Новая игра
Шрифт:
– Добро пожаловать в ад, - весело протянул я. – Сейчас мы будем платить за грехи.
Он бросил на меня рассеянный взгляд, сузив глаза от резкого света. Мне нравились намеки на страх в его глазах. Но сразу было видно, что этот парень не из простых, и так просто его не сломить. Я прошел обратно к стулу и сел, бросая спокойный взгляд на парня.
– Я бы предложил тебе присесть, но ты не можешь, - я сделал еще один глоток пива.
– А, Пит Мелларк, - ехидно выплюнул он мое имя, оскаливая свои зубы. – Единственный и неповторимый в жизни двух моих любимых сучек.
Я
– Как приятно, что ты так много обо мне знаешь, наверное, кучу времени провел, изучая меня. Боюсь тебя огорчить, но все что ты узнал – ложь.
Я взял из стола спиралеподобный гвоздь и стал вертеть его в руках. Дрейк смотрел на меня с опаской, он все не верил, что я буду прибегать к методам насилия. Зря он так думал, я ведь говорил, что все, что он знает обо мне - ложь. Я больше не запуганный парнишка из дальнего дистрикта, который влюблен в своего противника на Играх.
– Ты слишком хорош для этого, - все еще ерничал парень. – Не понимаю, что нашел в тебе Сноу, что так с тобой носится.
– Потенциал, - я поднял на него холодный взгляд. – Потенциал он во мне увидел. Ты же наверняка слышал, что делает наш президент с людьми, которые ему не нравятся. Так вот, я быстро учусь.
Я подошел к парню, который тут же начал пытаться вырваться. Его ноги уже были закованы в специальные деревянные коробки. Как же я люблю эти средневековые пытки, те люди знали толк в предоставлении боли. Просунув спиральный гвоздь в специальное отверстие, я прокрутил его несколько раз. Услышав его сдавленные крики, прекратил.
– Это называется “слезы вдовы», с каждым оборотом эта штука будет снимать у тебя слой эпидермиса.
Вот теперь в его глазах появился страх, он понял, что ему не выбраться с этой передряги живым.
– Ты действительно думаешь, что это заставит меня бояться, - Дрейк тут же взял себя в руки. – Ты не сможешь сделать со мной ничего такого, чего я сам с собой не делал по приколу.
Закатив глаза, я еще раз прокрутил спираль, послышалось тяжелое сопение. Парень изо всех сил старался не выдать своей боли. Решив его помучить, я оставил спираль на месте, чтобы она давила ему в кожу, вызывая резкую боль.
– Ну что, сыграем в игру: правда или пытка? – спросил я, возвращаясь к своему стулу. – В принципе у тебя нет выбора. Прости, но тут тебе не демократия.
– Ты чокнутый псих, - выплюнул он эти слова на одном дыхании, чтобы не закричать от боли.
– На себя бы посмотрел. По крайней мере, я не насилую беззащитных девушек.
– О, так дело в этой шлюхе Эвердин, - он тут же забыл о боли, глаза его лихорадочно заблестели от одного упоминания о ней. – Так и знал, что слухи о твоей ненависти к ней - пиздеж. Расскажи, какого трахать ее? Ты ведь наверняка сделал это. А да, прости, у вас это называется любовью. Ты, правда, настолько наивен, что предполагал, что она любит тебя? Я трахал ее, и она ни разу не вспоминала о тебе.
В этот момент я боролся с желанием отложить пытки и убить его прямо сейчас. Его слова вновь распалили
– Ты любишь насиловать девушек, потому что они в детстве смеялись над тобой? – мое спокойствие шокировало его. – Тебе нравится показывать свою силу, доказывать, что ты не ничтожество.
Он начал тяжело дышать, видимо, я ударил по больному месту. Как же было приятно причинять не только телесную боль, а видеть, как человек теряет над собой контроль и запускает программу самоуничтожения. Я взял обычный нож со стола и начал медленно, но сильно проводить по телу парня, от чего у него появлялись глубокие раны, и он уже не сдерживал крики. Это было словно песня для моих ушей. Через несколько минут, а может и больше, мне надоело, и я опять сел на стул, открыв еще одну бутылку с пивом. Нужно будет поблагодарить парней за это, с пивом это переносится намного проще.
– Ладно, не хочешь отвечать на этот вопрос не нужно. Лучше скажи, что за вторая сучка, о которой ты говорил вначале, что первая Китнисс, мы уже разобрались.
Дрейк злобно посмотрел на меня и сплюнул. Ну, зачем так упрямиться, сам же хотел со мной поговорить. Не понимаю таких людей.
– Значит, ты выбираешь пытку. Ладно. Но давай повысим ставки. Если ты выдержишь, и не будешь умолять меня отрезать тебе палец, я тебя отпущу, но если нет… Хотя пусть это будет сюрпризом.
– Не дождешься, ублюдок, - прошипел Дрейк.
Я лишь улыбнулся еще шире на его слова. Со стола я взял маленький ржавый ножик, ох, это будет весело. Когда старое лезвие коснулось пальца, тот даже не моргнул, тогда я начал нажимать сильнее. Я начал опускать лезвие вниз к ладони, потом еще раз, вырывая полоску кожи, отчего по комнате прошла волна не просто крика, а вопля, меня почти пробрал этот звук. Этого мне казалось мало, и я посыпал кровоточащую рану солью.
Меня поразила моя ловкость в этом деле. Интересно, когда я успел стать истинным Сноу, жестоким и упивающимся этим? Мне было страшно от своих собственных действий. Да, я убивал людей, убивал даже после Голодных Игр, но никогда не получал от этого удовольствия, никогда не старался сделать больнее жертве, наоборот, я всегда старался сделать это как можно быстрее. Быстро отдернув себя от этой мысли, я вернулся к пыткам. У меня будет еще время провести самоанализ.
– Отрежь его, отрежь, - шипел Дрейк в перерывах между криками.
– Как тебе будет угодно.
Мои руки были в крови, она попала даже на пиджак. Жаль пиджак - хорошая вещь.
– А ты похож на своего отца, - тяжело дыша, говорил он. – Такой же жестокий, холодный, не знающий жалости ни к себе, ни к другим. Той еще тварью был.
Я только замотал головой и улыбнулся. Он ничего не знал про моего отца. Может, он когда-то и был таким, но я его помню улыбающимся, добродушным мужчиной, который всегда с любовью смотрел на мать и на нас. Мне плевать кто и что будет говорить, этого они не изменят, не убедят меня в обратном.