Новая Инквизиция
Шрифт:
— В каком-то смысле, — изобразил я пожатие плеч.
— А в инквизиции прям обязательно быть христианином? — выпалила Эвелина новый вопрос.
— Кхм, нет в ГУБИ такого требования. У нас и атеисты, и мусульмане служат, — поведал я, невольно вспоминая своих напарников.
— А почему вы тогда говорите «в каком-то смысле?»
Господи, да что за вопросы у нее странные такие? Столь сильно хочет пообщаться, но не знает о чем?
— Потому что я не верю взглядам и суждениям церкви, — сдержанно пояснил я, — но все же пытаюсь отыскать в своей душе частичку бога. Так
Девушка явно уловила нажим в моем голосе, а потому отчетливо понурилась и, кажется, даже засмущалась. По крайней мере, что-то эдакое до моего дара вроде бы донеслось. И всю оставшуюся дорогу до аэропорта я стоически боролся с зевотой, слушая пространные размышления батюшки, но упрямо не выключал лекцию. А ведь мог бы вместо этого с симпатичной дамой побеседовать. Дурак? Да. Зато принципиальный. Не люблю я быть объектом вот такого интереса. Сразу себя ощущаю каким-то жучком, которого школьники поймали и со всех сторон рассматривают. Неуютно мне от этого…
К несчастью, выбранное мной видео оказалось настолько долгим, что не закончилось даже по прибытию к месту назначения. Ух, как же я обрадовался, увидев, что мы въезжаем на парковку, минуя автоматические шлагбаумы! Когда фургон остановился, я готов был приплясывать от предвкушения, мечтая выбраться на свежий воздух. Но внешне этого не выказывал, а просто терпеливо ждал, пока остальные члены комиссии выберутся из автомобиля. А то вдруг зашибу кого своей объемной поклажей?
Однако вот так с ходу попасть в аэропорт наша группа не сумела. Первая заминка случилась буквально сразу, и ее причиной стал, как ни удивительно, но персонально я. Когда Калистратов повел нашу процессию не к главному входу а к какой-то неприметной дверце с другой стороны аэрокомплекса, тетенька из службы безопасности в категоричной форме отказалась меня пропускать. Мол, налегке она бы нас без проблем провела, но вот с такой габаритной сумкой, да еще и не одной, идите-ка вы, мои хорошие, через рамки и интроскопы.
Наш бравый майор долго бормотал ругательства, бросал в мою сторону косые взгляды, кому-то звонил и что-то шипел в трубку. Но в итоге все равно оказался вынужден вести всех служащих обратно, как заботливая мама-утка. Разделять группу он не захотел, будто у него в подчинении были не взрослые и самостоятельные люди, а неразумные дети способные заблудиться в трех соснах. Хотя я не могу его осуждать за подобную осторожность, ведь в бытность командиром взвода в нашей доблестной армии и сам немало настрадался от своих подчиненных, тоже с виду взрослых и самостоятельных…
— Сумки на ленту, все металлическое из карманов выкладывайте на стойку! — строго распорядилась дежурящая у входа высоченная мадам на пятнадцатисантиметровых каблуках. И как она в них вообще передвигается и до конца смены доживает? Поистине стальная женщина…
— Кхе-кхе, девушка, понимаете, мы из ФСБН, и у нас с собой…
Как оказалось, Калистратов мог разговаривать и нормально. Но, видимо, только с теми, кто не подчинен ему напрямую.
— Я говорю, сумки на ленту, все железное на стойку! — с недовольным лицом перебила майора работница аэропорта.
—
Его примеру последовали и остальные служащие, в том числе и я. Пристроившись в хвост очереди, я скинул свой баул последним, а за ним аккуратно положил и кофр с «Косой». Естественно, я совсем не удивился, когда девушка, сидящая за мониторами, заволновалась и остановила аппарат.
— Л… Лена, м-можно тебя? — робко пискнула она, подзывая коллегу на каблуках.
— Ну, чего там еще?!
— С-смотри… это что вообще такое?
— Та-а-ак! — командирским тоном рявкнула дамочка. — Открываем сумку!
— Девушка, вы послушайте, — тут же подскочил к ней Калистратов, — мы служащие ФСБН! У нас выезд! В сумке просто оборудование. Несколько специфическое! Мы летим не гражданским бортом, так что давайте…
— Давайте без давайте! — опять невежливо перебила его работница аэропорта. — Я сказала, открывайте сумку, или я вызываю полицию!
Глядя на то, как красные пятна медленно проявляются на лице майора, я широко улыбался под маской, любуясь происходящим. А когда тот повернулся ко мне и распорядился: «Быстро поясни им про свой багаж!», то просто беспомощно развел руки в стороны. Типа, не знаю, что сказать, и вообще у меня лапки. Ты начальник — ты и суетись. И, надо признать, такой мой маленький демарш не прибавил фээсбээнщику хорошего настроения.
— Вы долго стоять будете?! — еще больше повысила градус беседы мадам на шпильках. — Сумку открываем!
— Значит так, слушай сюда, ты… — майор бросил быстрый взгляд на бейджик с именем служащей аэропорта, — Кристина Давыдова! Ты слышишь, что я тебе говорю?! Мы из ФСБН! Знаешь, чем мы занимаемся?! С нежитью воюем, чтобы ты вот тут могла стервозничать и не бояться, что ожившие трупы тебя на куски порвут! Ясно тебе?! Зови старшего смены сюда!
— Да как вы… что вы… — от возмущения девушка аж задохнулась и выпучила глаза.
— СТАРШЕГО СМЕНЫ КО МНЕ! — рявкнул Калистратов, и все его подчиненные инстинктивно втянули головы в плечи.
Девчонки на пункте досмотра тут же засуетились, принялись куда-то звонить по стационарному телефону. Практически моментально рядом с нами материализовалась транспортная полиция, люди в пиджаках и с рациями, которые начали проверять удостоверения у нашей группы. У всех, кроме меня. Я стоял чуть в стороне и в жарком выяснении отношений не участвовал вовсе, словно не из-за меня весь переполох произошел.
В конце концов, майор все же отстоял наше право на пронос «специфического оборудования» в здание аэрокомплекса, и мы в сопровождении пары ребят в форме отправились на посадку. Почему-то я был уверен, что мы полетим на самолете, но нас, вместо этого, подвезли к вертолету, в котором я без труда смог распознать характерные формы Ка-62 пассажирской компоновки. Помню, еще во времена военной службы, мы на его прародителе Ка-60, во многом похожим внешне, попали в песчаную бурю на Ближнем Востоке. Ох, и хреновые же у меня остались после того случая впечатления…