Новая жизнь
Шрифт:
2
«Заткни этому идиоту пасть…».
Гриша чувствовал, как от напряжения начал дергаться левый глаз. Рома лез не в свое дело и из-за него их отряд терял время попусту. Так не должно было продолжаться.
«Я сам разберусь».
— Вы уверены? — Рома приподнял бровь и с недоверием смотрел то на ржавую оградку, то на капитана. — Борис? Я вас спрашиваю!
— В чем я должен быть уверен? — нехотя отозвался капитан.
— В том, что это единственный правильный путь, — уточнил Рома. — Вы поэтому молчали?
— Не нравиться, да? — капитан расплылся
— А как вы думаете, Борис? Я не нахожу здесь ничего смешного, — Рома в упор смотрел на капитана сквозь линзы очков, его зрачки увеличивались и выглядел мужчина довольно таки забавно.
— Я тоже, но это действительно единственно правильный путь, который я считаю безопасным. Если хочешь, сворачивай на дорогу, очкарик, проходи через пост, а там встретимся, хозяин барин. Мы выходим из города через кладбище.
Рома, к огромному облегчению Гриши замолчал, похоже всерьез обидевшись на «очкарика» и больше не задавал вопросов. Гриша поймал полный ненависти взгляд Гриши на его супруге. Наверное, еще немного и парень сам…
«Ты хочешь сказать, что заставил бы его замолчать? Не смеши! Ты не обидишь и мухи, — послышался противный скрежещущий голос. — Сколько еще должно произойти, чтобы ты сделал хоть что-то? Ты давно опустил руки, смирись с этим и склони голову, в этой войне ты проиграл, не начав игру. А между тем этот очкарик смотрит на твою жену так, будто готов сожрать ее с потрохами…»
«Ложь!», — перебил Гриша.
«Если это ложь, почему он хотел убить ее? Стоит тебе отвернуться и…»
Гриша прикусил язык. Только переключившись на что-то, например на боль, он мог заставить внутренний голос замолчать. Не хотелось больше слушать едкостей, по крайней мере, сейчас. Чем стоило заняться сейчас, так это подумать о делах насущных. Заняться тем, что могло реально помочь делу, а не забивать себе голову всякой ерундой.
Их отряд на рассвете выдвинулся из прихода отца Роберта и капитан долгое время не отвечал на вопросы Ромы о том, как он собирается выйти из города и остаться незамеченным, пока на горизонте не появился этот ржавый кладбищенский забор, у которого они сделали перевал, чтобы отдохнуть, набраться сил и, наконец, выслушать объяснения Бориса по поводу происходящего. По капитану было видно, что он хорошо выспался, чувствовал себя свежо и бодро. В отличие от него ни Роме, ни Гриши за всю ночь практически не удалось замкнуть глаз. Гриша провел все время рядом с женой. Надю то и дело бросало в жар, трясло, но на всеобщую радость девушка несколько раз приходила в себя и даже разговаривала с мужем. Ближе к утру ей удалось подняться на ноги и она уже сидела на стуле. Рома промачивал супруге лоб, покрывшийся испариной тряпкой пропитанной уксусом и то и дело смачивал ее губы влагой, чем в прямом смысле помог подняться Наде на ноги за считанные часы. На рассвете, девушку могла передвигаться самостоятельно, пусть и опираясь на подставленное мужем плечо. Она говорила какие-то еще не связные между собой фразы, порой спрашивала у Гриши что происходит, пусть и не слушала слова, которые говорил Гриша в ответ. Но посему было видно, что девушке никак не удается прийти в себя, она до сих пор слаба и измотана.
— Может быть, это и не покажется вам доводом, но я скажу, капитан, — Рома прокашлялся.
— Валяй.
— За всю свою жизнь я не был ни на одних похоронах и не пошел на похороны собственного отца, а все потому что я не переношу вид кладбища на дух. А тут… Как я понимаю, нам придется пройти кладбище вдоль и поперек? — спросил он.
Рома за ночь, проведенную в подвале сильно осунулся. Гриша видел, что мужчина всю ночь не находил себе места. Он переворачивался с одного бока на другой, вставал, подолгу
«Ты упиваешься этим, Гриша?».
«Пошел ты…».
Однако, парень поймал себя на мысли, что внутренний голос был прав. Ему нравились страдания человека, который отверг Надю и ребенка внутри нее. С этим было трудно поспорить. Впрочем, он и не собирался.
— У нас нет другого выхода, — сказал капитан.
— Я понимаю, но единственное о чем я прошу это дать мне перевести дух, — попросил Рома.
— У тебя есть несколько минут. Как Надя? — поинтересовался капитан.
Он посмотрел на девушку, которая висела на плече Гриши и смотрела совершенно невидящими глазами куда-то под ноги. Девушка только отошла от приступа, она тяжело дышала. Плод внутри нее давил дополнительным грузом, не давая организму передышки ни на один миг и забирая все силы без остатка. Организм боролся за двоих, но не сдавался и справлялся.
— Понимаю, что это вряд ли возможно, но ей нужно еще немного времени, чтобы прийти в себя и передвигаться самостоятельно. Я боюсь, что от перехода ей снова станет хуже, — сказал Гриша.
— Что же вы все такие хлипкие, — капитан со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Не мальчик вроде и должен понимать, что если ей хватит сил на переход, то Надя получит помощь, если нет…
— Не надо об этом даже думать, — перебил Гриша.
— Такой настрой мне нравиться больше.
Борис поправил сползшую лямку автомата и двинулся к поеденному ржавчиной забору. В нескольких местах стройная оградка была повалена наземь, где-то сразу же большими кусками ее снесли для того чтобы расширить сектор под новые площади захоронения. В глаза бросались холмики относительно свежих могил, без памятников и оградки, на которых и рядом с которыми лежали венки и гвоздики. И если венки, сделанные из синтетики, пластмассы выглядели как новые, только лишь покрывшись слоем пыли и грязи, то гвоздики давно засохли, ветер разбросал цветы по кладбищенской земле. Картина выглядела удручающей и отталкивающей. Могилы оказались брошены и никому не нужны. Гриша помог Наде переступить через поваленную оградку и заметил, как Рома некоторое время поколебавшись все-таки двинулся следом за ними.
«Ты думал, что так просто избавишься от него? Не надейся!»
Какой-то особо неприятный осадок оставляли разрытые, приготовленные к захоронению ямы, которым так и не суждено было стать могилами. Холмики с просевшей землей чуть поодаль… От мысли что здесь должен был быть похоронен человек, но этого по тем или иным причинам так и не произошло становилась не по себе. Тело осталось лежать в морге, потому что родственники не успели предать усопшего земле до того как все началось.
Особо мнительный Рома оглядывался по сторонам, он старался обходить разбросанные ветром гвоздики, чтобы ни в коем случае не наступить на цветок. Всякий раз останавливая взгляд на разрытой могиле, мужчина вздрагивал и втягивал голову в плечи.
— Думаешь зомби? — капитан незаметно подкрался сзади и положил руку на плечо мужчине, когда Рома подошел к краю одной из ям и заглянул внутрь.
Борис расхохотался, а Рома отпрянул на несколько метров назад, упав на землю и тяжело дыша.
— Мне бы не было так смешно капитан, — в голосе Ромы сквозила обида. — Я просто думаю, что эти твари ищут себе провиант и не брезгуют тухлятиной.