Новая национальная идея Путина

Эйдман Игорь Виленович

И вдруг, о, ужас, на него во весь опор понеслись «сотни Эйдманов», «нацепивших на себя виртуальные кожанки с красными звездами». Они «засучив рукава, обнажив клыки, с которых капает яд, кинулись гнать православных», «требуя освободить кощунниц». Мамонтов решил умереть на посту, но не выпустить девушек, которые «ничем не лучше фашиствующих молодчиков», из клетки.

Эйдманы были «мелкими бесами», «прикрывающими» свой срам фиговыми листками с «именем Вольтера». Периодически они делали небольшие остановки на своем пути, мимоходом «вешая попов и несознательных крестьян вместе с женами и детьми на воротах православных храмов». Мамонтов вгляделся. Среди наступающих он заметил

«певичку Чикконе и педераста-мэра одного европейского города».

Ему стало еще страшнее. Особенно его пугал педераст. Мамонтов поискал глазами российских «государственных мужей», которые могли бы ему помочь. Путина рядом не оказалось. Мамонтов на всякий случай завопил в пустоту: «Не прогибайтесь перед визгливым лаем этой стаи!» и вступил в неравный бой. На него из бывшего «буревестника свободы», а ныне «вороньей слободки» под названием «Эхо Москвы», где укрепились враги, шла «мутная волна против народа и страны».

Аркадий удивился: как же так, «ведь эту радиостанцию финансирует Газпром. А по телевизору показывают, что Газпром — национальное достояние». Надо сказать, что всю информацию об окружающей реальности Мамонтов черпал из телевидения. Причем, в основном, из собственных программ. Бывает, сядет у телевизора, включит свою программу и удивляется: вот, что творится-то в стране, что деется.

Остановить волну не удалось. «Бесов» становилось все больше. Их «стая захлебывалась воем и лаем на наши Церковь, Государство, Президента…» Они одолевали.

Тогда Мамонтов призвал на помощь «нового князя Александра Невского, Минина, Пожарского и других замечательных людей». Схватка стала еще ожесточеннее. Но и они были не в силах помочь. Мамонтов почувствовал на своем горле «отравленные клыки, с которых капал яд». «А-а-а-а!!!», — дико заорал он.

— Просыпайся, просыпайся, Аркаша, — это жена толкала его в плечо. — Как же тебя колбасит родимого. Зачем же ты так нажрался вчера в редакции? Говорила же я — не пей столько!

«Белочка. Вот она какая», — вспомнив свой сон, подумал Мамонтов, и сразу же забыл единственную здравую мысль, пришедшую ему за последние годы.

Едва придя в себя, он сел за компьютер и стал набирать текст доноса: «Министерство внутренних дел Российской Федерации, Главное управление по противодействию экстремизму, обратите внимание на публикацию Эйдмана и проверьте, имеются ли в ней признаки нарушения статьи 282 Уголовного Кодекса (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства)! И если да — примите меры против этого автора и радиостанции, которая вывесила на своем сайте эту публикацию».

Затем Мамонтов добавил: «По имеющейся у меня информации, вышеупомянутый Эйдман, обладает отравленными клыками, с которых капает яд». Подумав, решил, что информация о клыках слишком ценная, чтобы выкладывать ее при первом же доносе (мало ли кому он попадет) и стер последний абзац.

Топ-5 возможных приговоров великим русским писателям за антицерковные высказывания

Каждый атеист, свободомыслящий, критик религии и церкви может сегодня, что называется, попасть под статью. Нелегко бы пришлось и многим великим русским писателям, если бы они жили в наше время возрождения религиозного мракобесия. Я составил топ-5 возможных приговоров русским писателям, которые они могли бы получить от сегодняшнего путинско-гундяевского государства.

4—5-е место. Толстой и Герцен: по одному году исправительных работ.

Итак, пятое и четвертое место делят Александр Герцен и Лев Толстой за распространение высказываний:

Александр Герцен: «Религия — это главная узда для

масс, великое запугивание простаков, это какие-то колоссальных размеров ширмы, которые препятствуют народу ясно видеть, что творится на земле, заставляя поднимать взоры к небесам».

Лев Толстой: «Церковь — название обмана, посредством которого одни люди хотят властвовать над другими».

Налицо возбуждение ненависти к социальной группе «служители церкви», как к людям, занимающимся «запугиванием простаков», «обманом», «препятствующим народу ясно видеть, что творится на земле». Эти тексты также могут унизить человеческое достоинство социальной группы «верующие», которые объявляются «простаками», «обманутыми» и «не видящими, что творится на земле». Обвинительный приговор по 282-й статье обеспечен. Суд может ограничиться годом принудительных работ.

Ну, что господа Герцен и Толстой, радуйтесь, что не посадили. Метла заменит вам перо. Метлы в руки — и подметать московские улицы, живо!

3-е место. Виссарион Белинский: 2 года колонии общего режима.

На третьем месте за создание и распространение текста «Письмо Гоголю» (1847 год) — великий русский литературный критик Виссарион Белинский.

«…Неужели Вы искренно, от души, пропели гимн гнусному русскому духовенству, поставив его неизмеримо выше духовенства католического? Положим, Вы не знаете, что второе когда-то было чем-то, между тем как первое никогда ничем не было, кроме как слугою и рабом светской власти; но неужели же и в самом деле Вы не знаете, что наше духовенство находится во всеобщем презрении у русского общества и русского народа? Про кого русский народ рассказывает похабную сказку? Про попа, попадью, попову дочь и попова работника. Кого русский народ называет: дурья порода, колуханы, жеребцы? — Попов. Не есть ли поп на Руси, для всех русских, представитель обжорства, скупости, низкопоклонничества, бесстыдства? И будто всего этого Вы не знаете? Странно! По-Вашему, русский народ — самый религиозный в мире: ложь! Основа религиозности есть пиетизм, благоговение, страх божий. А русский человек произносит имя божие, почесывая себе задницу. Он говорит об образе: годится — молиться, не годится — горшки покрывать. Приглядитесь пристальнее, и Вы увидите, что это по натуре своей глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности».

Здесь, конечно, исправительными работами не ограничились бы. Налицо злостное оскорбление достоинства социальной группы православных священнослужителей: «гнусное русское духовенство», «слуги и рабы светской власти», «находящиеся во всеобщем презрении у русского общества и русского народа», «дурья порода, колуханы, жеребцы», разжигание к ним ненависти как к «представителям обжорства, скупости, низкопоклонничества, бесстыдства».

Приговор — 2 года колонии общего режима и не неделей меньше. Пусть посидит «критик», подумает над своей беспутной жизнью.

Второе место. Александр Пушкин: 3 года колонии общего режима.

За создание и распространение стихотворения:

«Мы добрых граждан позабавим И у позорного столпа Кишкой последнего попа Последнего царя удавим»

(Об авторстве Пушкина здесь:

Пушкину путинские «правоохранители» могли бы пришить не только 282-ю, но и 280-ю статью (призывы к насильственному изменению конституционного строя).

Три года общего режима для «солнца русской поэзии» обеспечены. Российская колония, конечно, не курорт, но зато все Дантесы под надзором администрации.