Новая жизнь Милы
Шрифт:
Видимо, что-то в Миле успокоило недоверчивую тетку, и она, несколько расслабившись, принялась излагать свои проблемы. Честно говоря, несмотря на завуалированные намеки, Мила быстро поняла, в чем дело. Завуч брала взятки за поступление в школу. Многие родители мечтают, чтобы их дети учились в английской спецшколе, да еще свежеотремонтированной, да еще такой, куда трудно попасть. И Зоя Семеновна не стеснялась. Само собой, она не все клала себе в карман. Но школа уже была укомплектована видеотехникой и ксероксами по самую крышу, да и мебель купили новую. А цены росли, и деньги к ее рукам липли весьма немалые. В этом году москвичей подстерег очередной виток инфляции и, соответственно, цены на поступление в такую востребованную школу выросли. Некоторые родители, которым
Честно сказать, Миле стало противно. «Ах ты, старая перечница, – думала она, глядя на сидящую напротив женщину. – Тебе бы о душе подумать, а ты все грошики собираешь. Впрочем, наверняка не все себе – детям, внукам. Почему-то многие полагают, что ради подрастающего поколения можно и грех на душу взять».
Поддавшись первому порыву, Мила без обиняков заявила, что единственный способ избавиться от неприятностей и нервного напряжения – перестать брать взятки. Если на такой вариант милая дама не согласна, то вряд ли ее в ближайшем будущем ждет безмятежное существование.
Зоя Семеновна явно растерялась, и Мила понадеялась, что она обидится и уйдет. Но не тут-то было. Завуч вдруг усмехнулась и вполне бодро заявила:
– Знаете, вы правы, милочка. Что это вдруг я разнюнилась – сама не пойму. Давным-давно все решила, так что теперь и задумываться не стоит. И пусть попробуют пикнуть! У меня тоже связи в районе имеются. Деток все хотят пристроить.
Обретя душевное равновесие, Зоя Семеновна удалилась. Мила осталась сидеть за портьерой. Чувствовала она себя усталой и причастной к чему-то нехорошему. Словно тоже поучаствовала в получении взяток. Фу, гадость какая! Она вспомнила своих племянников, которых не видела уже бог знает сколько времени, и чуть не разревелась. Как же она соскучилась по мальчишкам! Ну ничего, вот сейчас она заработает денег и поедет к ним в гости, как всегда с подарками.
– Да ты молодец! – Мила вздрогнула. На пороге маячила Верочка. Подруга явно была довольна новой сотрудницей. – Я-то думала, ты у нас рохля беспомощная, а ты… смотри-ка, можешь, если хочешь. Давай я тебе чаю принесу из кафе да поеду. Думаю, ты и одна справишься.
В тот день у Милы было четыре клиента. Все они пришли после звонка Веры, и ей больше не пришлось угадывать имена. Более того, она успела пролистать тетрадь еще раз и вспомнить подробности про каждую из женщин. Вопрос с внешностью отпал сам собой: как выяснилось, не в макияже и черных глазах счастье. Вера оказалась права – ничего сложного в работе гадалки не было. Женщины приходили, желая рассказать о сомнениях и неприятностях, они уже привыкли советоваться с кем-то. Вывалив ворох проблем, обсудив их и разложив по полочкам и наклеив ярлычки, они уходили успокоенные, уверенные, что владеют ситуацией. Мила поняла, что работает психоаналитиком. Выслушивает проблемы, поощряет клиента самостоятельно доискиваться до причин и искать выход из непростого положения. Вот только как человек, получивший медицинское образование, она прекрасно понимала, что не имеет права этого делать. Она училась на терапевта, и это было очень давно. Психоаналитиком может быть только человек с определенным складом личности и специальным дипломом. Рано или поздно попадется случай посложнее, и у нее не хватит умения, не хватит выдержки и знаний, чтобы посоветовать что-то дельное – и что тогда? Она попыталась объяснить это Вере, но та не желала ничего слушать. Старт Милы произвел на хозяйку салона огромное впечатление, она даже зарплату ей пообещала больше, чем собиралась платить первоначально.
