Новая жизнь

Суздалева Ирина

Прошлое никогда меня не отпускало. Все эти годы пока я училась в школе, потом получив степень бакалавра в управлении, и наконец, заняв законное место в компании отца, я никогда не переставала искать свою маленькую сестренку. Сначала, когда я была в школе, мне заняться поисками было невозможно. Но моя мама все время обращалась к детективам. Результатов она так и не получила. Каждый раз, когда она терпела неудачу в поисках, у нее все больше опускались руки и ненависть ко мне все больше возрастала. И в конечном итоге она прекратила все поиски.

Когда мне исполнилось 16 лет мама с братом съехали с особняка, в котором мы жили все это время, оставив меня с «нянями». Моя мать каждый день моей жизни

показывала свое презрение ко мне. В 18 лет получив доступ к наследству, я наняла целую группу сыщиков, которые должны искать Аню. Все эти годы я слушала отчеты о том, что они то напали на ее след. А потом, что зацепка была ошибочна и это была не моя сестра. Но в отличие от моей матери, мои руки никогда не опускались. Если я начинала думать о том, чтобы прекратить поиски, я вспоминала свое обещание найти ее. Таким образом подбадривая себя при каждой неудачной попытке.

Сейчас, когда я летела еще с одной встречи по поводу строительства очередного отеля, я вспоминала свое прошлое. Вернувшись, домой после похищения, я замкнулась в себе. Все друзья, которые пытались ко мне пробиться, натыкались на очередную выставленную мною стену. Таким образом, я разогнала всех друзей и осталась одна наедине со своим горем и самобичеванием. В школу я ходила, но чисто, для того чтобы сбежать из дома. Но и, конечно же, я училась. Учеба помогала мне не утонуть в своей депрессии. Сначала я все свое время посвящала получению аттестата с отличием в школе, потом диплома с наивысшими балами в Гарварде. Конечно, в колледже у меня были отношения с парнями, но они никуда не приводили. Ну какой парень согласится быть не на первом месте в жизни девушки, и более того даже не на втором? После того как я окончила Гарвард моя мания погружаться в учебу с головой, переключилась на работу. Я заняла место заместителя генерального директора в фирме отца, а мой брат был этим самым директором. А мама? Ну что про нее сказать? Она каждый день утопала свое горе, в связи с потерей любимой дочери, в алкоголе. Но это никогда не мешало ей оказывать влияние на компанию. Ведь мой брат всегда был «маменькиным сыночком» и старался во всем ей угождать. К большому сожалению моей матери, она ничего не могла сделать, чтобы убрать меня от руководства компанией. Я знала, что отец любил меня больше остальных. Но не думала, что настолько. У моего отца, пока он был жив, был контрольный пакет акций компании – 81%. Большую часть он оставил мне – 51%, а остальные 30% он распределил в равных количествах между мамой, братом и сестрой.

Я никогда не хотела заниматься незаконной частью нашего бизнеса, но так как папа сделал меня главным акционером и своим приемником, я никак не могла отвернуться от нее полностью.

Конечно, я могла стать во главе компании, как мне кажется и хотел папа, но я не могла себя заставить заняться всем, чтобы предполагала эта должность. Сейчас я веду управление и строительство наших отелей, а брат занялся другой частью.

Выйдя из самолета, я поежилась от холода, ведь на мне было темно-зеленое платье и черные сапоги на высоком каблуке. Хоть наверх на платье у меня было надето серое пальто, все равно было очень холодно. В Москве все-таки была настоящая зима. Я подошла уже к ждавшей меня машине с охраной и водителем. Охрана теперь была со мной постоянно. Она никогда от меня не отходила после того похищения. И я не пыталась сбежать. Сев в машину, где ждала меня моя ассистентка – Клара, девушка 20 лет с темными волосами и карими глазами. Она была одета она в черный брючный костюм, который скрывал ее фигуру.

Клара начала мне что-то говорить по текущему состоянию дел, но я жестом ее остановила.

