Новая жизнь. Божественная комедия

Данте Алигьери

I

Девять раз уже, [5] после моего рождения, обернулось небо света [6] почти до исходного места, как бы в собственном своем вращении, [7] когда моим очам явилась впервые преславная госпожа моей души, которую называли Беатриче многие, не знавшие, что так и должно звать ее. [8]

Она пребывала уже в этой жизни столько, что за это время звездное небо передвинулось в сторону востока на одну из двенадцати частей градуса: [9] так что она явилась мне в начале девятого года своей жизни, я же увидел ее в конце девятого года жизни моей. Она явилась мне одетой в благороднейший алый цвет, [10] скромный и пристойный, опоясанная и убранная так, как то подобало ее весьма юному возрасту. Тут истинно говорю, что Дух Жизни, [11] который пребывает в сокровеннейшей светлице моего сердца, [12] стал трепетать так сильно, что неистово обнаружил себя и в малейших жилах, и, трепеща, произнес такие слова: «Ессе deus fortior me, qui veniens dominabitur mihi)». [13] Тут Дух Животный, который пребывает в верхней светлице, куда духи чувственные несут свои восприятия, стал весьма удивляться и, обратившись особливо к Духам Зрения, [14] произнес такие слова: «Apparuit iam beatitudo vestra». [15] Тут Дух Природный, который пребывает в той части, где происходит наше питание, стал плакать и, плача, произнес такие слова: «Heu miser, quia frequenter impeditus его deinceps!» [16] Отныне и впредь, говорю, Любовь воцарилась над моей душой, которая тотчас же была обручена ей, и обрела надо мной такую власть и такое могущество ради достоинств, которыми наделило ее мое воображение, что я

принужден был исполнять все ее желания вполне. И много раз она приказывала мне, чтобы я искал встречи с этим юным ангелом: поэтому в детстве моем я часто ходил в поисках ее, и я замечал, что и вид ее и осанка исполнены достойного хвалы благородства, так что воистину о ней можно было бы сказать слова стихотворца Гомера: «Она казалась дочерью не смертного человека, но бога». [17] И хотя ее образ, постоянно пребывавший со мной, давал Любви силу, чтобы властвовать надо мной, однако таковы были его благородные достоинства, что не единожды он не позволил Любви править мною без надежного совета разума в тех случаях, когда подобные советы было бы полезно выслушать. Но если задержусь я долго на чувствах и поступках столь юного возраста, то покажется мой рассказ вымышленным, потому я оставляю это, и, миновав многое, что можно было бы извлечь оттуда же, откуда явилось на свет и это, я перейду к тем словам, которые записаны в дальнейших главах моей памяти.

5

I

Девять раз уже… — Число «девять» играет большую роль в книге: это число Беатриче. Данте в главе XXIX объясняет его смысл. Символика чисел пронизывала всю средневековую культуру и связывалась с философскими, богословскими и космологическими представлениями. Данте усиливает смысл «девятки» тем, что девять раз называет это число в связи с датами.

6

…обернулось небо света… — Согласно общепринятому в средние века космологическому учению Птолемея, Землю окружает девять сфер (небес): сферы Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера, Сатурна, затем небо неподвижных звезд и прозрачное Хрустальное небо — Перводвигатель. Небо света — сфера Солнца: поскольку Данте говорит, что оно обернулось девять раз, начало повествования можно отнести к маю 1274 года (Данте родился в мае 1265 г.).

7

…как бы в собственном своем вращении… — Вращение небесных сфер происходит под влиянием Перводвигателя.

8

…которую называли Беатриче многие, не знавшие, что так и должно звать ее. — Имя «Беатриче» означает «благодатная». Это место можно понять так: многие называли Беатриче «благодатной» (beatrice), не зная, что это и есть ее имя, или: многие, знавшие ее имя (Beatrice), не понимали, что она есть «благодатная».

