Новая Жизнь 4
Шрифт:
— И вот так совершенно случайно наша Сора-тян спасла юную барышню от поругания! — наконец вставляет ведущий.
— Спасла, ага. — складывает руки на груди Сора: — спасешь ее. Это от нее спасать надо… бедный Большой Та…
— Не все битвы ты можешь выиграть — подмигиваю ей я. Конечно, битва за невинность Марики была проиграна еще в младшей школе, но разве это повод хандрить?
— Некоторые лучше не начинать… — бурчит Сора: — кроме того, это же твоя идея была и твоя подача. Почему тебя там нигде нет? У меня, что, два номера получается?
— Ну… это твой час славы. Заслуженный. — отвечаю я. У меня есть мыслишки,
Ну, а что касается организаторов шоу… то ведь мы не друзья. Мы можем быть союзниками — в некоторых вопросах, но друзьями не являемся. Мы здесь — очередные подопытные крысы в дешевом цирковом аттракционе «поглядите, как у них забавно ножки дёргаются!», а они — хозяева и устроители, Карабасы Барабасы с длинной плеткой в двенадцать хвостов. Так что все правильно — они делают все, что они могут, а мы — все, что можем мы.
— Несправедливо — ворчит Сора, все еще держа руки сложенными на груди: — несправедливо! Ты хоть скажи, что ты контракт Кимико вернул!
— Зачем? — пожимаю я плечами: — я об этом знаю, она знает и достаточно. Не забывай, я сегодня домой собрался…
— Не понимаю я тебя… — вздыхает Сора. Сзади на меня наваливается Кимико и я совершенно отчетливо чувствую ее немаленькую грудь у меня на плечах.
— Это правда, что у меня теперь новое прозвище? — шепотом спрашивает она, пока ведущие представляют новый клип Нобуо.
— Угу. — киваю я. Кивать мне нелегко, сзади меня подпирают достоинства Кимико, такое ощущение, будто тону в сладком тесте и запах такой… ванильный…
— Сисечная фея? Серьезно? — спрашивает она: — не такие уж у меня и большие… нормальные.
— Нормальные они среди моделей «Плейбоя», а среди нормальных девушек — очень даже … — отвечает Сора: — и Мико извинилась уже.
— Да я не сержусь на нее. — хмыкает Кимико и я чувствую ее теплое дыхание у себя на макушке: — я в легком обалдении сегодня. От твоего поступка, Кента-кун… думаю вот чем бы тебя вознаградить…
— У нас с тобой чисто рабочие отношения — напоминаю я: — потому что нам еще работать и работать. А то я увлекающаяся натура и … попадешь ко мне в сексуальное рабство, будешь знать. Зачем тебе от одной кабалы в другую?
— А я и так
— Ну да… жила бы страна родная и нету других забот… — бормочу я себе под нос. По-японски получается не в рифму, но и промолчать я не могу.
— Вознаграждать его будешь вечером — говорит Сора: — а сейчас хватит болтать. Смотрите, Нобуо расстарался… — и точно сегодняшний клип Нобуо-куна отличался от предыдущих его работ. Вместо обычного костюма в стразах и девушек-бэквокалисток в мини на подтанцовке — он был в обычных джинсах и простой футболке. И пел что-то про благодарность и шел по городу, просто шел по городу и его снимали одним дублем, Вот, наконец он останавливается возле неприметного домика с облупившейся краской на воротах и звонит в звонок. Дверь открывается и появляется старушка. Она всплескивает руками при виде Нобуо.
— Это его учительница — говорит мне прямо в макушку Кимико: — я сейчас заплачу. Думала он совсем засранец, а он нормальный парень так-то.
— Одно другому не мешает — говорю я: — все мы в определенные моменты можем быть как засранцами, так и нормальными людьми. Фокус в том, чтобы общаться только с нормальными людьми ан не с засранцами.
— Это как? — спрашивает Кимико, на нее снова шипит Сора и она понижает голос до шепота: — если в каждом и засранец и хороший? Как можно только с одним общаться?
— Разговаривать с каждым так, как с хорошим. Тогда он и появится. А если все время так делать — то и уходить не будет. — поясняю я: — тут же все просто, это как зеркало — что покажешь, то и отразит.
— Ну нет, Кента-кун, это ты загнул — говорит Кимико: — бывают люди вовсе не хорошие… как к ним не относись.
— И такое бывает. — соглашаюсь я.
— А с ними что ты делаешь? — интересуется Кимико. На экране продолжается песня, а Нобуо, взяв в руки кисть и баночку краски — поправляет облупившуюся дверь у своей старой учительницы.
— Сперва надо такого человека стукнуть. Пока он не станет хорошим. — объясняю я. Сбоку от меня Сора бросает задумчивый взгляд на Нобуо.
— Смотри-ка — говорит она: — а и правда. Ему помогло. Я вот сколько не бью у меня так не получается…
— Ты недооцениваешь силу своих Волшебных Люлей по Ягодицам — машинально потираю я свою задницу, пострадавшую от ее синая, бамбуковой палкой по мягкому — это больно!
— Кроме того Кента обычно разговаривает, мозги жертве размягчает — инструктирует Сору Кимико: — сперва заболтать, а потом — бац! Это у него тактика такая. Так он и меня … того. Сокрушил.
— Сокрушака страшный, угу… — кивает Сора: — а если человек не исправляется, вот ты его бьешь, а он не становится лучше?
— Инструкция простая — бить пока не станет лучше. Что тут непонятного? — закатываю глаза я: — это же просто! Видишь плохого человека — бьешь его, потом проверяешь — уже хороший или еще нет. Потом повторяешь.
— Так он и помереть может — замечает Сора. Рука у нее тяжелая, под ее боккеном точно можно помереть.
— Слышала пословицу — о покойных ничего, кроме хорошего? Следовательно, как только он стал покойником, твоя задача выполнена, он уже хороший, можешь перестать его бить. — логически завершаю конструкцию я. Сора думает. Кимико дышит мне в макушку и давит своей грудью на затылок и плечи. Тяжесть какая, и как она с ними весь день ходит? Не перевешивает ее вперед?