Новая игра
Шрифт:
Бац! Блям! Дзынь!..
Быть может, владелец джипа посмотрел-таки «Чёрную Молнию», и фильм ему не понравился. Настолько, что он в реальной жизни решил опровергнуть увиденное на экране. Вот мягко хлопнула дверь, изнутри громыхнуло шансоном, и на асфальт спрыгнул, судя по повадкам, повелитель нашей жизни.
Такой всегда прав, вне зависимости от того, под какой из столкнувшихся машин, обличая виновного, валяются обломки и мусор. [99] Невзирая на трёхтысячедолларовый костюм от Армани, он начал увертюру в духе вроде бы уже минувших бандитских девяностых.
99
Они
— О, блин… — морщась, как от зубной боли, взглянул он на водителя злополучной «Волги», видневшегося за стеклом. — Мало что плесень, [100] так ещё и чёрная… Ну что, чудила, давно с гор слез? Дистанцию кто держать будет?.. Поехали теперь твою плацкарту смотреть.
А сам в душе почти пожалел, что связался. Какая может быть плацкарта у этого чёрного? У таких, как он, ни жилья, ни нормальных колёс, рупь за сто — и регистрации-то нет. «Может, забрать у него развалюху да и сдать на металлолом? Всё копеечка…»
100
Плесень— пожилой человек (феня).
Водитель «Волги» опустил стекло.
— Уезжай, несчастный, — тихо попросил он. — Пока ещё не поздно.
Он был действительно уже в годах. И отчётливо кавказского типа. Тёмно-смуглая кожа, седеющая борода, нос с изысканной горбинкой. И чернёное серебро волос, волнистой гривой падавших на плечи. Такими армянские художники в мультфильмах рисуют исполненных величия древних царей Айастана. [101] И если даже «повелитель жизни» предпочитал совсем другие мультфильмы, он мог бы просто как следует присмотреться к оппоненту, и взгляд этого человека показался бы ему странным.
101
«Страна цветов», другое название Армении.
Так смотрят на докучливого комара. Перед тем как прихлопнуть…
Правду молвить, владелец джипа в людях понимал. Иначе не ездил бы на машине ценой сто тысяч долларов. Однако нештатная ситуация притупила его обычную наблюдательность.
— Что? — оскорбился он, и голос окрасился бешенством. — Ты на кого хвост поднял, чёрный? На кого тянешь? Да я тебе сейчас все штифты…
И не договорил.
Бородач нехотя вылез из «Волги»… подошёл к «Крюзеру»…
…И всадил пальцы в дверь. Небрежным жестом, с лёгкостью. Да не просто всадил, а ещё и продёрнул книзу.
Так самурайские мечи кроят бумажную ширму. Так матёрый кот, подобравшись к хозяйскому креслу, дерёт на нём ткань.
Миг — и на дверцу ни в чём не повинной машины стало страшно смотреть. Разодранный металл, вывернутые слои шумо- и теплоизоляции, обнажённые провода и тяги стеклоподъёмника…
Бородач повернулся к хозяину джипа и спросил по-прежнему тихо:
— Ты хочешь быть следующим?
— Не, — попятился «владыка жизни». Не помня себя, заскочил в джип — и мгновенно отчалил, только чудом больше ни в кого не врезавшись на первых же метрах. Он вёл машину на рефлексах, не имевших никакого отношения к рассудочной деятельности, и, сколько потом ни старался, начало дороги вспомнить не мог. Чтобы точнее охарактеризовать его ужас, скажем так: он испугался всем телом. Именно телом. Разум, склонный просчитывать и сопоставлять, сдал позиции ещё на месте аварии. Спинной мозг, оставшийся на хозяйстве, знал только два варианта: драться или бежать, и выбрал второй. Ну а тело… Тело в срочном порядке решило облегчиться ради простоты
— Червь, — посмотрел ему в спину бородач. Вернулся в машину, включил первую передачу и без суеты тронулся с места.
Ехать ему оставалось недалеко. Буквально за следующим светофором «Волга» моргнула правым поворотником и покинула суету проспекта, уйдя под арку в тенистый двор. Там, под кронами деревьев, стояли боксы маленького автосервиса. Пахло краской, шипел сжатый воздух, приглушённо рокотал компрессор… Автомобильный хлам торчал даже из невывезенного пухто. [102] Кризис не кризис, машины-то ездят. А коли ездят, значит, ломаются. А раз так, их надо чинить…
102
Вообще-то, это слово мужского рода, ибо расшифровывается (что не многие знают) как «пункт утилизации хранения твёрдых отходов».
Чёрную «Волгу» здесь уже ждали. Едва бородач вышел из машины, как навстречу шагнул высокий человек, выглядевший явным соплеменником приехавшему.
Только разговор у них получился не очень похожим на обычную беседу мастера и клиента.
— О, Ваше Могущество… Какая честь для меня! — сказал человек из автосервиса. — Вы без свиты?
Он благоговейно прижимал ладони к груди, и было видно, что всё его существо требовало низко склониться, буквально пасть ниц. И это была не игра в почтительность и не требование, диктуемое страхом, а искреннее, глубокое преклонение, замешанное на любви.
— Я здесь проездом. Я искал вас, князь, чтобы предупредить… — Бородач из «Волги» тяжело вздохнул. — Хранители уходят. Повсеместно. Скоро вы останетесь в одиночестве.
Говоря так, Его Могущество смотрел не на собеседника — на чёрную задумчивую кошку, видимо кормившуюся при боксах. Кошка, похоже, доверяла механикам и малярам, потому что была не одна, а с целым выводком несмышлёнышей-котят. Дети зевали, потягивались, копошились около мамки и смотрели на этот мир весёлыми, совсем недавно прорезавшимися глазами. Наверное, вселенная казалась им добрым местом. Солнечным, безопасным, пушистым. Пока…
— Уходят? Уже? — Тот, кого называли князем, зримо побледнел и до хруста, до боли сжал пальцы. Это при том, что кулаки были пудовые. — Но ведь у них ещё есть время…
— Правила игры изменились, — покачал царственной головой водитель «Волги», и в его глазах промелькнула боль. — К сожалению… Получается, князь, теперь и вам нужно бы пересмотреть ваш выбор. Хотя, естественно, воля ваша. Закон pentagrammatica libertas [103] никто ещё не отменил… Ну а мне, — тут он вытащил огромные, с хорошую репу, золотые часы, посмотрел на платиновый циферблат, украшенный бриллиантами и рубинами, — мне пора… Сейчас сюда приедет червь, которого я побрезговал раздавить. Прощайте, князь.
103
Свобода воли (лат.).
Он кивнул, но так, что это стоило ответного поклона. Снова посмотрел на кошку, вылизывавшую котят, улыбнулся…
«Волга» сдержанно заворчала, и серебряный хищник мягкой рысью тронулся со двора на свободу.
А буквально через минуту под арку влетел сотый «Крюзер», ведомый повелителем нашей жизни. Оба, что джип, что хозяин, выглядели помятыми и несчастными.
— Крыша приехала, — полетело из бокса в бокс. — Сам Паша Лютый. Вот ведь носит уродов русская земля…
Впрочем, встретили его почтительно, по принципу — не тронь дерьма.