Новая эра. Начало
Шрифт:
Вдоволь нацеловавшись, мы решили прогуляться по парку. Клумбы разных форм покрыты ярким цветочным ковром, здесь и красные, и желтые, и белые, и голубые цветы. Мы проходим по парковым дорожкам, окруженным аккуратно постриженными кустами, и попадаем под тень многолетних деревьев. Здесь немного прохладнее и при желании можно посидеть на ажурной скамейке под огромной раскидистой липой, наслаждаясь её ароматом и пением птиц. Сочная и яркая листва деревьев очень красиво смотрится на фоне ясного голубого неба.
Потом мы неспешно бредём к пруду. Кристально-чистая вода, сквозь которую видны диковинные рыбки, лениво шевелящие плавниками. На поверхности
Здесь же увидели столик с корзиной, а в ней обнаружились кусочки хлеба и зёрна каких-то злаковых культур. Мы решилипокормить птиц. Я бросал зерно и хлеб в воду, а утки, обгоняя друг друга, быстро хватали корм и отплывали. А Юля была в восторге от того, что лебеди величественно подплывали к ней и брали корм с её рук. Рыбкам тоже понравилась такая еда, они весело мелькали в воде и подбирали всё, что не успели схватить птицы.
Глядя на этот праздник живота, я подумал о том, что и нам не помешало бы перекусить, о чём и поведал своей подруге. Юля с моим предложением тут же согласилась, после чего я галантно предложил ей руку, и мы неспешно направились к дворцу.
Пока шли, Юля интересовалась, чем кормят в этом большом доме, я уклончиво отвечал, что питаются здесь неплохо и скоро она сама всё увидит. А потом предложил ей подумать, чем она хотела бы сегодня отобедать, какие блюда желает заказать.
Когда мы поднимались по лестнице на второй этаж дворца, я опять обратил внимание на одеяние моей спутницы. Да, пижама - не самый лучший наряд для праздничного обеда. Мы посмеялись на эту тему, и я посоветовал Юле переодеться – то есть мысленно представить себя облачённой в другой наряд.
Мы остановились перед входом в столовую. Юля закрыла глаза, и спустя мгновение я увидел её в новом наряде - шортах, маечке и босоножках. Но в момент замены пижамы на этот летний наряд я увидел то, что и надеялся увидеть. Видение длилось долю секунды, однако моей абсолютной памяти этого было вполне достаточно.
Глядя на мою весёлую физиономию, Юля начала выпытывать, что же такое я увидел и почему на моём лице такая хитрая и довольная улыбка.
– Лучше я это нарисую, - загадочно ответил я, мысленно создавая перед собой мольберт с закреплённым на нём листом ватмана. Тут же появились и разноцветные острозаточенные карандаши. Я представил себе образ картины, которую хотел нарисовать, и отдал команду своим рукам – «выполнять!»
Минут через десять мы молча застыли перед мольбертом, поражённые и увиденным результатом, и тем способом, как этот результат был достигнут. На картине была изображена обнажённая Юля. Чёткие линии, насыщенная палитра цветов, абсолютная схожесть с оригиналом – такое невозможно было нарисовать за десять минут самому талантливому художнику!
Впечатлило нас и то, как я рисовал. Обе руки еле уловимыми глазом движениями создавали этот шедевр. Молниеносно менялись карандаши, мелькали руки, а на холсте быстро появлялось изображение моей сокурсницы. Впечатление было таким, как если бы работу художника сняли на видео, а потом прокрутили этот фильм в ускоренном режиме. К тому же, рисование обеими руками придавало этому процессу какой-то мистический оттенок.
– Саша, как ты думаешь, а я смогу так рисовать? – тихо спросила Юля и добавила, - Нет, пусть это будет не двумя, а одной рукой, и не так быстро,
– Бери карандаш, вот тебе чистый лист бумаги, - я снял с мольберта нарисованную мною картину, и там оказался новый лист ватмана.
Юля подошла к мольберту, задумалась, потом взяла в руку карандаш и начала рисовать. На бумаге начали проявляться контуры будущей картины. Движения карандаша были неспешными, но уверенными. Через две-три минуты я увидел грациозного лебедя, гордо позировавшего начинающей художнице. С каждым новым штрихом рисунок становился более насыщенным и чётким. На лице Юли появилась улыбка – она поняла, что у неё всё получается и была этим очень довольна.
Со стороны это было похоже на то, как создаёт рисунок талантливый художник где-нибудь на набережной Анапы или Геленджика – когда-то я видел этот процесс и был поражён до глубины души. Еще минут через пятнадцать картина была готова. Кроме обычного карандаша Юля использовала цветные, и сейчас я видел перед собой величавую и поистине царственную птицу с белоснежным оперением и грациозно изогнутой длинной шеей. Вокруг лебедя были изображены разноцветные кувшинки.
Несколько минут мы стояли, обняв друг друга, и молча рассматривали творение Юли. Потом она посмотрела мне в глаза, поцеловала в губы и сказала:
– Саша, по-моему, я начинаю в тебя влюбляться. Давно-давно, когда мы учились в универе, я обращала на тебя внимание, ты мне нравился, мне даже казалось, что и ты ко мне неравнодушен. Однако судьба развела нас – ты женился, потом развёлся, у меня довольно продолжительное время был гражданский брак, но и он в итоге распался. Знаю, что ты встречаешься с женщиной, - она сделала паузу, помолчала, потом продолжила, - Кстати, а откуда я это знаю? Ни ты, ни кто-либо другой мне об этом не говорил.
– Юля, я почти уверен, что знаю ответ на твой вопрос. Мы оба можем читать мысли друг друга! Во время этой болезни в структуре нашего мозга произошли какие-то изменения, и мы приобрели такие способности. Теперь о женщине, с которой я встречаюсь. Да, действительно, до твоего вчерашнего звонка я считал, что у меня есть подруга, но теперь знаю, что встречаться с ней больше не буду. Более того, я почему-то уверен, что она уедет в другой город и там выйдет замуж. Откуда такая уверенность? Я не знаю. Наверное, это тоже результат воздействия нового коронавируса на мозг. В любом случае я ей позвоню и поставлю точку в наших отношениях.
– После телефонного разговора с тобой воспоминания о нашей юности нахлынули на меня, и я снова вспомнил свои чувства к тебе. Наверное, моя робость является виной тому, что тогда у нас ничего не получилось. Я видел, что вокруг тебя всегда вились парни, а себя никогда не считал крутым мачо. А зря! Надо было действовать по примеру нашего великого полководца. «Смелость города берёт» - сказал Александр Суворов, взяв Измаил.
– Я сделал паузу, улыбнулся и продолжил:
– Да, я не Суворов, но, как и он, Александр. И сейчас у меня смелости более, чем достаточно, и стал я, похоже, покруче любого мачо. Так что теперь тебя не упущу и никому не отдам. Кстати, наш новый общий знакомый недавно сказал мне, что ты будешь моей женой. Поэтому, пользуясь тем случаем, что сейчас мы находимся в этом замечательном, полным загадок дворце, я хочу сделать тебе предложение руки и сердца.