Новая история Второй мировой
Шрифт:
За блокаду, по советским официальным данным, умерло от голода 641 803 человека. С учетом смертности среди эвакуированных и смертности новорожденных цифра воз — " растает до миллиона человек, что согласуется с западными источниками.
В этой связи даже в советское время иногда говорили, что Ленинград следовало сдать, что его оборона представляет собой одно из преступлений сталинского режима. Сегодня эта мысль повторяется чаще и чаще.
Однако совершенно не очевидно, что судьба жителей Ленинграда была бы менее трагичной, окажись они не в блокаде, а в оккупации. Не говоря уже о том, что Гитлер требовал полного уничтожения города с передачей освободившейся (от людей) территории финнам, очень сомнительно, чтобы группа армий «Север» сумела бы наладить снабжение трехмиллионного города, даже если бы такая задача была перед ней поставлена. Более того, точно такая же картина,
Что же касается чисто военных последствий сдачи Ленинграда (добровольной — в целях спасения мирных жителей или вынужденной, если бы фон Леебу удалось замкнуть второе кольцо к востоку от Ладожского озера), то положение Советского Союза после этого становилось отчаянным.
Прежде всего в плен попадает 500 ООО солдат Ленинградского фронта — катастрофа, превосходящая Минскую и соизмеримая с Киевской. Уничтожается Балтийский флот. Резко ухудшается положение Карельского фронта. Далее немцы разворачивают 16-ю и 18-ю армии от Малой Вишеры к Пестово, прикрывая фланги финскими войсками. Если сдача города происходит до середины сентября, немцы, разумеется, не будут перебрасывать 4-ю танковую группу под Вязьму, а направят ее на Валдай. Далее, в зависимости от оперативной ситуации (определяемой в основном тем, насколько катастрофа под Ленинградом сказалась на положении Северо — Западного фронта), эта танковая группа может наступать на Калинин — или, что гораздо выгоднее, на Рыбинск и Ярославль. В последнем случае немцы глубоко обходят Москву с северо–востока и перерезают железнодорожную линию, идущую на Архангельск и далее вдоль Белого моря к магистрали Петрозаводск — Мурманск. Это ставит Карельский фронт в критическое положение. Вряд ли при таком развитии событий Мурманск удержится, и тогда на севере разразится еще одна катастрофа.
Битва за Москву в этом случае будет происходить в значительно более благоприятных для немцев условиях, нежели это было в Текущей Реальности.
VI
К середине ноября на севере окончательно установился позиционный фронт. Поскольку трагичность положения Ленинграда была очевидна, сразу же начались попытки прорвать блокаду. Делалось это на самом очевидном и самом укрепленном из всех возможных направлений, преимущество которого заключалось лишь в одном: оно выводило с юго–востока самым кратчайшим путем к Неве и Ленинграду.
Сегодня эти места выглядят так же, как и 68 лет назад.
Низменная болотистая равнина, ровная как стол, над которой на 10–15 метров поднимаются Синявинские высоты, укрепленные немцами и превращенные ими в наблюдательный пункт и ключевую оборонительную позицию. Над всей местностью господствует «мрачная громада 8-й ГРЭС, дававшая врагу не только отличные возможности для наблюдения, но и превосходные условия для оборудования огневых позиций с надежными убежищами в подземных этажах»: В 1941 году в глубине вражеской обороны, не более чем в тысяче метров от линии берега, возвышались два огромных кургана из шлака, накопленного за 10 лет работы ГРЭС. Сейчас курганы исчезли, но песчаные карьеры впереди них, где немцы установили минометные позиции, сохранились, как и эстакады, идущие с обеих сторон к зданию ГРЭС и равные вблизи здания его высоте (здесь также стояли тяжелые минометы).
«Есть еще на левом берегу между двумя песчаными карьерами перекресток дорог. Солдаты зовут его «паук». Это страшное место, в атаках и контратаках обе стороны стараются обойти его. Оно никем не занято, но и наши, и немецкие тяжелые батареи пристреляли его и накрывают с абсолютной точностью. Очень уж четкий ориентир». [81]
Переправа через Неву была возможна только в темное время суток — днем ни одна лодка не могла пересечь пятисотметровую реку.