Мила жила как в бреду. Она почти ничего не ела, каждый день скрупулезно заполняла тетрадку
В конце первой рабочей недели Вера торжественно вручила новоиспеченной гадалке конверт, в котором оказалась довольно приличная сумма денег.
– У нас так с Розой было заведено, – пояснила она. – Оплата каждую неделю. Суммы несколько разнятся, потому что, кроме зарплаты как таковой, ты получаешь процент от клиентов.
– Спасибо, – механически сказала Мила.
– Что такая нерадостная? – затеребила ее Вера.
– Я не знаю… А ты не боишься…
– Ну, опять за свое! Прекрати глупости говорить! Никаких советов прямо не давай – и все. Тогда и обвинить нас будет не в чем.
Милочка покачала головой. Ой, все ведь не так просто. Ее не оставляло чувство, что она делает что-то нехорошее. Наталье, которая позвонила и спросила, как с работой, Мила сказала лишь, что Вера взяла ее продавщицей в свой магазин. Наталья фыркнула – она Веру никогда особенно не жаловала.
– И сколько подруга тебе платит?
Мила назвала сумму, предварительно вычтя проценты с клиентов.
– Немного.
– Ну так и работа не пыльная.
– Мм? А что ты тогда такая никакая?
– Устала… С непривычки, должно быть. Думаю, надо просто втянуться в ритм.
Наталья вроде успокоилась, но Мила никак не находила себе места.
Получив от Верочки очередной конверт, Мила решила, что пришла пора навестить племянников. Брату она не звонила, последний разговор оставил ужасно неприятный осадок. Жена Николаши тоже не подавала признаков жизни, а сами мальчишки еще малы. Небось Галина запретила беспокоить тетю Милу, вот они и не звонят.
Она заглянула в магазин, купила мальчикам по машинке, хотела еще взять коробку с конструктором, но, прикинув сумму, решила не шиковать. Пожалуй, стоит еще торт к чаю купить, а остаток денег лучше, как обычно, отдать Галине – она купит мальчишкам необходимое: ботинки, или куртки, или ранцы. Завтра суббота, но с утра Миле на работу – так было оговорено с Верой. Суббота, объясняла подруга, день едва ли не самый хлебный. Замужние женщины хватают мужей в охапку и тащат по магазинам, чтобы благоверный одобрил, оплатил или хоть взглянул на нужную вещь. В будни-то все заняты, а в субботу появляется иллюзия свободного времени. Вроде вот они, выходные, – только начались. Однако уже к обеду в воскресенье человек осознает, что ему завтра на работу, и судорожно пытается переделать домашние дела и подготовиться к новым будням. Поэтому выходной у Милы – полдня воскресенья и понедельник. Честно сказать, она сначала сочла график слишком жестким, а потом подумала: а что мне дома-то делать? Нет уж, лучше постараюсь денег заработать, так больше толку будет.
Вечером Мила набрала номер брата. Подошла Галина:
– Мила? Как ваши дела?
– Ничего, спасибо. Галя, я ужасно соскучилась по мальчикам и хочу напроситься к вам в гости. Как там Николай, отошел после нашего последнего разговора?
– Ой, а то вы своего брата не знаете! Он, конечно, заводной, но ведь отходчивый. Да тут и понятно, что он расстроился, такой случай: все же сестра, ему обидно за вас. Он, если хотите знать, так переживает!
– Правда? – Мила усмехнулась. Она не строила иллюзий по поводу брата и прекрасно знала, что Николаша человек небогатого темперамента и не слишком привязчив. В детстве она не раз слышала от младшего братика, что если бы он был единственным ребенком, то имел бы всего больше – и конфет, и вещей.
Глядя на новые туфли, купленные сестре, он выговаривал матери:
– А я, значит, в старых ботинках буду ходить?
– Тебе со следующей зарплаты, – устало отвечала женщина, разглядывая свои туфли и прикидывая, доживут ли они до получки.
Мила очнулась от воспоминаний, услышав, как на том конце провода звонкие голоса перекрывают друг друга:
– Тетя Мила звонит! Мам, а она приедет? Мам, спроси, а она конструктор привезет? Ну мам!
Галина шикнула на детей и спросила: