Новая Луна
Шрифт:
Видья Рао: экономист и математик, член «Белого Зайца» и Лунарианского общества, участник кампании за независимость. Разработал Трех Августейших вместе с «Тайяном» для корпорации «Уитэкр Годдард»
СЕСТРИНСТВО ВЛАДЫК СЕГО ЧАСА
Ирман Лоа: исповедница Адрианы Корты
Мадринья Флавия: присоединилась к Сестринству после изгнания из Боа-Виста
Майн-ди-санту Одунладе Абоседе Адекола: матрона Сестер Владык Сего Часа
МЕРИДИАН / ЦАРИЦА ЮЖНАЯ [3]
Жоржи
Сони Шарма: ученый из Университета Невидимой стороны
Мариану Габриэл Демария: директор Школы Семи Колоколов, учебного заведения для наемных убийц
Ань Сюин: торговый делегат от Китайской корпорации энергетических инвестиций
Элиза Стракки: разработчик-фрилансер в области нанотехнологий, работала на «Птичек-невеличек»
3
Название этого лунного города (англ. Queen of the South) представляет собой библейскую отсылку: «Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот здесь больше Соломона» (Евангелие от Матфея 12:42).
ВОЛКИ
Амаль: вожак волчьей стаи Меридиан Блю
Саша «Волчонок» Эрмин: вожак стаи Волки Магдалены из Царицы Южной
Ирина: стайная амор Вагнера Корты в светлое время
Один
В белой комнате на краю Центрального залива сидят шесть обнаженных подростков. Три девочки, три мальчика. Кожа их черна, желта, коричнева, бела. Они почесываются – непрестанно, сосредоточенно. Давление воздуха падает, и шкура сохнет, зудит.
Комната тесная – бочка, в которой едва ли можно выпрямиться в полный рост. Ребята зажаты на скамьях лицом друг к другу, бедра каждого прижимаются к соседским, колени касаются тех, что с противоположной стороны. Смотреть некуда и не на кого, кроме как друг на друга, но они избегают встречаться взглядами. Слишком близки, слишком беззащитны. Каждый дышит через прозрачную маску. Там, где она неплотно прилегает, раздается шипение кислорода. Под окошком на двери наружного шлюза – манометр. Он показывает пятнадцать килопаскалей. Понадобился час, чтобы так опустить давление.
Но снаружи вакуум.
Лукасинью наклоняется вперед и снова выглядывает в окошко. Люк увидеть легко; путь к нему открытый и прямой. Солнце стоит низко, тени длинные и густые, обращенные в сторону Лукасинью. Они чернее черного реголита и, возможно, таят множество ловушек. «Температура на поверхности – сто двадцать по Цельсию, – предупредил фамильяр. – Это будет прогулка сквозь пламя».
Прогулка сквозь пламя, прогулка сквозь лед.
Семь килопаскалей. Лукасинью кажется, что он раздулся, кожа его туго натянута и нечиста. Когда манометр покажет пять, шлюз откроется. Жаль, что с Лукасинью нет фамильяра. Цзиньцзи мог бы замедлить его колотящееся сердце, успокоить дергающуюся мышцу в правом бедре. Он мельком встречается взглядом с девушкой напротив. Она из Асамоа; рядом с нею сидит старший брат. Ее пальцы вертят амулет адинкра на шее. Фамильяр должен был ее об этом предупредить. Там, снаружи, металл может мгновенно вплавиться в кожу. Возможно, символ «Геньями» останется с ней навсегда в виде шрама. Девушка едва заметно улыбается Лукасинью. Шесть обнаженных, красивых и юных людей прижимаются бедро к бедру, но в камере царит сексуальный вакуум. Все мысли обращены к тому, что поджидает за дверью шлюза. Два Асамоа;
Двадцать метров. Пятнадцать секунд. Цзиньцзи выжег эти цифры в его памяти. Расстояние до второго шлюза. Время, на протяжении которого обнаженный человек может выжить в жестком вакууме. Пятнадцать секунд до потери сознания. Тридцать секунд до необратимых повреждений. Двадцать метров. Десять широких шагов.
Лукасинью улыбается красавице Абене Асамоа. Потом включается красный свет. Шлюз открывается, Лукасинью в тот же миг вскакивает. Вместе с последним воздухом его вышвыривает наружу, в Центральный залив.
Первый шаг. Правая нога касается реголита, и от этого все мысли вылетают прочь из головы. Глаза горят. Легкие полыхают. Его вот-вот разорвет на части.
Второй шаг. Выдохнуть. «Выдыхай. Давление в легких должно равняться нулю», – предупреждал Цзиньцзи. Нет-нет, это неправильно, это смерть. Выдохни, или легкие взорвутся. Его ступня опускается.
Третий шаг. Он выдыхает. Дыхание замерзает на лице. Вода на языке и слезы в уголках глаз кипят.
Четыре. Абена Асамоа вырывается вперед. Ее кожа серая от инея.
Пять. Глаза замерзают. Он не смеет моргнуть. Веки намертво склеятся от мороза. Моргнешь – ослепнешь, ослепнешь – умрешь. Он сосредотачивается на шлюзе, обрамленном синими путеводными огнями. Тощий мальчишка-Воронцов обгоняет. Бежит как безумный.
Шесть. Сердце лихорадочно бьется, пылая. Абена Асамоа кидается в шлюз и, протягивая одну руку к маске, бросает взгляд через плечо. Ее глаза широко распахиваются, она что-то видит позади Лукасинью. Ее рот открывается в беззвучном крике.
Семь. Он оборачивается. Коджо Асамоа упал и катится кувырком. Коджо Асамоа тонет в лунном океане.
Восемь. Лукасинью, готовый броситься к синим огням шлюза, вскидывает руки и прерывает свой безудержный бег.
Девять. Коджо Асамоа пытается подняться на ноги, но он ослеп, пыль примерзла к глазным яблокам. Он размахивает руками, рывком поднимается, валится вперед. Лукасинью хватает его за руку. Вставай. Вставай же!
Десять. Краснота пульсирует в глазах: круг света и сознания, сфокусированного на круге входного шлюза. С каждым всплеском красноты в его распадающемся мозгу круг сужается. «Дыши! – вопят легкие. – Дыши!» Вверх. Вверх. Шлюз полон рук и лиц. Лукасинью швыряет себя в круг тянущихся рук. Кровь его кипит. Газ пузырится в жилах; каждый пузырек – раскаленный добела металлический шарик. Силы покидают Лукасинью. Разум умирает, но он не отпускает руку Коджо. Тянет руку, тянет парня; сам в агонии, горит. Шлюз содрогается, и с воющим звуком в него врываются потоки воздуха.
В оставшемся крошечном поле зрения Лукасинью видит путаницу из конечностей, кожи, задов и животов, с которых капает конденсат и пот. Он слышит, как судорожные вздохи переходят в смех, всхлипы – в безумное хихиканье. Тела сотрясает мелкая дрожь от сумасшедшего смеха. Мы выдержали лунную гонку. Мы победили Госпожу Луну.
Еще одно видение-вспышка: красное пятно на центровой линии наружной двери шлюза, причудливое красное на белом. Лукасинью сосредотачивается на нем как на центре мишени и весь превращается в линию, которая тянется от точки до точки. Пока сознание поглощает тьма, он понимает, что это за пятно. Кровь. Наружная дверь шлюза захлопнулась на большом пальце левой ноги Коджо Асамоа, полностью его расплющив.