Новая прошивка императора
Шрифт:
На обратном пути Гессе, который находился со мной в одном фаэтоне, спросил:
— Ваше величество…
— Пётр Павлович, дозволяю в близком кругу или в моменты опасности обращаться без излишнего титулования — «государя» будет более чем достаточно или по имени-отчеству. В конце концов, мы с вами более-менее разобрались в причинах столь успешных действий нападавших, и вины на вас и тем более опалы, я не возлагаю.
— Рад стараться, государь! Так вот, хотел спросить — вы упомянули полевое отделение секретариата, но такое учреждение отсутствует. Планируете реформировать императорскую
«Ах вот оно что…» — я мысленно ударил себя по лбу.
О существовании главной квартиры я кое-что знал до переноса, но сведения были отрывочные и мне не вполне понятно было, как там всё устроено. А организация была не из простых, занималась она вопросами взаимодействия самодержца с военными, хозяйственными делами конвоя, обеспечением путешествий, а также аудиенций во время этих мероприятий, работа с иностранными военными и морскими депутациями, к ней же относились мой лейб-медик и принятие прошений на высочайшее имя. В принципе она в какой-то мере заменой секретариата, но…
На мой взгляд, который я окончательно сформировал, изучив списки состоящих при дворе лиц, это был какой-то очередной устаревший монстр. Пережиток древности, сохранившийся из тех времён, когда Россия была чисто военной империей. Но та эпоха безвозвратно прошла лет этак пятьдесят назад, когда европеоиды по результатам Крымской войны загубили нам всю николаевскую индустриализацию.
А ещё я попросту не желал вникать во внутренние перипетии этого механизма… Ведь именно в ней находилось сосредоточие всей феодальной сущности современной России — там на службе числились все эти загадочные для меня генерал-адъютанты, флигель-адъютанты, просто состоящие непонятно для какой надобности при императоре генералы и прочая, прочая… А также туда структурно входил Конвой и мой собственный сводный пехотный полк!
Вот как! Мало того что силовые подразделения личной охраны были организационно раздроблены, да ещё и не подчинялись императору напрямую, а имели ещё двух промежуточных руководителей — начальника этой самой квартиры и военного министра…
И если в обычное время это было условно нормальным, то в случае Февральской революции, когда против царя восстали ближайшие военные начальники, такое положение дел могло оказаться гибельным!
— Пётр Павлович, — наконец после некоторых раздумий ответил я коменданту. — Действительно, будут реформы, само время требует от нас изменяться! В полной мере я ещё не определился, пока готов сказать лишь, что все мои охранные подразделения будут выведены из военного министерства и подчинены коменданту. Будет создана имперская служба охраны!
«Со своей конвойной кавалерией, пехотными и железнодорожными частями, артиллерией, а будущем и авиацией с танками!.. Под прикрытием бронепоездов меня так просто не заставят отречение подписать!..»
Была и ещё одна причина, почему это следовало сделать — в преддверии обдумываемых реформ, я желал максимально разграничить царские службы и общегосударственные…
«Ах ты ж…» — внезапно мне стало ясно, что совершенно бессознательно выстраивается некий аналог президентской вертикали XXI века: апешечка
Настроение резко упало и всю остальную дорогу ехали молча, в голове крутились размышления над странным вывертом судьбы — мне воленс-ноленс приходилось копировать решения того, кого я сначала не любил, потом просто глухо недолюбливал, а после, поумнев и вкусив «чужого хлеба» сполна стал воспринимать равнодушно, как необходимое и даже полезное обществу зло и функцию, а не человека.
«А вот сейчас… Я его понимаю и принимаю всю его правоту… Чудны дела твои, господи!..»
После обеда, который здесь по-прежнему именовался вторым завтраком, ко мне буквально прорвались силой, испортив отдых и прогулку «дружбаны» и даже не в полном, а в, так сказать, расширенном составе — к ним присоединился геройский братец Кирюха.
Пришлось снова занимать овальный зал… Разговор ожидаемо пошёл про корейско-китайские дела — похоже Витте слил мои решения интересантам.
«Империалисты-косплееры хреновы…» — ругался я про себя, слушая горячую и страстную аргументацию.
— Всё сказали? — я тяжёлым взглядом обвёл кружок юных империалистов, — Тогда поступим пока так. Сандро, выйдем на минуту, переговорим. А вы, друзья мои, дождитесь нас.
Я резко встал, пристально смотря на Сандро, который также немедля вскочил.
— Идём…
По выходу из зала бросил конвойцу не оборачиваясь:
— Мои друзья нас дождутся, проследить.
— Слушаюсь, ваше императорское величество.
Молча и только вдвоём, лишь где-то в дальних концах коридора маячили «дежурные секретари от Гессе», мы добрались до одного из пустых кабинетов неподалёку. Закрыв дверь и коротко оглядев уютную обстановку, я обернулся к «вменяемому» великому князю.
— Неужели ты не понимаешь, к чему ваши игры ведут? Денег хочется, власти?
— Признаться, я не узнаю тебя Никки, ты же сам…
— Оставь, — прервал я его. — И слушай! Мы столетиями расширялись в пустоте, там, где не было преград… На юге ещё Пётр упёрся в Турцию и Персию, на западе, так и вообще словно кипящий котёл бурлит, того и гляди крышку нашу сорвёт! Устанем обратно прилаживать! Больше века туда границу двигаем, забирая, то, что считаем своим. А результат? Болгария под германцами, Румыния… Про Буковину и так всё понятно… Да даже Польша и Финляндия в любой кризисный момент отвалятся, и мы просто потеряем всё, что туда вкладывали! А почему так? Потому что для Европы с нашей стороны пустота! Им давить на нас проще, там население, экономика, промышленность… А у нас? Но это к слову, мы это решим!
Я прервался, выдохнув, и поискал глазами графин, желая промочить пересохшее горло, но кабинет был пуст…
— Держи, — взиравший на меня с распахнутыми глазами Сандро протянул мне серебряную фляжку.
— Как у Папа, — хмыкнул я, и сделал обжигающий глоток.
Коньяк был хорош… Кстати, надо и об индустрии самогоноварения подумать… Почему бы русской старке не конкурировать с ирландским вискарём? А через тридцать лет, если не расстреляют, заделаюсь бутлегером в САСШ, буду с Массерией и прочим отребьем конкурировать! Зальём Калифорнию бухлом так, что там алкоголизм вместо кино станет важнейшей из профессий!