Если Данте имел в виду реальное историческое лицо, то это была дочь Фолько Портинари, весьма видного флорентийского гвельфа, занимавшего важные посты в городе, и жена Симоне деи Барди. Об этом сообщил Боккаччо в своих флорентийских комментариях к «Божественной Комедии» в 1373 г., то есть через пятьдесят два года после смерти Данте.

9

…звездное небо передвинулось в сторону востока на одну из двенадцати частей градуса… — Звездное небо, помимо вращения вокруг своей оси, движется с запада на восток, передвигаясь на один градус в сто лет. Поэтому Беатриче было примерно восемь лет и четыре месяца, когда ее встретил Данте.

10

…в благороднейший алый цвет… — Это один из цветов богоматери, символизирующий небесную любовь. В алых цветах Беатриче является поэту и в XXXIX главе.

11

Дух Жизни. — Говоря о «Духе Жизни» и, ниже, о «Духе Животном» и «Духе Природном», Данте следует (давая местами пересказ, местами прямой перевод) трактату «О душе», написанному, вероятно, Гуго из Сен-Виктора (1096–1141). По классификации Гуго, могут быть выделены три силы души: природная (vis naturalis), жизненная (vis vitalis) и животная (vis animalis); их средоточия — соответственно печень и кровь, сердце, мозг.

12

…в сокровеннейшей светлице моего сердца… — Боккаччо в комментарии к этому месту говорит: «…есть в сердце потаенная часть, всегда обильная кровью, где, согласно высказанному кое-кем мнению, пребывают жизненные духи и откуда, как из неиссякаемого источника, подаются в жилы та кровь и тепло, которые растекаются по всему телу; эта-то часть и есть убежище всех наших влечений…»

13

Вот бог сильнее меня, кто, придя, получит власть надо мной (лат.).

14

Стр. 20. …Дух Животный… обратившись особливо к Духам Зрения… — У Гуго сказано: «Дух Животный… придает бодрость пяти телесным чувствам».

15

Вот уже появилось ваше блаженство (лат.).

16

Горе мне, ибо впредь часто я буду встречать помехи! (лат.)

17

…слова стихотворца Гомера… — См. «Илиаду», III, ст. 158 (о Елене). Скорее, однако, имеется в виду «Илиада», XXIV, ст. 259:

Так, не смертного мужа казался он сыном, но бога!

Это место было известно Данте по цитате из Аристотеля («Никомахова этика», VII, 1), которого он изучал в латинском переводе: греческий текст Гомера был ему недоступен.

II

После того как прошло столько дней, что исполнилось ровно девять лет со времени описанного ранее появления Благороднейшей, в последний из этих дней случилось, что эта дивная Донна явилась мне облаченной в белоснежный цвет, [18] среди двух благородных донн, которые были старше ее возрастом; и, проходя по улице, она обратила очи в ту сторону, где я стоял, весьма оробев; и, по неизреченной учтивости своей, которая ныне вознаграждена в вечной жизни, она поклонилась мне столь благостно, что мне показалось тогда, будто вижу я предел блаженства. [19] Час, в который сладчайший ее поклон достался мне, был в точности девятым часом того дня; и так как в первый раз тогда излетели ее слова, дабы достичь моего слуха, то я испытал такую сладость, что словно опьяненный покинул людей [20] и уединился в своей комнате и стал размышлять об Учтивейшей.

18

II

…облаченной в белоснежный цвет… — Белый цвет — цвет чистоты и вместе с тем небесной радости. В белых одеждах является Данте и «отрок» (Любовь) в главе XII. Итак, цвета любви Данте — алый и белый (горение и чистота): с подчеркнутой симметрией каждый из этих цветов появляется дважды — один раз в реальном плане, второй — в видении.

