Новая история Колобка, или Как я добегалась
Шрифт:
С чем-то да разобралась.
И пары месяцев не прошло, как у Адки появилась хмельная счастливая дурнинка в глазах, а чуть погодя — колечко на пальце, вместе со статусом невесты. И на этом дело застопорилось. Переехать к жениху она отказалась категорически, жила с нами, в свежекупленном доме, который перестраивался ударными темпами, о будущем заговаривала неохотно, при любом упоминании свадьбы мгновенно глохла и меняла тему. Словом, отчаянно трусила, а чего именно — не признавалась.
Мир запретил мне её трогать
Я нервничала, злилась, но вняла. Адка перестала шарахаться и психовать от любого слова, и лето мы прожили спокойно. А в начале осени Макс заявил, что раз уж от ведьм его нынче защищают альтеры, а от альтеров — я, то он наконец-то может отдохнуть, как человек. Потому что он от нас всех невыносимо устал. Взял невесту в охапку и усвистал на свою любимую-ненаглядную Камчатку.
Вернулись они через две недели. Макс раздавшийся, чуть прибавивший в весе, как всегда после таких поездок, с сытостью во взгляде, а Адка — задумчивая и с официальной наставницей, оставшейся где-то там, в краю вулканов и гейзеров.
Улетала с категорическим нежеланием даже думать о свадьбе, а вернувшись, подсела ко мне с этим разговором сама.
Ревновала я жутко, хоть и понимала, что с Адкиными страхами эта незнакомая мне женщина справляется куда лучше, чем я, что наставница Аде нужна, а с местными у нее доверия нет и не будет…. Но никакая местная Дарья Игнатовна меня так не пугала, как это неизвестная “теть Тома”, потому что никакая Дарья Игнатовна в жизни не сумела бы увести у меня Адку. Я старалась держать себя в руках, но… я ж Колобок. Колобка в руках попробуй, удержи!
Так продолжалось до тех пор, пока она не прилетела к нам. Внезапно, без предупреждений. Адкино приглашение не приняла — остановилась в “Тишине”. И пока я выдумывала благовидный предлог, чтобы зазвать ее на чай и как следует расспросить, кто она и чем дышит, постучалась ко мне в кабинет сама.
Мы пили чай, разговаривали и меня отпускало. Нечего нам с ней оказалось делить. Разные у нас роли и разные места в жизни дорогого нам обеим человека.
Так они и мотались, то Адка к ней, то она к нам и по сей день.
Не скажу, что я ее возлюбила, но перекашиваться лицом по диагонали при звуках имени перестала.
А после сегодняшнего выступления и вовсе готова была пересмотреть мнение!
Кабинет — на ключ, ключ в карман, сама — к мужу в объятия.
Скучала-скучала-скучала!
Хотя две недели назад, собирая благоверного в командировку, дождаться не могла, пока отчалит!
Но у нас так всегда: первый день после его отъезда я хожу по дому королевой и наслаждаюсь одиночеством, свободой и личным пространством.
Вечером разваливаюсь в кровати строго по диагонали, морской звездой — потому что могу! Всё моё! Вся кровать!
Но уже чувствую некоторое неудовольствие,
В общем, к моменту его возвращения я обычно дозреваю до состояния “люблю-нимагу”, и у нас снова любовь, счастье и медовый месяц.
Командировки у Мира частые, но, слава богу, как правило короткие, и нынешние две недели — это, действительно, целая вечность. Как до края Вселенной!
Мир везде, повсюду, и мы целуемся и тискаемся, как подростки, дорвавшиеся друг до друга в отсутствие родителей. И в этом горячем сумасшествии заходим существенно дальше, чем планировали, и чем прилично солидной супружеской паре с тремя детьми. Поэтому когда я прихожу в себя, обнаруживаю себя на столе и под мужем, мои вещи оказываются разбросанными по всему кабинету, а одежда Мирослава хоть и лежит компактно, но одним неряшливым комом. Естественно, ничего, что выглядело бы прилично и не слишком пожеванным хотя бы издали, там нет.
— Ерунда, — Мир благостен и задумчив. — В моем кабинете есть что-то из повседневного…
У Мирослава действительно есть свой кабинет в “Тишине”, только он рядом с Максовым, а это же на целый этаж дальше идти! Естественно, ни одному из нас такая глупость в голову не пришла бы, мы заперлись в моем.
Азоры Максово предложение приняли быстро, даже не торговались, безмерно этим всех нас удивив. А потом внесли еще и свое — “Тишину” не делить. “Азоринвест” заключил с Максом контракт на обслуживание их земельного участка, так что для всех простых смертных перемены владельцев и вовсе остались незаметны.
А на уровне управления двое удивительным образом спелись, хотя вот уж к этому меня судьба не готовила. Мне казалось, Макс тот еще единоличник, но, видать, Азорское обаяние оно и викингов способно прошибить. К тому же Мир особо в дела не лез, он перетянул на себя любимое дело — и занимался по удаленке тем, чем ему нравилось заниматься, заявив, что никаким Славикам это больше не доверит. Искал источники. С этим и связаны были периолические командировки.
Мы снова тискались, уже не для продолжения, а просто так, для удовольствия, и я вдруг вспомнила важное:
— Мир! Слушай! Хочешь, я тебе тайну выдам?
— Тайную? — он кусал меня за ушко, и ему было явно не до откровений.
— Очень! — хихикнула я. — Но я, правда, сразу предупредила, что тебе всё разболтаю!
Мир, наконец осознав, что я серьезно намерена общаться, со вздохом уступил. Уселся на мой стол, притянул меня к себе.
— Ну? — поцелуй закончился легким укусом.
— Что — ну? — я фыркнула и куснула его в ответ. — В общем, Адка того!
— Чего — того?
Я снова хихикнула непонятливости мужа — как будто тут много вариантов! Хотя, конечно, много. Но мог бы и догадаться!