Новая Федра, или Жаркое из четырёх сердец
Шрифт:
Внезапно она оборвала смех и подошла к Мелисинде.
— Сейчас ты окажешься в замке, — молвила она глухо, устремив на графиню свои тёмные глазницы, — но не забудь прихватить с собой пару-тройку червей: они понадобятся для Аурелии… Ты должна сделать так, чтобы она съела хотя бы маленький кусочек. Подложи раздавленной червечатины в её любимое пирожное, и как только Аурелия отведает угощение твоего мёртвого любовника, сразу свершится колдовство.
— Что тогда произойдёт? Вивенцио разлюбит Аурелию и влюбится в меня?
— Влюбится, не сомневайся!
Колдунья ударила посохом о землю, взметнулся столб
В ушах её ещё звучал каркающий голос колдуньи, когда она входила в смежную с пиршественной залой комнату, где стояли подносы с разнообразными блюдами и сновали слуги, которые относили всё это в залу. Графиня велела отнести несколько пирожных в покои новобрачных, и затем, улучив момент, незаметно от всех сама вошла туда и наклонилась над угощением…
Пир был ещё в разгаре, когда молодые, согласно обычаю, покинули залу и в сопровождении Мелисинды и нескольких ближайших родственниц удалились в отведённые им покои, где их ожидало брачное ложе.
Прежде чем пройти в опочивальню, Аурелия и Вивенцио разошлись по разным комнатам, чтобы заняться туалетом и должным образом переодеться. Мелисинда последовала за Аурелией и, дождавшись, когда она останется с девушкой наедине, ласково с ней заговорила и в знак своего благоволения даже протянула угощение.
— Съешь это пирожное, дорогая, а то ты слишком худенькая, — сказала она с умильной улыбкой. — Тебе надо немного пополнеть; мужчины любят барышень попышнее, это я знаю по опыту…
Удивлённая и обрадованная изменившимся к ней отношением мачехи, Аурелия отведала кушанье, хотя ей вовсе не хотелось есть. В ту же минуту лицо её побледнело.
— Что с тобой, дорогая? — тем же медоточивым голосом осведомилась Мелисинда, не спускавшая с неё пристального взгляда.
Ответить Аурелия не успела. В комнате полыхнуло синее пламя и спустя мгновение Мелисинда почувствовала небывалую лёгкость во всём теле и прилив сил. Окинув себя взглядом, она ахнула, поражённая. На ней было голубое платье Аурелии вместо её обычного тёмно-коричневого, а, подняв глаза, увидела перед собой не прекрасную девушку, а старуху в том самом тёмно-коричневом платье, с лицом, засыпанным пудрой, с нарумяненными щеками и подведёнными глазами. Старуха смотрела на неё с ужасом и растерянностью. Мелисинда тоже воззрилась на неё, изумляясь всё больше. Перед ней стояла не кто-нибудь, а она сама, графиня Мелисинда, словно вышедшая из зеркала!
Ещё раз оглядев себя, свои руки с преобразившейся, удивительно белой кожей, свои светлые, с лёгким оттенком золота завитые волосы, она окончательно убедилась, что стала Аурелией. Вернее, получила её молодое, ослепительно прекрасное тело…
— Что это? Что это? — хриплым голосом повторяла стоявшая перед Мелисиндой старуха, тяжело дыша и держась рукой за грудь.
Аурелию происшедшая с ней перемена невероятно поразила и повергла в смятение. В первые секунды она не могла поверить своим ощущениям. Она смотрела на стоявшую перед ней вторую Аурелию и повторяла: "Что это? Что случилось?"
Она зашаталась и, хрипя, стала оседать на пол. Мелисинда слишком хорошо знала своё прежнее больное тело, чтобы не понять, что сейчас происходило с Аурелией. Из-за сильного волнения у Аурелии началась одышка и сердцебиение,
Мелисинда подошла к окну, за которым темнела ночь, с минуту вглядывалась в отражавшийся в мутном стекле образ Аурелии, а потом вернулась к старческому телу, опустившемуся на пол. Ей странно было смотреть на своё прежнее тело, простёртое сейчас на полу и глядящее на неё снизу вверх слезящимися, полными ужаса глазами. Вглядываясь в него, она содрогалась от отвращения. Неужели она была такой? Она готова была провалиться сквозь землю от стыда, представив, что в таком уродливом облике пыталась вызвать благосклонность Вивенцио. Знай тогда, какая она на самом деле, она бы не задумываясь отравилась или кинулась в омут.
— Ты теперь старуха, — прошептала она, мстительно улыбаясь. — Уродливая больная старуха, и сейчас умрёшь.
— Колдунья, — только и смогла прохрипеть Аурелия, судорожно глотая воздух. — Колдунья…
— Гадкая девчонка, вознамерилась отобрать у меня Вивенцио? — Мелисинда в сердцах пнула её ногой. — За это тебя ждёт страшная расплата!
Аурелия, видя перед собой так близко своё зеркальное отражение, даже подняла руку, чтобы потрогать его и убедиться, что это не сон, но тяжесть, навалившаяся ей на грудь, лишала её последних сил. Она задыхалась, в глазах плыли круги.
— Ты — выжившая из ума, никем не любимая больная старуха, — продолжала безжалостная Мелисинда, гордясь своим новым прекрасным телом и предвкушая сладчайшие минуты близости с любимым. — Никто не пожалеет, если ты умрёшь прямо сейчас!
Чем дольше она разглядывала свою немощную плоть, отделившуюся от неё и ползающую у неё в ногах, тем больше её охватывала ненависть к ней. Наступил момент, когда Мелисинда настолько возненавидела эту бренную оболочку, доставившую ей в последние месяцы столько душевных страданий, что готова была разодрать её ногтями и добраться до сердца, как это сделала Бильда с негодником Фрицем. Но кровавое убийство было ей ни к чему. Гораздо проще и безопаснее задушить эту никчемную плоть подушкой или шалью, не оставив следов своего преступления. Все решат, что часто болевшую графиню поразил очередной удар, от которого она и скончалась.
И Мелисинда, с застывшей на лице усмешкой, быстро прошла в опочивальню, где высилась кровать с занавесями и балдахином, и взяла с неё одну из подушек. "Прощай, Аурелия, — проговорила она мысленно. — Меня ждёт брачное ложе с Вивенцио, а тебя — трупные черви!"
Вернувшись с подушкой в комнату, где на полу оставалась лежать несчастная Аурелия, она изумилась тому, что все свечи здесь были потушены, окно распахнуто и по комнате гулял ветер, колыхая тяжёлые занавеси. С шумным хлопаньем крыльев порхнула ворона и уселась на сундук.
— Бильда… — вымолвила Мелисинда. — Ты здесь?…
Ворона тотчас обернулась колдуньей, деловито прошлась по комнате, остановилась возле простёртой Аурелии, оглядела её, а потом уставилась на Мелисинду.
— Теперь довольна? — прокаркала она. — Ты стала Аурелией, наследницей рода фон Ашенбах, которую обожает молодой герцог!
— Я твоя покорная раба, Бильда, — с замиранием произнесла Мелисинда, вставая перед ней на колени. — Не знаю, как отплатить тебе за эту услугу. Требуй от меня всё, что хочешь.