19

Стр. 20–21. …мне показалось тогда, будто вижу я предел блаженства. — Поклон — символ любви в соответствии с любовным кодексом поэзии трубадуров. Все это место чрезвычайно важно для понимания концепции «Новой Жизни»: здесь описывается первая, низшая, ступень любовного просветления. Средневековая мистика различает три ступени созерцания: когда предмет созерцания находится вне нас, когда он в наси когда он над нами.Те же ступени проходит душа Данте. На первой ступени все кажется реальным и земным: поэтому и повествование сохраняет большую степень конкретности, символическое значение событий еще не подчеркивается прямо.

20

Стр. 21. …я испытал такую сладость, что словно опьяненный покинул людей… — Сознание поэта последовательно проходит стадии освобождения от реальности («опьянение», сон), чтобы отдаться охватывающим его видениям: Данте следовал традиции, созданной средневековыми мистиками, которые делали записи о своих экстазах. В видениях Данте вновь являются уже пережитые события, но в обобщенном, символическом виде. Прозаическое повествование «Новой Жизни» постоянно и очень ритмично перемежает план реальности и план видений, где реальные события еще раз подвергаются переосмыслению.

III

И в размышлении о ней охватил меня сладкий сон, в котором явилось мне дивное видение: казалось мне, будто вижу я в своей комнате облако огненного цвета, за которым я различил облик некоего мужа, [21] видом своим страшного тому, кто смотрит на него; сам же он словно бы пребывал в таком веселии, что казалось это удивительным; и в речах своих он говорил многое, из чего лишь немногое я понял, а среди прочего понял такие слова: «Ego dominus tuus». [22] На руках его словно бы спало нагое существо, лишь легко прикрытое, казалось, алой тканью; и, вглядевшись весьма пристально, я узнал Донну поклона, которая за день до того удостоила меня этого приветствия. А в одной из ладоней словно бы держал он некую вещь, которая вся пылала; и мне показалось, будто он сказал следующие слова: «Vide cor tuum». [23] И после того как он постоял немного, словно бы разбудил он ту, что спала, и проявил такую силу доводов, что понудил ее съесть тот предмет, который пылал в его руке, [24] и она вкушала боязливо. Спустя немного времени веселье его обратилось в горький плач; и, плача так, вновь поднял он Донну на руки и вместе с ней стал словно бы возноситься к небу; я же испытал столь большой страх, что слабый сон мой не мог его выдержать и прервался, — и я проснулся. И тотчас же стал я размышлять; и оказалось, что час, в который явилось мне это видение, был четвертым часом той ночи, из чего ясно видно, что то был первый час последних девяти часов ночи. [25]

21

III

…я различил

облик некоего мужа… — Любовь здесь имеет мужской облик, как и у всех поэтов круга Данте. И по-итальянски и по-латыни «любовь» мужского рода.

22

Я твой повелитель (лат.).

23

Взгляни на сердце свое (лат.).

24

…понудил ее съесть тот предмет, который пылал в его руке… — Мотив, встречающийся в поэзии разных народов; он разрабатывался и в старопровансальской поэзии, где первоначальное понимание его как магического акта было утрачено. В этом случае аллегорический смысл мотива тоже не вполне ясен.

25

…час, в который явилось мне это видение, был четвертым часом той ночи, из чего ясно видно, что тот был первый час последних девяти часов ночи. — Число «четыре» в эпоху Данте считалось несчастливым. Это означает, что сон Данте был неспокойным, тяжелым, кошмарным. Столкновение «четырех» и «девяти» говорит о противоречивости, сбивчивости видения. Состояние страха обычно для этого первого времени любви Данте. Все это свидетельствует о неочищенности его стремлений и их греховности.

Поразмыслив о том, что явилось мне, я решил оповестить о нем многих из тех, которые были знаменитыми трубадурами того времени; а так как я уже стал замечать в себе искусство слагать слова в стих, то и решил я сочинить сонет, в котором приветствовал бы всех верных Любви и, прося их истолковать мое видение, [26] изложил бы им то, что видел в моем сне. И тогда я начал сонет, начинающийся словами «Чей дух пленен…». [27]

Чей дух пленен, чье сердце полно светом, Всем тем, пред кем сонет предстанет мой, Кто мне раскроет смысл его глухой, Во имя Госпожи Любви, — привет им! Уж треть часов, когда дано планетам Сиять сильнее, путь свершили свой, Когда Любовь предстала предо мной Такой, что страшно вспомнить мне об этом: В веселье шла Любовь; и на ладони Мое держала сердце; а в руках Несла мадонну, спящую смиренно; И, пробудив, дала вкусить мадонне От сердца, — и вкушала та смятенно. Потом Любовь исчезла, вся в слезах.

