: сегодня ничего не произошло.
Накануне августа 1991 перед нашей страной стояли три глобальные проблемы, не решавшиеся десятилетиями.
• переход от плановой экономики
• переход от тоталитаризма к демократии;
• переход от многонациональной империи к национальному государству, почти повсюду в мире уже завершившийся.
После августа 1991 все эти проблемы стали решаться. Не буду говорить деталях, но факт, что ныне мы живем в рыночной экономике, и теперь, как всюду в мире, магазины полны товаров. Распался СССР: это многим не нравится, но факт, что сегодня в России, родине многочисленных народов, 80 % населения составляют русские, и это способствует консолидации страны.
Наиболее спорный вопрос — демократия. Очень многие представители интеллигенции не считают возможным называть нашу страну демократической только потому, что в ней действуют формальные институты демократии, но реальная демократия подменяется управляемой. Власти стремятся контролировать СМИ и зачастую пускают в ход «административный ресурс» ради достижения желаемого для них исхода выборов. Все это верно, но я призываю быть реалистами.
Демократия — это не та политическая система, в которой происходит только то, что нравится либеральной интеллигенции. Это система, образующая каркас государства, в котором вместе живут разные люди, и воплощающая в действительность то, что соответствует пониманию и воле большинства. Да, демократия предполагает соблюдение прав меньшинства, но в действительность, в реальную политику воплощается все-таки воля большинства. И если большинство сегодня ценит достаток и защищенность больше, чем свободу слова и право голоса, если оно предпочитает нынешнего президента другим лидерам и готово терпеть злоупотребления властью, значит, такова сегодня российская демократия.
Если вы хотите, чтобы в России полностью соблюдались все права и свободы, чтобы СМИ были независимыми, что бы власти не стремились влиять на исход выборов и судебные решения, чтобы вам здесь все нравилось — подчеркиваю, сегодня, в России, — значит, вы хотите иного строя, может, своего рода либеральной аристократии. Тогда другое дело.
На мой взгляд, в России сегодня демократия есть, какая есть, к другой мы еще не пришли. В ней на выборах за четко либеральные и демократические позиции голосует не более 15 % избирателей. И это устойчивые результаты, не подверженные манипуляциям политтехнологов. Как и то, что 85 % голосует за иные ценности. Увы!
Вернемся к вопросу, что с нами было. Если согласиться со сказанным, то следует признать: события, происходившие в нашей стране между мартом 1989 года и октябрем 1993 года, пиком которых стал август 1991 года, были революцией, ибо в итоге все три упомянутые выше проблемы, хорошо или плохо, но решены.
Три источника, три составные части российского общества
Я имею в виду наши государственные символы: герб (двуглавый орел), гимн (ремейк советского) и флаг — российский триколор. Герб символизирует дореволюционные (1917 года) традиции, гимн — советские, флаг, так уж вышло, лично для меня воплощает новую демократическую Россию. Для меня неважно, что этот флаг введен некогда царем Петром для торгового флота и что он переделан из голландского. Для меня существенно, что в августе 1991 года гигантское трехцветное полотнище, сшитое на деньги российских предпринимателей, демонстранты несли к Белому дому. И что именно этот флаг сменил красный советский.