Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов

Коллектив авторов

Эта доктрина, получившая название анархо-синдикалист-ской, встретила сочувствие у небольшой группы социалистов во главе с Ж. Аллеманом, которые в 1890 г. вышли из состава «поссибилистов» и организовали «Революционно-социалистическую рабочую партию». «Аллеманисты» видели в парламентской деятельности только возможность агитации для подготовки трудящихся к массовым выступлениям, венцом которых должна была стать всеобщая стачка. Из Рабочей партии «коллективистов» пришел в анархо-синдикалистское движение Ф. Пеллутье, возглавив Федерацию бирж труда. Но в целом, стратегия и тактика социалистических партий и профсоюзного движения во Франции существенно различались.

В начале 90-х годов XIX в. французское общество было потрясено кампанией систематического террора, к которому прибегли отдельные анархисты. Акции своей «пропаганды действием» они объявили социальным протестом против буржуазного общества.

Анархисты пытались вызвать нестабильность в стране и тем самым приблизить начало революции, которая должна была упразднить государство и классовую эксплуатацию. Анархист Ровашоль взрывал бомбы в жилых зданиях и ресторанах Парижа с целью «терроризировать буржуазию». Несмотря на его арест и последовавшую за судебным процессом казнь, террористическая деятельность не прекратилась. В декабре 1893 г. О. Вальян бросил бомбу в зал заседаний палаты депутатов, а Л. Леотье покушался на жизнь посланника Сербии во Франции. В 1894 г. 20-летний Э. Анри взорвал бомбы в полицейском участке и в кафе. На суде он заявил: «Пусть не говорят о невинных жертвах: бомба была брошена туда, где были одни буржуа, а потому не могло быть невинных жертв. Все буржуа живут эксплуатацией несчастных, вследствие чего и должны расплачиваться». В июне 1894 г. итальянский анархист Казерио заколол кинжалом президента Франции С. Карно за то, что он отклонил прошение Вайана о помиловании.

Поражение буланжизма и рост влияния движений социального протеста вызвали перегруппировку политических сил в Национальном собрании. Монархисты утратили надежду в ближайшем будущем изменить форму правления. Они избрали тактику критики лидеров республиканцев. Консерваторы использовали коррупционный скандал, связанный с банкротством кампании Панамского канала, чтобы скомпрометировать парламентское правление.

Акционерное общество, основанное в 80-е годы XIX в. с целью соединить каналом Атлантический и Тихий океаны, привлекало по открытой подписке денежные средства сотен тысяч рядовых вкладчиков. Руководители кампании достаточно быстро убедились в том, что амбициозный, широко разрекламированный проект невыполним вследствие целого ряда природно-климатических и финансовых обстоятельств. Однако, с целью компенсировать свои убытки, они продолжали сбор средств у населения, вводя вкладчиков в заблуждение относительно финансового положения кампании. Следствие установило, что подобный обман был возможен благодаря подкупу влиятельных политиков и редакторов популярных периодических изданий.

Коррупция была составной частью политической системы Третьей республики, поскольку депутатам и даже министрам не возбранялось оставаться членами правлений компаний и принимать участие в биржевой игре. «Панамский скандал» выделялся лишь своими масштабами, которые постарались еще более преувеличить бонапартисты и монархисты накануне парламентских выборов 1893 г. Действительно, избиратели отказали в доверии замешанным в скандале республиканцам, однако, перелома политических настроений среди населения не произошло. Кадровый состав умеренных республиканцев и радикалов существенно обновился, но представительство этих партий в палате депутатов существенно возросло. Внутри движения монархистов, потерпевших на выборах сокрушительное поражение, начались поиски новой политической стратегии.

Парламентская группа из 30 монархистов во главе с графом де Мэном объявила о своем «присоединении» к республике. Движение за «присоединение» было поддержано рядом церковных иерархов, полагавших возможным союз монархистов с умеренными республиканцами с целью создания новой консервативной партии, которая бы служила противовесом анти-клерикалам в лице радикалов и социалистов. В феврале 1892 г. папа Лев XIII санкционировал это движение, так определив его содержание: «Принять Конституцию, чтобы изменить законодательство». Несмотря на скромное представительство в Палате депутатов, группа графа де Мэна пользовалась значительным влиянием благодаря своим связям в политической и церковной элите страны. Критикуя крайности либерализма и рационализма, это движение формировало идеологию христианского социализма.