26

Стр. 21–22. …прося их истолковать мое видение… — Практика такого обмена стихотворениями, нечто вроде конкурса на лучший сонет, была широко распространена, но в эпоху Данте как раз стала выходить из моды. В ответ Данте сонеты написали Гвидо Кавальканти, которого Данте в дальнейшем называет «своим первым другом», Чино да Пистойя (или Террино дель Кастельфьорентино) и Данте да Майано (последний в своем сонете глумился над Данте).

27

Стр. 22. …сонет… «Чей дух пленен». — Сонет по форме состоит из двух катренов (четверостиший), в которых чередуются две рифмы, и двух терцетов (трехстиший) с двумя или тремя рифмами. Сонеты «Новой Жизни» дают много примеров допустимых вариантов рифмовки. Размер в итальянской поэзии — одиннадцатисложник.

Этот сонет делится на две части: [28] в первой я приветствую и прошу ответа; во второй — указываю, на что надлежит ответить. Вторая часть начинается так: «Уж треть часов…» На этот сонет ответили многие и по-разному, а среди прочих ответ дал и тот, кого я именую первым из моих друзей; он сочинил тогда сонет, который начинается: «Ты видел, мнится мне, все совершенство…» И то было как бы началом дружбы между ним и мною, когда он узнал, что это я послал ему сонет. Истинный смысл описанного сна не был разгадан тогда никем, [29] ныне же он ясен и простодушнейшим.

28

Этот сонет делится на две части… — В состав «Новой Жизни» как неотъемлемая принадлежность ее структуры входят комментарии к стихотворениям, так называемые «подразделения». Цель их в том, чтобы разложить произведения на части, обозначить явное, лежащее на поверхности, и тем самым упростить подступы к пониманию внутреннего, поэтического смысла. Подобные подразделения часты в средние века.

29

Истинный смысл описанного сна не был разгадан тогда никем… — Смысл сна связан с общим композиционным замыслом произведения: сон Данте, как он описан в сонете, есть отдаленное провозвещение грядущего апофеоза Беатриче. Этого смысла сонет, конечно, не мог иметь в пору создания, но приобрел его, став частью «Новой Жизни».

IV

Со времени этого видения Природному Духу моему стало весьма затруднительно вершить свое дело, ибо душа вся предалась размышлению о Благороднейшей; поэтому в короткий срок я сделался столь слаб и немощен, что многих друзей удручал мой вид, многие же, исполнившись зависти, старались узнать от меня то, что я хотел совершенно утаить от всякого. Я же, заметив коварный умысел в вопросах, которые они задавали мне, волею Любви, правившей мною согласно совету разума, отвечал им, что Любовь так властвует надо мною; назвал же я Любовь потому, что носил на своем лице так много ее знаков, что этого нельзя было утаить. Когда же меня спрашивали: «По ком заставляет тебя так страдать Любовь?..» — я, улыбаясь, смотрел на них и ничего не отвечал им.

