Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов
Шрифт:
– Полулюкс устроит? – спросила администратор.
Дождавшись моего кивка, протянула бланк и попросила:
– Ваш паспорт, пожалуйста, и заполните карточку.
На пункте выданного документа о цели заселения задумался и написал «командировка». Передавая заполненную карточку с Удостоверением личности офицера вместо паспорта, заметил – у женщины дрогнула рука, а я удостоился очередного внимательного взгляда.
Мне еще только предстояло получать Паспорт гражданина СССР, а для этого надо решить вопрос с пропиской и встать на воинский учет в военкомате. Инвалидность еще не получена, и я по-прежнему являюсь военнообязанным.
Передавая ключ с пристегнутым бочонком с номером комнаты и бланком квитанции, администратор посоветовала:
– На третий этаж можете подняться на лифте, – показала рукой в сторону. – У дежурной по этажу можно заказать чай и попросить утюг. Карточку передайте дежурной. Будете уходить, ключ от номера оставляйте здесь. Ценные вещи, деньги и документы рекомендую сдать в хранилище, – проинструктировала.
Поблагодарил и направился к лифту под внимательным взглядом женских глаз. Столько прожил в городе, но не знал, что наша четырехэтажная гостиница оборудована лифтом! «Сервис, блин! Хранилище, горячая вода, и лифт! Чего еще не знаю о гостинице? Может и девочку на ночь можно заказать?» – мысленно иронизирую.
Через час трясся в «Жигуленке» Виталия (так звали «бомбилу») по выщербленной дороге в Заводской поселок к тете Маше. По времени она уже должна была вернуться с работы и быть дома, если не уехала на дачу. С собой захватил только кейс со своей наличностью и ценными вещами. Не хотелось рисковать, оставляя все деньги в гостинице, а также сообщать о сумме, сдаваемой в хранилище.
– Машина больше не понадобится? – поинтересовался Виталий.
– Понадобится, – согласился подумав. – Только, как с тобой связаться? – заинтересовался.
– Можно договориться о времени, и я подъеду, если не буду занят, – предложил он.
«В крайнем случае, сегодня до гостиницы доберусь сам, а завтра надо начать обход учреждений с военкомата», – планирую.
– Подъезжай завтра к гостинице к десяти утра, – предложил парню. – И еще! Не знаешь, продает ли кто машину? – вспомнил о необходимости своего транспортного средства.
Виталий удивленно покосился на меня и кивнул головой, а потом проявил интерес:
– Собираешься жить у нас в городе? Откуда ты?
– Отсюда, – коротко ответил, думая о своем.
– А машина, какая нужна? – не унимался водитель.
– Типа этой, – хлопнул рукой по панели приборов, – не требующая ремонта хотя бы в течение года, – добавил.
Тетя Маша.
Еще в госпитале много думал о постоянном месте жительства после излечения и увольнения из Вооруженных Сил. Всегда все отпуска проводил на родине и не ездил в различные санатории и Дома отдыха Министерства Обороны. Тянуло домой к знакомым с детства местам, друзьям и родителям. Терехов и многие другие советчики с лучшими намерениями предлагали разные большие и малые города, удобные для проживания военных отставников. Однако решил вернуться в свой город, несмотря на то, что родителей уже нет, а друзья разъехались, переженились или спились. Меня никто здесь не ждал и никому я не был нужен, но все-таки решил обосноваться в своем городе детства.
Тетя Маша была
– Слава богу, вернулся! А я уж заждалась! Проходи, проходи, – предложила посторонившись. – Ты насовсем? – поинтересовалась, запирая дверь.
– Да, – односложно ответил, остановившись в прихожей.
В узком коридоре, выполняющем роль прихожей присесть было некуда. Слева – вешалка для одежды, дальше трюмо с баночками, тюбиками и расческами, а справа двери в туалет и ванную.
Вместо ампутированной пятки для ходьбы использовал рекомендуемые врачами супинатор или пристегиваемый протез, поэтому при обувании испытывал определенные трудности и, как правило, надевал обувь сидя.
Добрая женщина, не задумываясь о моих затруднениях, просто подтолкнула в сторону кухни – привычном месте для серьезных разговоров и пока собирала на стол, рассказывала о местных новостях.
– Где думаешь остановиться? – поинтересовалась, когда выпили ее самодельной настойки за встречу. – Живи у меня, – предложила. – И мне веселее, и тебя покормлю и обстираю. Места хватит, – добавила и оглядела кухню.
– Пока в гостинице поселился, – сообщил, предчувствуя ее реакцию.
– Вот еще выдумал! – всплеснула в негодовании руками. – Зачем меня обижаешь? Ты ведь, Андрюша, для меня как родной! Переезжай и живи у меня сколько хочешь, – завершила категорично.
– Хорошо, – согласно кивнул.
– Почти всю вашу обстановку и дачу продала. Только боюсь, задешево, – выплеснула на меня очередную порцию информации и стала перечислять проданные предметы и вырученные за них суммы. – Какая из меня торговка? – посетовала.
Отмахнулся:
– Продали и хорошо! Я бы вообще большую часть просто раздал или выбросил.
– Вот еще! Вещи хорошие и еще послужат, а швейную машинку я забрала, как тогда договаривались, – возмутилась моей бесхозяйственностью и продолжала отчет. – Только с долларами не стала связываться. Узнала, что за это дело сажают, и побоялась, – смутилась. – Решила, приедешь и сам этим занимайся, если считаешь нужным.
– Правильно, – успокоил женщину. – Сейчас снимайте все деньги со сберкнижки, и я постараюсь при случае обменять их все на валюту, – пообещал.
Я был уверен, что государство вскоре, спасая финансовую систему, обесценит деньги, а такие простые люди, как тетя Маша враз станут нищими. Всю жизнь люди работали, не жалея сил, поднимали страну из руин и создавали одну из самых сильных экономик мира. Откладывая небольшие суммы из невысоких зарплат на старость, в одночасье лишатся всех сбережений благодаря родному государству. Только не знал точно, когда это произойдет.
Сейчас смотрел на пожилую честную женщину и мне становилось жалко ее. Почему-то крепла уверенность, что на склоне лет ее без моей поддержки, как многих тысяч пенсионеров ожидали лишения и нужда. Хорошо еще, что у нее есть дача, и голод ей не грозит пока позволит здоровье выращивать урожай.
«Обязательно ей надо будет помогать, если наступят тяжелые времена!» – планирую про себя.
Между тем тетя Маша, не обращая внимания на задумавшегося собеседника пересказывала различные новости, делилась своим мнением, жаловалась на трудности с продуктами. Вероятно, одинокой женщине не хватало общения, и она была рада жильцу и слушателю.