Новая Неистинная Пара
Шрифт:
Развернулся и спокойно дошел до двери в туалетную комнату.
В отелях такого типа даже сортиры, и те больше смахивают на номера. Три больших раковины, цветы в двух больших вазах, золотой свет с потолка и два низких, узких диванчика. И пахнет ванилью, а не моющими средствами.
Виктор стоял почти у двери, видать, удерживая мою маленькую от побега, поэтому я не сразу рассмотрел Ингу, которая уже в третий раз чистила зубы. Альфа был так взбешен, что не уловил моего приближения. Или это я так ушел в транс?
Оборотень медленно обернулся,
Ха-а-а… захотелось воскликнуть: «И ты, Брут!» Неужели я настолько отморозок, что даже самые близкие ко мне личности уверены, что я сейчас, в туалете, буду мучительно и долго убивать свою пару?! Н-да… зажился ты на этом свете, Владимир, зажился…
Инга повернула свою мордашку в мою сторону. Наши глаза встретились — и она побледнела до серости за каких-то шесть секунд тишины. Да что с моим лицом сейчас такое?! Да я даже пульс свой контролирую, дышу ровно, перекидываться не собираюсь… так почему трое волков рядом сейчас замерли, как загипнотизированные сурикаты?
Я тоже не шевелился, дабы не портить композицию момента, только смотрел в глаза своей маленькой девочке, которая сейчас так похожа на мальчика, с этой короткой стрижкой. Ну, давай, выскажи мне все! Кричи, что я унижаю тебя своим отношением, а тебе захотелось внимания. И тут попался этот мальчик. Кричи, что захотелось снова поверить в себя! Кричи, что я все не так понял! Проси прощения, в конце концов.
Боги, да скажи хоть что-то, только не бледней так, будто все это время жила с садистом, который бил и насиловал. Я никогда не смогу поднять на тебя руку, маленькая. Я даже разлюбить тебя не смогу, потому что… млять… дышу тобой. Даже если бесишь до мушек перед глазами, даже если разочаровываешь раз за разом. Все равно ты — мой кислород.
Ударь меня сейчас, милая! Дай почувствовать, что я все еще здесь, а не смыт в унитаз, потому что ощущаю я сейчас себя, именно, что, куском дерьма.
И почему меня так тошнит?! Сил уже нет, аж зубы ноют. Или это я так стиснул челюсти? Да, я. С огромным трудом расслабил мышцы. Мне даже какой-то щелчок за ушами послышался, будто кости хрустнули.
— Виктор, проводи Алису к Грину, — спокойно попросил я, все так же смотря только в белое лицо Инги.
Губы с трудом разомкнулись, словно слиплись. Когда только успели? Я шагнул в сторону диванчика, освобождая проход. Друг удалился, вместе с падшим ангелом.
А я все стоял и смотрел. Слушал, как колотиться ее сердце, где-то у горла. Почти ощущал, как от страха вспотели ее ладони. Мой зверь чувствовал, как скулит и воет ее волчица, и, наверное, впервые за все эти двадцать с хером лет, ни меня, ни моего волка это не трогало, от слова «совсем».
Это против природы Мастеров. Мы «болеем» за волков. Не может такого быть, чтобы совсем ничего. Ни злости, ни злорадства, ни радости, ни грусти, ни тоски, даже скорби нет. Ни-че-го…
Первый оборотень, на которого плевал мой зверь во всех смыслах. Весьма новые ощущения,
Сколько открытий чудных за сегодня! И этот волк — моя пара.
Стоял, не чувствуя ног и тела, как такового. Смотрел, как к ужасу в глазах Инги примешиваются пока непролитые слезы, и гадал…
Когда в этом теле, рядом с доброй девочкой и всегда веселой девушкой, появилась алкоголичка-шопоголик? Когда в светлых чертах натуры этой женщины появились такие недостатки? И неужели только я виновен в агонии нас обоих сейчас?
Часть 1. Влад. Глава 14. ч-2 (04.12)
С одной стороны хотелось просто развернуться и уйти. Зачем что-то говорить? Зачем гадить в душу ей, обвиняя в чем-то? Ведь, если хорошо раскинуть остатками мозгов, то ясно, что любой плевок в ее душу, мне в морду бумерангом прилетит. Она — моя жена. Моя женщина. И если она становится шлюхой, то кто я тогда… Если она дура, то я полный идиот. Потому что мы отражение друг друга. Я хотел в это верить всегда. А сейчас это буквально ощущал каждой порой, каждой замершей в азоте клеткой.
Отпустить ее. Вернуть в снега, к отцу. И забыть. Запить ее морем алкоголя. Замылить ее образ и запах другими женщинами. Да, у нас просто не получилось…
Это было бы сейчас так просто. Дать ей денег, много денег, потому что мне они не нужны. Мне, вообще, ничего не нужно, потому как «последним» незачем что-то иметь.
Вот так, стоя в туалете отеля, за несколько минут до многомиллионной сделки, я словно увидел, что кроме пары трусов и штанов мне ничего не нужно. Я мог бы отдать ей все, если бы это помогло забыть, что мне в грудак вогнала нож истинная пара. Та, что должна была стать олицетворением моей личной мечты, моей сказки. А на деле я рухнул в ужастик.
И даже сейчас я понимал, что страшнее было, если бы ей что-то грозило. До сих пор отчетливо помню тот всесжирающий ужас, когда несся по Табору, чувствуя, как стынет кровь в жилах при мысли, что опаздываю, что не успею и смогу только поднять ее труп на руки… Тогда успел, а страх только скрутился клубком, но никуда не делся.
Нет! Не смогу ее отпустить, не смогу выгнать. Просто не смогу. И не буду этого делать. Я дождался, пока Инга все-таки сплюнет пасту в раковину. Закрыла кран и глянула на меня с вызовом и злостью.
Ну конечно, в ней куда меньше терпения, чем во мне. И она решила перейти в наступление. Но этого я жаждал несколько минут назад. А сейчас мне стало смешно. С трудом сдержался.
— Мне это было нужно, — с вызовом.
— Я понял, — произнес я.
Она скривилась. Ее лицо исказилось.
— Ну кто бы сомневался, что ты все про всех знаешь. Ты же гений, а вокруг тебя одни идиоты и быдло!
Интересно, а когда я говорил нечто подобное?
— Ты все время говоришь мне о любви, Влад… — вздохнула она, прислоняясь к стене, и глядя на меня с какой-то усталостью.