Новая реальность
Шрифт:
Она привыкла к одиночеству, что ж так тянет сюда, в тепло чужой семьи? Она об этом пожалеет?
– Лина?
Не пожалеет.
– Поживу.
– Ура!
На радостях ребята решили не возвращаться домой телепортом, а пройтись пешком, прогуляться. Они шли по городу шумной веселой группой, переговариваясь, расспрашивая, вышучивая друг друга – беззаботные, яркие, радостные. Словно по ночному городу летела стая птиц.
Лина только улыбалась – впечатление, что за спиной вот-вот вырастут крылья, окрепло. Кажется, она сейчас вспорхнет над аккуратным плиточным тротуаром, раскроет крылья и рванется в небо.
– Лёш…
– Что?
– Ничего.
Зеленые глаза понимающе глянули на нее.
– Просто хорошо, а? Мне тоже.
– Но… – Нехорошее подозрение снова зашевелилось, и Лёш поспешно покачал головой:
– Нет, нет, это не я! – Он задумчиво-пристально изучал ее лицо, и наконец мягкая, какая-то беззащитная улыбка тронула его губы. – Это не я. Скорей, наоборот. Ты сейчас не грустишь, тебе легко, словно ты приняла какое-то важное решение. И от этого мне тоже легко.
– Лёш. Ты что, всегда меня чувствуешь?! Ты же говорил.
– Нет. Ну не совсем… Просто фон. Общий фон, понимаешь. Радость-грусть, покой-тревога.
– Хм?
– Вот-вот! – Лёш легонько приобнял ее за плечи и бережно-нежно коснулся губами виска. И Лина задохнулась от горько-светлого ощущения счастья, такого своего, такого короткого. – Тебе чаще всего было тревожно, и я очень старался тебя развеселить.
– Эмпат несчастный!
– Он самый, – отрекомендовался Лёш, полушутливо склонив голову. – А феникс против?
Феникс был не против. Ох, как не против.
– Ну он пока думает. А у вас еще есть такие… кто захочет меня развеселить?
Лёш понял.
– Еще папа может. Иногда Маргарита. Но они получше меня умеют экранироваться. А маме не надо ни эмпатии, ни телепатии – глянет влет, и все разом знает. Даже какого цвета тот бездомный котенок, которого ты притащил и спрятал в спальне.
Ну про то, кто у тебя девушка, она не прочла. Значит, не так уж всевидяща.
– А Вадим?
– У него другие силы есть. Эмпатика только моментами проявляется, очень редко. Нельзя ему. – Юноша почему-то помрачнел и оглянулся назад. Лина тоже повернула голову. Вадим шел позади остальных. Один. Он улыбался, но как-то невесело, и машинально подбрасывал на ладони несколько колечек. Вот он отвлекся, и колечки, явно забытые, закружились над ладонью, как планетки в солнечной системе.
– Нельзя? А что случилось?
Лёш вздохнул.
– Сложно объяснить. Ему сейчас непросто. Да и я…
– А ты все же попробуй.
Стайка юных волшебников убрела вперед и сейчас, судя по смеху и веселым выкрикам, затеяла добычу лимонада.
– В общем, он нарушил пару законов, и Координаторы заблокировали его основные силы.
Лине стало холодно. Чтобы Координаторы, да вмешались в жизнь людей… для этого, по ее разумению, нужны были очень серьезные основания. Что мог натворить этот парень?
– За что?
Лёш закусил губу.
– Наверное, ты должна знать. Ну раз будешь жить у нас. На всякий случай. Вадим недавно проходил практику. Спецкурс «Помощь жертвам насилия». Он параллельно учится на психолога широкого профиля, вот и получил направление в местный центр. И была там одна девочка. Она… сильно пострадала при нападении и вдобавок потеряла зрение. Маньяк постарался, чтоб его никто не опознал. Понимаешь?
Еще как!
– Вадим его убил?
– Нет. Он вылечил ребенка. Слепоту вылечил. Координаторы посчитали
Не может быть!
– За лечение?!
Лёш горько усмехнулся:
– Мы не имеем права лечить людей. Вдобавок, чтоб не пошли слухи о чудесах и магах, пришлось постараться куче народа. Организовывать «дымовую завесу», какое-то шоу про экстрасенсов, что ли. И все же это несправедливо!
Да уж, Координаторы.
С ума сойти.
Про Координаторов Лина знала не так уж много. Был у них в клане краткий курс по основным правящим силам мира, и там говорилось и про Доверенных Стражей – Координаторов, и про Ложу Уровней, и даже про некоторых немногих уцелевших богов древних пантеонов. Например, в Лос-Анджелесе, по слухам, несколько десятков лет жила богиня Любви, пока не сбежала, напуганная стремительным наступлением «безнравственности», как она выразилась. Тонкая душа богини не выдержала наркотиков, старлеток и противоестественных отношений, и древнее божество переселилось в какой-то провинциальный городок на Украине. По слухам, в городке резко пошла на спад преступность, зато подскочила рождаемость. Местные жители разобрались в ситуации, но никакого недовольства не выразили, наоборот, к экстрасенсу Фросе (как перекрестили беднягу Афродиту) потянулись из разных городов клиенты, мечтающие о любви, и городок быстро расцветал.
А в Лос-Анджелесе сейчас успешно конкурировали божок чистогана, дух хаоса и еще что-то маловразумительное. Интересно, во что превратится город? В Москве попытались пристроиться Асклепий, бог здоровья, и очень ослабевший в последнее время Гименей, но обоих выставил Гермес, которому они мешали заколачивать деньги на пластических операциях.
Но это так, к слову. Основной упор в курсе делался на Ложу и тех демонов, что могли бы претендовать на роль Повелителя (сейчас трон уже полтора десятка лет стоял пустым, а три наиболее крупных и влиятельных клана грызлись между собой за право выдвинуть правителя из своих рядов), но про Координаторов там тоже говорилось – что они столпы Света, одна из опор мира и Стражи-защитники живого, оберегающие закон, миропорядок, добро. Так? И запретить парню лечить ослепшего ребенка? Потому что это нарушение правил? А действия маньяка – не нарушение, да? Что ж вы не остановили его руку, светлые любители правил?!
Лицемеры.
– А маньяка они наказали?
Юноша нахмурился:
– Нет.
– Вот же.
– А я все вспоминаю, как ты тогда появилась в пещере этого… колдуна, – голос Лёша зазвучал как-то напряженно. – Помнишь?
– Ну да. А что?
Ей тоже стало не по себе. Неужели он вспомнил?!
– Все думаю… не знаю, зачем ты туда пришла, я никогда не спрашивал, но ты явно за кого-то мстила. Он тронул кого-то из твоих родных?
Лина закусила губу. Вот сейчас об этом совсем говорить не хотелось.
– Не совсем. Меня… мама… попросила. – Опять ложь, максимально близкая к правде. И все-таки – ложь.
Брови Лёша удивленно поднялись, но давить и докапываться до истины он не стал.
– Ладно, я не о том. Просто… ты пришла отомстить. Убить. И могла уйти. Оставить меня там. Так?
Если быть точной, она была обязана оставить его там. И желательно лишенным возможности кому-то рассказать о ней. Память убрать или еще что.
– Но ты меня спасла.
– Лёш.
– Да, я знаю, что тебе тоже это не особо разрешалось.