Кюхлер, сменивший фон Лееба на посту командующего группой армий «Север», прекрасно понимал, что наступление начнется здесь. Он приложил все усилия, чтобы «перенасытить» позиции в «бутылочном горлышке» пехотой и артиллерией. А со времен Первой мировой было ясно, что атака таких позиций ведет к огромным потерям — и они вовсе не гарантируют результат…
81
А. Андреев. От первого мгновения до последнего. М., 1984.
Но существовал ли иной вариант действий? В блестящем романе А. Злобина «Самый далекий берег»
Конечно, эта операция чересчур умозрительна, содержит слишком много «если» и слишком рассчитана на удачу. Тем не менее зимой и весной 1942 года Ставка попыталась осуществить нечто подобное в несколько упрощенном (и более надежном) варианте. Увы, также и с совершенно негодными исполнителями. Ею был запланирован двойной удар на Лю–бань — это не стратегические фланги немецкого позиционного фронта на севере, но хотя бы и не очевидное всем «бутылочное горлышко» Синявинского плацдарма. 2-я ударная армия, возглавляемая бывшим заместителем наркома внутренних дел Г. Соколовым, пошла в атаку. «Люди боялись потеряться, тянулись друг к другу, путали боевые порядки, скучивались, создавая тем самым выгодные цели для ударов артиллерии и авиации противника. Значительно лучше в смысле реакции на местность выглядели лыжные батальоны. К сожалению, их личный состав плохо владел лыжами». (К. Мерецков).
Соколова сменил Н. Клыков, армия в составе 7 дивизий и 6 отдельных бригад форсировала Волхов и начала продвигаться к Любани. Однако расширить прорыв не удалось, поэтому к весенней распутице армия оказалась в мешке глубиной более 70 и шириной у основания менее 10 километров, вдобавок утратив всякую подвижность. Впрочем, у немцев также не хватало ни сил, ни подвижности, чтобы ее уничтожить. Периодически им удавалось перехватывать коридор у Мясного Бора — но раз за разом советские войска расчищали его вновь. Командующий Ленинградским фронтом генерал Хозин, которому в этот период были подчинены и армии Волховского фронта, запретил отвод 2-й ударной армии. Безусловно, у него были на это свои резоны — с севера, от станции
Погостье, начала наступление на Любань 54-я армия, и к концу января расстояние между ней и ударной группировкой 2-й ударной армии сократилось до 25 километров. Таким образом, немцы на Волхове тоже оказались в мешке. Увы, в этот мешок вела полноценная железная дорога — в то время как ко 2-й ударной удалось провести лишь полевую узкоколейку, по которой вагонетки приходилось толкать мускульной силой.
Ориентируясь на опыт немцев в Демянском котле, советское командование считало положение 2-й ударной армии достаточно устойчивым. Однако у СССР не было такого количества транспортной авиации, какое имелось у Германии. В итоге к июню стало ясно, что армию придется эвакуировать. Увы, сделать это оказалось не так уж просто: немцы перешли в наступление и не только очередной раз перехватили коридор у Мясного Бора, но и начали постепенно сжимать мешок. Вскоре был потерян аэродром у поселка Финев Луг. В армии наступил голод. Новый командующий 2-й ударной армией генерал А. Власов не справился с управлением войсками, которые беспорядочно откатывались к основанию котла, где еще недавно находился питающий его «стебель».
В конце июня коридор к окруженным войскам на некоторое время удалось вновь пробить и через открывшийся проход вывести те остатки армии, которые еще не утратили способность к передвижению. Остальные погибли (в большинстве — от голода) или попали в плен. Генерал Власов, на поиски которого было специально выслано несколько разведгрупп, предпочел сдаться немцами получил печальную известность как командующий «Русской Освободительной Армией» (РОА).
В январе 1943 года советским войскам ударом с двух сторон наконец–то удалось перехватить «бутылочное горлышко» у самого берега Ладоги; уже через пару месяцев через пробитый коридор была проложена железнодорожная ветка, а через Неву перекинут свайный мост. Но к этому моменту война была уже безоговорочно проиграна немцами на других фронтах.