V

Однажды случилось, что Благороднейшая сидела там, где раздаются слова о Царице славы, [30] а я был на таком месте, откуда мог видеть мое блаженство; посредине же, между мной и ею, по прямой линии, сидела некая благородная донна очень приятного вида, которая часто взглядывала на меня, изумляясь моим взорам, имевшим, казалось, ее своей целью; и потому люди заметили ее взгляды. И столь многие обратили на это внимание, что, покидая то место, я слышал, как говорили сзади меня: «Взгляни, как та донна заставляет страдать этого человека». И когда они назвали ее, я услыхал, что речь идет о той, которая находилась на средине прямой черты, начинавшейся от благороднейшей Беатриче и кончавшейся в моих глазах. Тогда я вполне успокоился, уверившись, что моя тайна не была выдана в этот день моим видом. И тотчас же задумал я сделать эту благородную донну прикрытием истине; и за малое время я так успел в этом, что моя тайна казалась известной большинству тех, кто говорил обо мне. Этой донной прикрывался я несколько лет и месяцев; и, дабы еще более внушить другим веры, я сочинил для нее несколько стихотворных безделиц; но коль скоро я намереваюсь передать здесь свои слова лишь постольку, поскольку в них повествуется о благороднейшей Беатриче, то пренебрегу всеми ими, за исключением некоторых, которые передам, ибо они будут, верно, во славу ей.

30

V

Стр. 23. …там, где раздаются слова о Царице славы… — то есть в церкви во время богослужения. Царица славы — богоматерь.

VI

Я говорю, что в то время, когда эта донна служила прикрытием столь сильной любви, какова была моя, явилось у меня желание помянуть имя Благороднейшей, сопроводив его многими именами донн, особливо же именем этой благородной донны; и я взял имена шестидесяти наипрекраснейших донн того города, где явилась она на свет волею всевышнего Господа, и сочинил послание в форме сервентезы, [31] которого я не передам; я и вовсе не упомянул бы о нем, если бы не надобно было сказать, что во время его сочинения чудесным образом случилось так, что среди прочих имен этих донн ни под каким иным числом не пожелало стать имя моей Донны, как именно под девятью.

31

VI

…в форме сервентезы… — Сервентеза, буквально «служебная песня», — жанр, развившийся в старофранцузской поэзии, первоначально хвалебного или порочащего содержания. В итальянской поэзии границы этой формы были определены менее точно. Сервентеза Данте не сохранилась, и о ней ничего не известно. Возможно, все это место нужно понимать аллегорически: ведь число «девять» вновь сопровождает Беатриче.

VII

Случилось, что донна, которой я столь долгое время прикрывал свое влечение, вынуждена была уехать из помянутого города и отправиться в весьма далекую страну; поэтому я, устрашенный тем, что лишился столь прекрасной защиты, испытывал немалую печаль, даже более сильную, нежели сам я мог полагать ранее. И, думая, что если не стану я говорить об ее отъезде достаточно скорбно, то люди скорее узнают о моем притворстве, решил я сочинить сонет пожалобнее; его я передам, потому что моя Донна была прямой причиной некоторых слов в этом сонете, как то явствует каждому, кто разумеет его. И тогда сочинил я сонет, который начинается «О вы, что жизнь…». [32]

32

VII

Стр. 24. …сонет… «О вы, что жизнь». — Это так называемый «двойной сонет», являющийся расширением формы простого: после каждого нечетного стиха катрена вставляется еще один семисложный стих, то же и после четного стиха каждого терцета. Данте пишет в трактате «О народной речи» (кн. II, гл. 5): «Одиннадцатисложный размер самый знаменитый из всех остальных; если же соединяется с семисложным, сохраняя за собой первенство, то блистает еще ярче и сильнее».

О вы, что жизнь путем любви стремите, Познайте и скажите, Чья, чья печаль равна моей печали? Я лишь молю: к словам моим склоните Ваш слух, — а там судите, Приют и ключ всем горестям не я ли? Дары любви чредой благих событий — Пристрастью их простите! — Меня в те дни столь щедро осыпали, Что молвь, бывало, слышал я: «Взгляните, За что фортуны нити Ему в удел всю радость жизни дали?» А ныне где обласканность моя? Кто мне вернет любви благодеянья? Тревожны ожиданья, Грядущего сокрыта колея; И вот как тот, кто, голод затая, Из-за стыда не просит подаянья, — Лицом беспечен я, А на сердце — печаль и воздыханья.