Новая особь
Шрифт:
Мысли Батлера заметались между такими естественными понятиями, как причина и следствие. «Каким образом сообщить полицейскому, если он все-таки приедет, о том, что им нужна помощь, и главное, предостеречь его самого от входа в отель».
— Готово. — Шепчущий голос молодого мужчины, выведя Батлера из задумчивого состояния, сообщил о плодотворном завершении его трудов.
«А что, если столик не долетит до фургона», — тревожная мысль заставила Батлера наморщить лоб.
Хьюберт заметил замешательство на лице отставного военного, но не
Батлер, ощутив на себе весь груз ответственности, отбросил назойливую, негативную мысль и решил переходить от теории к практике.
Оглашенная им ранее затея не была изменена ни на йоту. Он протянул руки, чтобы помочь пареньку водрузить опустошенный каркас темно-лакированной тумбочки — из ценной породы дерева — на широкий, во всех отношениях, подоконник. Хьюберт тоже не остался безучастным. А все остальные, изредка косясь на входную дверь, временами дребезжащую от паучьего натиска, следили за манипуляциями предприимчивых мужчин.
— Давайте, надо принять удобное для всех положение, — порекомендовал Батлер, — и как следует, размахнувшись, одновременно отпустить тумбу в свободный полет. — Сказать подобное, конечно, было легче, чем сделать. — Отставной военный по озадаченным лицам своих помощников быстро догадался, что они затрудняются в принятии правильного решения. — Хьюберт влезай на подоконник…
В конце концов, под неутомимым взглядом консьержей и измученных постояльцев, троица самоотверженных мужчин, неоднократно сменяя местоположение друг друга, умудрились занять самое оптимальное пространство для каждого, с разумной целью — удачного броска.
Не сводя глаз с фургона, они, раскачав тумбочку, швырнули ее вниз. И теперь Батлер наконец-то понял: Все предпринятые заранее действия, для удачного запуска столика, оказались небезосновательными. Пролетев несколько метров в сторону, деревянный каркас — под углом — с огромной скоростью приземлился на крышу пассажирского фургона спасателей.
Тяжести, помноженной на скорость, оказалось предостаточно, чтобы после столкновения тумбы с металлической крышей, столик разлетелся на фрагменты, а машина не ограничилась только приличной вмятиной. Ее переднее стекло, словно лопнув, разлетелось на мелкие, многочисленные кусочки.
По всей улице, взбудоражив птиц, взметнувшихся с деревьев в небо, раздалась сирена многоголосой сигнализации.
Молодой мужчина, взглянув на спасателей, неловко произнес:
— Надеюсь, в вашей страховке прописан пункт на что-то похожее, как например, комнатный столик, выпавший из окна на крышу автомобиля?
Хьюберт, взирая на расшумевшийся автомобиль, только лишь хмыкнул. А Батлер, нервно поморщившись, и вовсе промолчал.
Людвиг и Винсент, не в силах поверить в сигнал, улюлюкающий на всю улицу, вскочив с насиженных мест, уставились в окно. Представшее их взору зрелище было краше всяких слов.
— Сочувствую, — промолвил Винсент. Остальные присутствующие, не вставая со своих мест, и
Батлер ничего не отвечая, прикрыл створки окон. Пройдя к широкому креслу, он окунулся в него и, расслабившись с закрытыми глазами, стал ждать прибытия полицейского.
— И что теперь? — не выдержав, заговорила женщина, молчавшая все это время. — Мы вот так будем сидеть и ждать?
Батлер неохотно разомкнув веки, взглянул на нее. По внешним признакам она была моложе Мередит, но старше девушки, которая чудом осталась жива после того, как паук откусил голову мужчине, взявшему ее в заложники. С большим трудом, но Батлер стерпел ее словесное вторжение в личное нервное пространство, как стерпел и низкорослого иностранца, подхватившего ее тему.
— Я согласен с леди, — на ломанном английском проговорил тот.
Отставному военному хотелось схватить обоих за шею и, подтащив к двери, вышвырнуть наружу. Таким образом, у остальных осталось бы побольше времени перед вторжением насекомого. Естественно, он этого не сделал. Но соблазн был так велик…
— Мы выслушаем любые ваши предложения, — гораздо тише предшественников, но с грубой интонацией, произнесла Мередит.
Низкорослый иностранец взыскательно взглянул на единомышленницу.
— У меня нет своих идей, — ответила та. — Но нельзя же, просто сидеть и ждать! — Возбужденная женщина не старалась говорить тише, что в большей мере и беспокоило Батлера, нежели чем слова, которые она произносила.
Он мирно поднялся с кресла и подошел к паникерше. Приблизившись к ней вплотную, взял ее за руку. Повернувшись к двери, повел женщину к выходу. Женщина не оказала никакого сопротивления. Все остальные присутствующие тоже молчали и, взирая на действия Батлера, пытались понять, что будет дальше.
Они оба остановились в двух метрах от запертой двери. Именно такое расстояние Батлер счел наименее опасным, но и безопасным — его тоже нельзя было назвать. За окном уже стало светать, а мрачная комната уже перестала казаться такой темной, но все же, едва различимый красноватый свет, у подножия двери, свидетельствовал о присутствии неутомимого охотника, терпеливо стерегущего свою добычу.
Тень на мгновение дрогнула. Паук явно ощущал близкое присутствие питательных организмов. Убедившись, что монстр вновь пришел в оцепенение, Батлер посмотрел в лицо женщины, поравнявшейся с ним, и, наклонившись к ее уху, прошептал:
— У вас, как и у каждого в комнате, есть выбор. Если хотите, можете прямо сейчас выйти в эту дверь, но я не ручаюсь, что потом сможете войти обратно, и не потому, что Вам не откроют, если постучите. — Батлер сделал многозначительную паузу. — А потому… — он не договорил. — Думаю, вам и так должно быть известно — почему! Я прав?..
Женщина не ответила, Батлер в ответе и не нуждался. Она резко выдернула свое запястье из его расслабленного захвата и, не произнеся ни единого слова, тихонько отошла в свой уголок.