Новая жизнь
Шрифт:
— Я попробую…
— А я тебе помогу. Только учти, что после этого пути назад не будет. — Монах тяжело вздохнул — Ты готов?
— Да, — ответил я, опустив голову на грудь. Это наверно одно из самых сложных решений в моей жизни, и не факт, что я принял верный вариант. Хотя какая разница?
***
Я вышел из дверного проёма, которым заканчивался подъём из подвала, и увидел отъезжающий УАЗ. Военные сидели внутри, и мне не было их видно. Только водителя, упитанного усатого детину, который посмотрел на меня и улыбнулся до ушей. Почему-то мне в тот момент подумалось, что он украинец. Может, из-за своеобразных народных черт лица? Не знаю точно…
Когда машина отъехала подальше,
В чём прав Монах, так это в том, что Сидорович вместе с военными зашли слишком далеко. Масштабная операция не будет тихой, и поэтому они нанимают наёмника, да ещё и пичкают его взрывчаткой. Психи! Кстати о Психе… он и Гиблый лес… это как-то связано, а узнать как я не могу. Мешает ограниченность в действиях. Вот если бы мной не командовал торговец. Я был бы сам себе хозяин. Я остановился возле забора и задумался. А ведь идея! Создать свой бизнес! Я смогу. Для этого нужны лишь пара помощников и немного денег для начала. Хм… Если я помогу Монаху, то работать на торговца будет невозможно. Тогда я организую свой бизнес! Только не в бункере… глупо. Я знаю где. На станции АТП, в доме на втором этаже. Я его починю и сделаю себе укреплённый магазин, где буду сам всем заправлять. Это гениально!
Я потёр руки и заметил, что уже возле входа в бункер. Мысли о плюсах смерти Сидоровича пришлось отложить. Надо с ним поговорить и выяснить, когда же он будет один в бункере. Это самое важное. Миновав «кафедру», я очутился в коридоре. Из зала доносился хохот и какие-то обрывочные фразы. Я не стал вслушиваться. Мне не было интересно. Если надо будет, то узнаю. Я подошёл к приоткрытой двери и открыл её. Там за столом сидели торговец и Борзый. Перед последним стояла пепельница в виде черепа. В ней лежало три окурка плюс одну, только начатую сигарету, он держал в руках. Борзый курил необычные сигареты. Он курил сигареты с вишнёвым вкусом и приятный запах этих ягод и лёгкого дыма разносился по залу. Он дошёл и до меня, что заставило меня вдохнуть. Приятный аромат. А ведь раньше я испытывал недовольство к никотину и вообще к сигаретам. Раньше я был другим, как бы это не было грустно. Тут меня осенила гениальная, по крайней мере так мне показалось в тот момент, идея. Я, не раздумывая, спросил:
— Борзый, дай сигаретку! — я протянул руку, чтобы взять желанный предмет.
— Ты же вроде как не куришь… — Борзый подозрительно посмотрел на меня, но пачку открыл. Он достал сигарету в бардовой обёртке, немного помял пальцами и дал мне. Я держал в руках сигарету и смотрел на неё. Не знаю чем, но она манила меня. Я не раздумывая поднёс её к лицу и зажал губами. Затем я вопросительно посмотрел на Борзого, который, поняв мой взгляд, зажёг старую зажигалку и поднёс пламя к сигарете. Она загорелась тут же, и я, взявшись за неё указательным и средним пальцами правой руки, резко вдохнул воздух. В горло полетел приятный, слегка обжигающий, резкий аромат, который тут же стал распространятся по лёгким. Я хотел было покашлять, — накатило неприятное чувство жжения — но сдержался и лишь выдохнул воздух. Комната заполнилась дымом, который стал понемногу пропадать, смешиваясь с воздухом.
Мне понравилось. Я хотел ещё. Повторив затяжку, я вновь насладился дымом и ароматом, который был снова выпущен мной. Это было очень приятно. Тут я, под дуновением какой-то силы, спросил:
— Степан, а у тебя есть сигареты?
Он улыбнулся, с пониманием посмотрел на меня и, немного подождав, ответил:
— Ряды курильщиков пополнены, как я понимаю? Я подарю тебе блок и зажигалку! — он махнул рукой и расплылся в ехидной улыбке. Не знаю как он, но я был рад, хотя толком не знал и не мог сказать чему.
