Новая старая страшная сказка
Шрифт:
– Какие дела, Натан Гаврилович? Смело говорите! Чем могу – помогу!
– Предположим, в первом деле помочь могу я тебе, – благодушная улыбка не сходила с лица толстяка, – ты, наверное, не знаешь, но твоя дура-жена перед тем как «вскрыться» посетила мою нотариальную контору и составила завещание.
– Даже так, – лицо Лёвушки побледнело, – и что же в нём?
– Не перебивай! – толстяк, не спрашивая разрешения и не дожидаясь приглашения от явно растерявшегося хозяина клуба, тяжело плюхнулся в одно их глубоких кресел, – по моему совету завещаний было написано два. При чем –
– А во втором? – губы Лёвушки пересохли, голос стал хриплым и еле слышным.
– А во втором, – нотариус все так же улыбался, продолжая наблюдать за хозяином клуба, – наследницей названа ваша дочь, Зоя, но управлять всем принадлежащим ей имуществом будет её бабка до достижения девочкой совершеннолетия. И зная ваши внутрисемейные отношения, я больше чем уверен, что как только откроется завещание – ты вылетишь из собственного дома, как пробка, не говоря уже о том, что твоя тёща превратит это очень уютное местечко в богадельню.
– Зачем ты мне об этом рассказал? – Лёвушка и сам не заметил, как перешел на «ты», чего в общении с членами клуба себе не позволял никогда.
– А затем, что только от меня зависит какой из экземпляров открыть в присутствии наследников, а какой уничтожить!
– И чего ты от меня за это хочешь?
– Не чего, а кого! Мальчишку официантика!
– Да забирай с поторхами! – Лёвушка чуть не всплакнул от столь мелкой отдачи за услугу, – хотя, не понимаю, зачем он тебе? Пидорчат не осталось в Городе, что ли?
– А надоели мне их раздолбаные жопы! – ухмыльнулся нотариус, – хочется чего-то чистого и светлого! А у этого официантика глаза, как у испуганной лани. И весь он такой нежный и трепетный, – казалось, что еще немного и Натан Гаврилович захлебнется от предвкушения слюной, – так что забронируй мне номерок на втором этаже твоего клуба и отправь туда мальчонку.
– Я не могу! – Лёвушка развел руками, и снова стал обращаться к собеседнику на «вы», – вы же понимаете, что я не могу принудить его оказать вам сексуальную услугу.
– Должен! – нахмурился нотариус, – ты должен быть убедительным! Потому как от жопы этого пацанёнка зависит твоё будущее!
– Да зачем он вам?! – Лёвушка все еще не терял надежды отговорить толстяка, – у меня есть такой хлопчик! Мечта, а не хлопчик! И безотказный во всех смыслах! Только намекните – и будет ждать вас в номере!
Натан Гаврилович тяжело выбрался из мягкого провала кресла:
– Хлопчика оставим на потом. А сейчас – делай что велено!
Глава вторая
О том, что владелец одной из лучших нотариальных контор в Городе, Натан Гаврилович Лясковский является представителем, как сейчас стало модным говорить, нетрадиционной сексуальной ориентации, знали немногие.
Ну а те, кто был осведомлён о пикантной подробности, предпочитали помалкивать. Потому как в своих пухлых руках Натан держал
И только сексуальные партнеры Натана знали, что «гомиком» огромный толстеленый мужчина был пассивным. При этом любил он мальчиков хрупких, с нежной кожей и пухлым ртом, потому как только этим мягким губкам Натан мог доверить свою вялую плоть.
Натан Гаврилович стал одним из первых членов клуба, принадлежащего Лёвушке. И конечно, ему досталась номерная визитка, отпечатанная на белой матовой бумаге с тисненым золотом названием клуба и именем владельца карточки. Эта визитка была не только пропуском в клуб. Спустя какой-то год все члены клуба уже хорошо знали друг друга, а о бодигардах и говорить не приходилось. Знать гостей в лицо – была их прямая обязанность. Но иногда, распахивая портмоне в бутике дабы оплатить покупку жены, каждый из тех, в чем кОшеле белел и золотился клочок картона, видел, как завистливо вспыхивали глаза владельца магазина, взявшего на себя труд обслужить высокопоставленного клиента, но не имеющего доступа к клубным развлечениям. И эта зависть лишний раз подчеркивала избранность, элитарность того, кто сумел, успел и был осчастливлен возможностью общаться с себе подобными в закрытом периметре клуба.
Лёвушка радостно вручил визитку Натану Гавриловичу, оформлявшему для него права на недвижимость, озвучил вступительный взнос, но посчитал необходимым тут же добавить, что для нотариуса сума взноса будет уменьшена вдвое.
Натан Гаврилович от столь щедрого предложения отмахнулся:
– Не обеднею, – и тут же отслюнил названую сумму.
И сделал он это вовсе не потому, что привык разбрасываться деньгами. Как раз деньги считать нотариус умел очень хорошо. Но так же хорошо он уже давно усвоил, что за услугу нужно будет обязательно отплатить ответной услугой. Так что уж лучше не обязываться, а рассчитаться деньгами.
До сегодняшнего дня, а с момента основания клуба прошло уже почти десять лет, ни Лёвушка к Натану, ни Натан к Лёвушке ни за чем не обращались. Как-то обходилось без этого.
«Да что б ты, сука, сдох, старый педрило» – Лёв Данилович нервно барабанил пальцами по столу, – на свежачок его потянуло! РомантИк нагрянул! А мне как теперь сказать этому мальчишке, что его жопу сегодня жирный боров огулять собрался?!»
Лёвушка нажал едва заметную кнопку на столе. В кухне и за барной стойкой тут же вспыхнули зелёные огоньки. Голоса шеф-повара и барменши прозвучали почти одновременно:
– Слушаю вас, Лев Данилович.
– Найдите этого официанта, – Лёвушка совершено забыл, как зовут парня, – того, что сегодня не смог обслужить гостей на уровне, и велите зайти ко мне в кабинет.
– Будет сделано, – ответил повар.
– Сейчас гляну, где он, – пообещала барменша.
***
Официант нервно курил в углу кухни, спрятавшись за огромным холодильником. Совсем рядом гудела кухонная вытяжка, так что можно было не бояться, что кто-то унюхает дым его недорогих сигарет.