Новая национальная идея Путина

Эйдман Игорь Виленович

Эта история с конфетами — хорошая метафора того, что происходит в российской политической жизни. Все ее фигуранты, от публичных политиков, до политтехнологов и политологов, делятся на три группы. 1. Те, кто раздает эти волшебные конфеты (деньги, заказы, мандаты, посты). 2. Те, кто стоит в очереди за конфетами. 3. Те, кому конфеты не достались, и они теперь осуждают всю систему выдачи конфет. Слушаешь ли выступления кого-то политика, читаешь ли текст «политолуха» и сразу понимаешь: этот ждет в очереди, этого из очереди вышибли, а этому поручили раздавать конфеты.

Конфетная пирамида Путина, «Правые» и явление Прохорова

Отличие системы Ельцина от системы Путина в

том, что в первой «конфеты» выдавал кто угодно, лишь бы деньги были, а во второй это право было монополизировано властью. Путин смог выстроить пирамиду раздачи «конфет». Наверху Кремль, Сурков/Володин за прилавком, затем ЕдРо, всякие «Наши-Ваши», допущенные «оппозиционные» партии, прикормленные на бюджетных деньгах агентства, у подножья — разные философы-«политолухи» и прочий трехкопеечный околополитичский сброд. Вне пирамиды голодными волками ходят оппозиционные бывшие начальники и «технологи», вышибленные из системы раздачи. У них свой, единственный неконтролируемый властью стол для «обиженных». «Конфет» там мало, происхождение их темно, конкуренция и ругань за них идет жестокая (здесь необходимо уточнить, что подавляющее большинство оппозиционных активистов идеально мотивированы и ко всему этому отношения не имеют).

Судьбы российских политиков и партий можно лучше понять через ключевую конфетную метафору. Вот лидеры СПС, например, получили в 1999 году конфеты от Кремля, т. е. места в Госдуме. А в 2003 и 2007 году Путин решил им «конфет» не давать. Некоторые обиделись и ушли в несистемную оппозицию, а некоторые встали в очередь ждать, может, выкинут для них наконец-то что-нибудь сладкое. Одно время толпа страждущих либералов ходила в поисках «конфет» к Волошину. Он их в буквальном смысле кормил, водил в рестораны, но «волшебных конфет» у него не оказалось. Теперь вроде как наконец-то дождались. Видимо, Прохорову в Кремле выдали лицензию на раздачу «конфет» либералам. Около его стойки формируется очередь. Думаю, в эту очередь, плюясь и ругаясь про себя, встанут и некоторые из несистемных политиков. Обида обидой, но конфет-то хочется.

Тандем: фиктивный и настоящий

Власть, как известно, в нашей стране принадлежит тандему. Но не Путина с Медведевым, а тандему коррумпированной бюрократии и криминальной бизнес-олигархии. У коррупционеров есть своя законная партия Жуликов и Воров — ЕдРо. А у их партнеров-олигархов такой партии в Думе в последние годы не было. Это отражало изменение соотношения сил в тандеме. При Ельцине рулили олигархи, а чиновники и ФСБ-шники были у них на подхвате. При Путине роль бизнес-олигархии в политике сократилась, ее стали теснить силовики. Амбициозные планы Прохорова могут быть восприняты бюрократией, как попытка вернуть соотношения сил к временам Ельцина, усилить за ее счет позиции бизнес-олигархии. А это чиновники и их лидер Путин сделать не позволят. Так что, боюсь, лишат Прохорова права раздавать конфеты, и вся немалая очередь за ними опять останется ни с чем.

Крах конфетной пирамиды

«Конфетный» политический режим реформировать невозможно. Вместо него, а пока параллельно с ним, необходимо создавать новую современную политическую систему. Эта альтернатива — прямая сетевая демократия, уже ставшая ведущим мировым трендом. В ее основе самоорганизация граждан в сети для политических действий, сбор средств и гласное финансирование там любых проектов (краудфандинг), выдвижение новых лидеров, решение всех вопросов прямым общим голосованием. Нужны прорывные проекты в этой области, которые помогут создать реальную демократическую оппозицию, а в последствии и новый каркас политической системы страны.

