Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов
Шрифт:
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась, разглядывая костыли и перемотанную ступню.
– Нормально, – пожимаю плечами и кошусь в сторону гроба.
– Извини. Мне очень жаль, что так получилось с твоей мамой. Прими мои соболезнования, – поняла, что сейчас не время для светских разговоров. – Нам надо будет поговорить, потом, – добавила и отошла к своей матери.
Снова занял место у изголовья, опять вглядываясь в родное лицо и вспоминать. Мама ничего не говорила, но я чувствовал, что Светка ей не нравилась. Ей вообще не нравилась ни одна из моих подружек. Сначала она высказывала свое мнение, а потом замолчала. Наверное, обеспокоилась, что
Ко мне подходили какие-то люди, что-то говорили, сочувствовали, трогали за рукав и жали руку. Большинства я не знал, других смутно помнил, но были и хорошие знакомые. Какая-то женщина принесла стул и предложила:
– Садитесь Андрей. Вам трудно стоять, не мучайтесь.
Через некоторое время появился Олег с Вадимом.
– Мы будем в машине, – сообщил Вадим. – Тебя не надо сопровождать до автомобиля?
– Нет, справлюсь, – мотнул головой. – Ты не голоден? Если что – тебя покормят сейчас, – ищу взглядом в толпе тетю Машу.
– Спасибо, потом поем, – отказался, – на кладбище с нами поедешь?
– Не знаю, – пожал плечами.
Подошло время выноса гроба и в комнату вошли мужчины. Пришлось встать и посторониться, освободив доступ к гробу. Тетя Маша подошла ко мне, взяла под руку и прижалась, прижимая платок к лицу. Плакала не только она. Не ожидал, что мама настолько популярна на работе и в поселке.
На улице толпилось еще больше людей. Где-то сбоку духовой оркестр заиграл похоронный марш. Кто-то вынес две табуретки, гроб вынесли и установили на них. Люди подходили, смотрели и отходили, чтобы освободить место следующим.
– Я на кладбище не поеду, – сбоку заговорила соседка. – Останусь здесь, надо лестницу помыть. Ты Андрюша держись, – пожелала на прощание и отошла.
Ее место тут же заняла Светка, а где-то сбоку и сзади держалась теща. В толпе заметил несколько знакомых лиц друзей детства и поздоровавшись кивнули друг другу.
Мужчины вновь подняли гроб с телом на длинных полотенцах и понесли к дороге. Кто-то крикнул из толпы:
– Держись командир!
Повернув голову, попытался высмотреть кричавшего, но тут уже крикнули с другой стороны:
– Афганец, держись!
Услышал другие мужские и детские голоса:
– Разве внутренние войска воюют в Афганистане?
– Наград у парня, как у иного ветерана.
– Боевой офицер.
– Разве у внутренних войск есть танки?
Понял, что народ путает мои красные петлицы с малиновыми – внутренних войск, а у разведчиков было принято крепить на петлицы эмблемы танка, а не привычную общевойсковую «капусту».
Некоторое время двигались по дороге. Первым медленно ехал грузовик с опущенными бортами и еловыми лапами в кузове. За ним двигался духовой оркестр, играя похоронный марш Шопена. Следом – двое мужчин несли крышку гроба над головами, затем шли мужчины с гробом, а за ними я со Светкой и другие провожающие.
Через некоторое время все остановились. Гроб с крышкой загрузили в грузовик и подняли борта. Оркестр сел в РАФик. Анастасия Александровна предложила желающим садиться в автобус, а я Светку повел к машине Вадима.
Так колонной прибыли на кладбище и подъехали к вырытой могиле. Мысленно отметил: «Место неплохое, рядом с соснами, почва не сырая, но от папы далековато». Возле, толпились мужики, а в сторонке с
Мы друг друга знали с детства. Некоторое время он с родителями и старшей сестрой жил в соседнем бараке. Почему-то тогда ребята его звали Юрка Хуйков. Его сестру считали «слабой на передок» со школьных лет, и многие старшие ребята пользовались ею. По-видимому, Юркина мама знала об этом и часто обходила окрестности, разыскивая дочь. Потом слышал, что после школы она куда-то поступила и уехала. Удивлялся, как она не «залетела» в юном возрасте?
Юрка подошел ко мне, пожал руку и посочувствовал:
– Теперь и мать хоронишь? Прими мои …, ну сам знаешь. Знал бы, подхоронили к дяде Вите.
Наши отцы дружили. Даже дача Смирновых находилась недалеко от нашей, а мама всегда папе ставила в пример Юркиного отца, который, по ее мнению, был более хозяйственный и предприимчивый.
Юрка после армии окончил школу прапорщиков и какое-то время служил на соседнем с городом военном аэродроме. Потом начал спиваться из-за легкого доступа к дармовому спирту и из армии его выгнали. На гражданке парень изменился. Женился и устроился копателем могил, а теперь числился бригадиром. Должность была денежная и все вопросы с захоронением, подхоронением решались через него. Его бригада могла выкопать могилу в любое время года, поставить памятник, ограду и прочее.
Гроб опять установили на табуреты. Начали выступать желающие, потом некоторые подходили и целовали маму. Поцеловал и я. Слез по-прежнему не было, а в голове – пустота. К тому же опять разболелся живот – по-видимому прошло действие лекарства.
Стоял и безучастно смотрел, как накрыли гроб крышкой и заколотили. Юрка с таким же мощным помощником вдвоем взяли гроб и поднесли к могиле. Оркестр опять заиграл Шопена. Могильщики ловко опустили гроб в могилу и выдернули ремни. Все стали кидать горсти земли в могилу. Кинули со Светкой тоже. Смотрел, как зарывали могилу, сооружали ровный холмик, водружали металлическое временное надгробие и гробницу. С фотографии смотрела молодая мама, слегка улыбаясь. Вся могила утопала в цветах и венках. Вот сейчас защемило сердце и только теперь окончательно осознал, что больше не увижу родного человека. Не выдержав отвернулся и, переставляя костыли, поковылял с кладбища, забыв, что планировал навестить могилу отца.
Жена.
У кладбищенских ворот меня кто-то тронул за рукав. Олег.
– Давай машину подождем, – тихо предложил он.
Оглянулся, приходя в себя и кивнул. Заметил, что и Светка стоит рядом и с сочувствием смотрит на меня. В машине она взяла меня за руку и по дороге сообщила:
– Я на поминки не пойду. Ты, когда собираешься уезжать?
– Наверное, вечером после поминок, – предположил. – Вадим, как машина? – интересуюсь.
– В подвеске что-то постукивать стало, но здесь станции техобслуживания нет скорее всего, так что поедем и в Ленинграде будем ремонтироваться, – ответил, чуть повернув голову.
– Нам надо поговорить, – напомнила супруга.
Киваю головой, догадываясь, о чем будет разговор. Дождавшись перекрестка с переулком, ведущим к ее дому, попросил Вадима остановить машину.
Некоторое время стоим молча напротив друг друга. Наконец, она, решившись, выпалила:
– Андрей! Нам надо развестись!
На мгновение запнулась и затараторила:
– Прости меня, если сможешь, но я встретила другого человека. Надеюсь на твое понимание. Знаю, что ты можешь обо мне подумать, да и мама говорит…