– Давай завтра, у меня болит голова. Тем более уже поздно, – сказав это, я посмотрела

на часы, было уже 22:15. Откинувшись на сиденье, я закрыла глаза. Но отдохнуть не получилось. У меня зазвонил телефон.

– Юлия Корнеенко слушает, – ответила я.

– Юлия Руслановна, Вас беспокоит частный детектив Эдуард Ремейков, – представился звонивший. – Юлия Руслановна, мы нашли ее. Мы нашли вашу сестру.

– Что? Это точно? – резко села я.

– Она сейчас находится в Санкт-Петербурге. Мы провели ДНК-тест. Это точно Анна.

– Как быстро вы можете подъехать в аэропорт? – спросила я сыщика.

– Я думаю в течение часа, – ответил он.

– Жду вас в 23:20 в аэропорту, – сказала я.

Отклонив звонок, я повернулась к ассистентке:

– Клара, подготовьте мой самолет через час до Санкт-Петербурга и закажите машину, чтобы она ждала меня по прибытию. Разворачивайтесь обратно в аэропорт, я там дождусь человека, и мы улетаем.

– Хорошо, Юлия Руслановна, – ответила Клара, достала телефон и стала выполнять поручение.

Я летела в самолете туда, где ждала меня моя сестра и никак не могла поверить, что все сейчас происходящее реальность. Меня переполняли эмоции: страх, смятение, радость, но доминирующей эмоцией было все-таки предвкушение. Предвкушение встречи с сестрой, которую не видела 10 лет. Я не знала, что сказать ей, когда ее увижу. Всю мою усталость за тяжелый рабочий день и перелет, как рукой сняло. Адреналин в моей крови бурлил как никогда раньше. Усидеть на месте было все тяжелее. Детектив все время пытался о чем-то со мной поговорить. Но каждый раз я его останавливала. Потому что уловить хоть что-то из того, что он хотел мне сказать было бы невероятно сложно. Поэтому я приняла решение оставить его рассказ на потом.

Через час мы прилетели в Питер. Пройдя регистрацию, я села в машину, и мы поехали в отделение милиции, где меня уже ждала Аня.

Здание, в которое мы прибыли было двухэтажное, синего цвета. Оно выглядело новым, но мне показалось устрашающим.

Я была так рада из-за того, что нашла сестру, что все негативные эмоции, связанные с этим, собрала в коробку внутри себя и занесла ее в дальний угол сознания.

Зайдя в здание, на меня волной нахлынули воспоминания о том самом дне, который стал раковым в моей жизни. Мне потребовались все мои силы, чтобы вырваться из воспоминаний.

Подойдя к регистрационному окну, я не могла вымолвить ни слова. К моему огромному счастью я была не одна. Детектив Ремейков о чем-то поговорил с офицером, стоявшем за стойкой, и нас повели сначала вглубь здания. Пройдя по небольшому коридору, мы вышли на лестницу, которая ведет на второй этаж.

Нас повели к одному из кабинетов, но как только офицер собирался открыть дверь, я сказала:

– Постойте. Дайте мне минуту.

Частный детектив и офицер переглянулись, а потом кивнули.

Я оперлась о стену возле той самой двери, собралась с оставшимися силами, которые так быстро меня покидали, тяжело вдохнула и произнесла:

– Пойдемте.

Встав ровно, я подождала, пока офицер откроет передо мной дверь и вошла внутрь.

Комната была хорошо освещена, стены выкрашены в бежевый цвет. Из мебели в середине комнаты стоял большой стол, а вокруг него – стулья. Большое окно закрывали жалюзи. Возле правой стены я заметила большой диван коричневого цвета. На нем сидела женщина лет сорока и девушка-подросток. На женщину я даже не обратила внимания, так как мой взгляд сразу сосредоточился на девушке. Одета она была в старые джинсы и синий свитер, рядом лежало поношенное черное пальто. Девушка была блондинкой с пухлыми губами и большими голубыми глазами, которые смотрели на меня со страхом и непониманием. Она была точной копией матери.