Апдейт. Статья написана несколько лет назад. Прохорову, видимо, все же не дали в Кремле постоянную лицензию на раздачу «конфет

счастья». Его проект близок к финалу.

Миф о креакле

Сейчас сверхопулярен термин «креативный класс». Появилась жаргонная производная от него — словечко «креаклы». Стало модно писать о появлении, нарождении и даже бунте «креативного класса». Однако ничего нового и тем более уникального в этом социальном явлении нет.

Никогда в истории правящая элита не обходилась без услуг помощников, «мотивирующих» население действовать, трудиться в ее интересах. В рабовладельческом обществе это были надсмотрщики. Основным «инструментом мотивации» служил бич в их руках. В крепостнической России также существовал довольно многочисленный слой привилегированных барских слуг, следивших за тем, чтобы крепостные в поте лица трудились на барина и наказывающих их в случае непослушания.

С развитием капитализма роль насилия при мотивации к труду свелась к минимуму. Его место заняла манипуляция. Появились многочисленные профессии, мотивирующие людей «работать на работе, которую они ненавидят, чтобы покупать товары, которые им не нужны» (из «Бойцовского клуба»). А еще голосовать за тех, кто им не нужен, восхищаться теми, кто на незамутненный взгляд способен вызвать только отвращение, брать грабительские кредиты в банках, делать идиотские косметические операции, покупать бесполезные или даже вредные вещи, лекарства и т. д. и т. п. Это постиндустриальные надсмотрщики, гонящие информационными бичами рабов рынка на корпоративные плантации — рекламщики, пиарщики, маркетологи, политконсультанты, специалисты по корпоративной культуре, брендингу, HR и т. п.

Все эти слуги правящей буржуазно-бюрократической элиты заставляют людей делать иррациональный выбор, не с помощью насилия, как их средневековые предшественники, а через различные манипулятивные технологии.

Однако не следует сводить деятельность «креаклов» только к манипуляции в интересах работодателей и заказчиков. Наша «креативная» экономика — система навязывания бесполезных услуг и товаров. Она держится на обмане всех всеми: потребителя — продавцом, владельцев кампаний — их менеджментом, менеджмента — персоналом, персонала — работодателем.

В Советском Союзе был свой аналог «креаклов» — разного рода пропагандисты, активисты, «профессиональные комсомольцы». То есть те, кто, как тогда говорилось, «не пашет, не сеет, не строит, а гордится общественным строем». Они также мотивировали людей самозабвенно работать, голосовать, поддерживать, одобрять в интересах власти, вопреки личным интересам. Одной из целей рыночных реформ было избавиться от этой паразитической прослойки. Однако в результате она многократно размножилась. Изменился только заказчик. Теперь это не столько государство, сколько множество частных корпораций, бизнесменов, партий, политиков и т. д.

После публикаций книг Флориды этих новых надсмотрщиков принято называть «креативным классом». Этот термин и породившая его теория Флориды — еще одна манипулятивная фальсификация в интересах сохранения существующей системы. «Креаклам» польстили сознательно. Таким образом для них была создана дополнительная психологическая мотивация безропотно вкалывать на хозяев.

Но они не творцы — они манипуляторы. Настоящие творцы — ученые, писатели, деятели культуры, врачи, учителя, преподаватели, инженеры, технологи, изобретатели и т. д. То есть представители профессий, создающих новые знания, материальные и интеллектуальные блага. Как известно, «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». «Креаклы» продают именно вдохновение, т. е. изначально, уже на уровне постановки задачи, работают исключительно на меркантильные цели. Поэтому они реализуют не собственные творческие мотивы, а прикладные интересы нанимателя.