***
— Слушай, а как узнают когда будет выброс и вообще кто это по ПДА рассылает? Там что оператор есть что ли? — я сидел с коммуникатором в руках на «кафедре».
— Ты меня сбил! Сейчас заставлю тебя считать, а сам буду прохлаждаться! — он был зол, но я понимал, что виноват сам и не стал ему перечить. Степан одарил меня злобным взглядом и, тяжело вздохнув, сказал:
— Есть сталкер, зовут его Синоптик. Он раньше был учёным и был тем, кто создал систему определения периодичности выбросов. Его методику используют до сих пор, а его самого выгнали из института за то, что он вмешался в какой-то проект. Он был тогда жутко зол и ушёл в сталкеры. Наладив при помощи нескольких друзей-сталкеров бункер где-то на юге и установив там оборудование для счёта периодичности, он решил навсегда осесть в Зоне. К нему побрели сталкеры. Стали на него работать. Тогда ведь ещё и ПДА не было. Тогда-то и осенила его гениальная идея. — торговец закашлялся. Спустя минуту он продолжил — Он решил переделать коммуникатор в специальный прибор для связи только в Зоне. Тогда-то он и создал ПДА. Тогда он назывался персональный детектор аномалий, оптимизированный для связи или просто ПДАОДС. Но эта аббравература была слишком длинной и название ПДА сократили до трёх букв. Хе-хе. Не тех, о которых ты подумал. — торговец улыбнулся, пошутив — С тех пор, это был 2010 год, ПДА стали совершенствовать. Туда и списки сталкеров, и статьи о мутантах, и связь между сталкерами, и GPS и много всякой разной всячины впихнули. А чтобы было удобней сделали небольшой размер. — тут я прервал его вопросом:
— А как ПДА могут ловить в Зоне? Тут же обычные сигналы с трудом ловит из-за аномалий.
— Именно! При помощи сочетаний артефактов и антенны, помещённой над базой Синоптика, сигнал ПДА ловит на всех 130-ти квадратных метрах Зоны. Но в центре хуже, так как там ЧАЭС. Она сигнал перебивает, — спокойно ответил Сидорович, совсем уже отвлекшийся от отчётов.
— А списки тех, кто погиб… это как? — никак не унимался я.
— Так это одна из функций, встроенных в коммуникатор. Она считывает пульс носителя, когда хозяин ПДА носит её на руке, немного ниже запястья. Когда человек умирает, система отправляет автоматическое в сеть о том, что хозяин умер. Вот и всё!
— Занятно. Выходит что Синоптик гений…
— Не гений, но человек, который лёг в историю Зоны. Такие были и такие ещё будут. Кстати ты мне напомнил своей болтовней. Завтра снова будет выброс. Прямо с утра. В шесть вроде. Проверишь? — Степан снова взялся за бумаги и говорил со мной, отвернувшись.
— Конечно. Любой каприз за ваши деньги, — грустно сказал я, включая коммуникатор.
***
Проснуться от грохота плохо. Тогда каково проснуться от выброса, который с оглушительным грохотом гремел на поверхности? Я никак не мог понять, почему же выброс достаёт меня под землёй. Ведь все, даже Сидорович, говорили, что под землёй человек в безопасности, а у меня болит голова… или это обычное явление? Какая разница, надо успокоить нервы. Я потянулся к пачке сигарет со знаком радиации на пачке и надписью «Чернобыльские». Это где их интересно делают? Я пытался отвлечься от боли в голове мыслями, но у меня это не получалось. Выругавшись, я достал из кармана зажигалку. После нескольких манипуляций, я всё же смог сделать затяжку, что сильно успокоило мои нервы, которые, впрочем, слегка гудели. Так было и при двух предыдущих выбросах.
С сигаретой в зубах, я вышел из комнаты. В зале за столом сидел Монах и попивал что-то из фляги. Завидев меня, он протянул флягу мне, но я отказался, покачав головой в разные стороны. Пить никогда не хотел и не хочу. Но ведь я то же самое говорил про курение… ладно, нет значит нет! Монах пожал плечами и снова сделал глубокий глоток. Я сел возле него и выдохнул дым. Аромат вишни — сигареты были с таким вкусом — приятно щекотал горло и лёгкие. Я решил завести беседу:
— Где остальные?