К фракции умеренных республиканцев примкнули многие депутаты-радикалы, напуганные возраставшим влиянием в стране движений социального протеста. В результате новой партийно-фракционной перегруппировки в Национальном собрании сложилось умеренное большинство, получившее название «прогрессистов». В 90-е годы XIX в. из их рядов избирались президенты Франции К. Перье и Ф. Фор, формировался кадровый состав правительств. Новое поколение республиканцев проводило политику постепенных реформ, при этом отказавшись от анти-клерикализма своих предшественников. Были приняты первые социальные законы, ограничившие продолжительность труда

подростков и женщин на производстве соответственно 10 и 11 часами. В 1898 г. вступил в силу закон о материальном возмещении ущерба работникам, получившим производственные травмы. Правительство проводило политику таможенного протекционизма с целью защиты отечественного производства от конкуренции со стороны иностранных товаропроизводителей. Предложения радикалов о прогрессивном налогообложении были отвергнуты большинством депутатов. Зато широкую общественную поддержку получила внешняя политика «прогрессистов», в 1892 г. заключивших и в последующие годы всемерно укреплявших военный союз с Россией. Правление «прогрессистов» продолжалось до 1898 г. Оно не выдержало испытания следующим жестоким политическим кризисом Третьей республики.

Новое выступление противников парламентской республики произошло в форме анти-семитской кампании. Лозунги защитить 40 млн французов от 80 тыс. проживавших во Франции евреев громко зазвучали с 80-х годов XIX в., в особенности после банкротства в 1882 г. католического банка «Всеобщий союз», которое объясняли мошенническими операциями «инородцев». Консервативные общественные круги связывали с деятельностью масонских лож, в состав которых входили и евреи, гонения против религиозных конфессий. В русло анти-семитизма националистическая печать стремилась направить движения социального протеста. Публицист Э. Дрюмон в 1886 г. опубликовал получившее скандальную известность сочинение «Еврейская Франция», в котором возложил ответственность на «инородцев» за военное поражение в 1870 г., за гражданский конфликт во время Парижской коммуны и за падение общественных нравов. Сторонники Дрюмона основали Антисемитскую лигу, которая развернула агитацию в провинции.

Поводом к новому витку анти-семитской пропаганды в 90-е годы XIX в. стала судебная расправа, организованная высшим руководством армии над капитаном Генерального штаба А. Дрейфусом. В 1894 г. французская контрразведка обнаружила факт шпионажа в пользу Германии. Подозрения пали на А. Дрейфуса, еврея, сына промышленника, переехавшего с семьей из Эльзаса, области вошедшей в состав Германии согласно мирному договору 1871 г. Несмотря на сомнительность улик военный трибунал в 1895 г. признал Дрейфуса виновным в шпионаже и приговорил к пожизненному заключению в Кайене. К 1898 г. защитники Дрейфуса собрали исчерпывающие доказательства его невиновности. К суду был привлечен истинный виновник шпионского скандала майор Эстергази. Однако, военный трибунал, на членов которого оказывало прямое воздействие руководство армии, оставил в силе первоначальный приговор Дрейфусу. Генералитет стремился использовать анти-семитскую кампанию с целью не допустить осуществления планов республиканцев по демократизации структуры управления армией и обновлению кадрового состава офицерского корпуса.

Судьба скромного офицера оказалась связана с жесточайшим конфликтом за выбор пути общественного развития. Большой резонанс имела опубликованная в газете Клемансо статья Э. Золя «Я обвиняю», в которой критике подверглись не только беззаконные действия судей военного трибунала, но и позиция, занятая руководством Генерального штаба и правительством. Ожесточенные дискуссии привели к расколу французского общества на два непримиримых лагеря: дрейфусаров и анти-дрейфусаров. К числу последних относились не примирившиеся с республиканским парламентским правлением монархисты, националисты, клерикалы. В 1898 г. во Франции действовали несколько массовых праворадикальных организаций, среди них Антисемитская лига, Лига патриотов, Лига французской родины, от которой отделилась экстремистская группировка Французское действие (Аксьон франсез) и др. Сторонники пересмотра дела Дрейфуса объединились в Лигу прав человека, которая сыграла важную роль в утверждении парламентаризма и демократии. В лагере дрейфусаров оказались радикалы, часть бывших прогрессистов, социалисты во главе с Жоресом, анти-клерикалы, включая членов масонских лож, анти-милитаристы и все сторонники парламентской республики, основанной на принципах, провозглашенных в Декларации прав человека и гражданина 1789 г.

С осени 1898 г. в деле Дрейфуса наступил перелом. Фальсифицировавший документы обвинения полковник Генерального штаба Анри вынужден был признаться в подлоге и покончил с собой в тюрьме. Майор Эстергази бежал заграницу и прислал в военный трибунал признание в том, что именно он передавал секретные сведения германской разведке. Эту информацию подтвердил и германский резидент Шварцкоппен. Между тем, анти-дрейфусары оправдывали «патриотический подлог», совершенный Анри, и организовали подписку с целью поставить ему памятник. Генералитет мешал пересмотру дела, три военных министра последовательно ушли в отставку в знак протеста против попыток оправдать Дрейфуса.