Новая жизнь

Суздалева Ирина

– Алло, – пробормотал он сонным голосом.

– Дима, это я.

– Юля? – уточнил брат. – Почему ты звонишь так поздно?

– Я не знаю, как тебе это сказать, – тихо произнесла я.

– Говори уже, не томи. Что случилось? – спросил он, уже полностью проснувшимся голосом.

Я молчала около минуты, когда, наконец, произнесла:

– Я нашла ее.

– Подожди, кого нашла? – спросил брат.

– Нашла нашу сестру.

– Что? – практически прокричал он.

– Я сейчас в Питере. И она тоже здесь.

Дима, это точно наша сестра. Тест ДНК это подтвердил. Но даже без теста ясно, что это Аня. Она точная копия матери, совсем как ты. Наша сестренка нашлась.

– Ты уверена? – осторожно спросил Дима.

– Абсолютно. Позвонишь сам матери? Ты же знаешь, какие у нас с ней отношения.

– Конечно, позвоню, – сказал брат.

– И еще одно Дим, тут одна проблема. Она не помнит никого из нас.

– Как это? – уточнил он.

И тут я уже не смогла сдержаться. Слезы побежали у меня из глаз. Всхлипывая, я рассказала брату все что знаю.

– Успокойся. Все будет хорошо. Мы совсем разберемся. Сейчас я позвоню матери, все расскажу, и мы приедем к вам в Питер. Ладно?

– Хорошо. До встречи, – ответила я и оборвала звонок.

Чуть больше двух часов, пока я ждала в той же комнате, когда мама с братом приедут, я не могла найти себе место. Встреча с матерью, которая все эти 10 лет винила меня в потери своей любимой дочери, должна была бы радовать меня, ведь я нашла малышку. Но радости я почему-то не испытывала. Вместо этого я чувствовала небывалую тревогу из-за приезда родных. Но никак не могла понять почему.

Наконец, дверь комнаты открылась, и я увидела их.

Брат, как всегда, был одет в дорогой костюм черного цвета. А мать, со своими блондинистыми волосами, длинными ногами и в черном платье, выглядела как модель, вышедшая на пенсию.

Они вошли в комнату вместе с тем же офицером, который сюда привел меня.

– Юля, где она? – спросил брат, как только переступил порог.

– Она в соседней комнате. С ней социальный работник…

Не успела я закончить фразу, как мать меня перебила.

– Почему с ней социальный работник, а не ты? – зло спросила она.

– Я думаю, брат ввел тебя в курс дела, – невозмутимо ответила я. – Если ты хочешь узнать больше, то мы сейчас попросим этого офицера привести Алину Вячеславовну. А она уже объяснит, что ты не поняла.

– Хорошо приведите ее, – обратилась она приказным тоном к офицеру.

Он кивнул и вышел. Через минуту он зашел в комнату вместе с социальным работником.

Женщина, улыбаясь, начала говорить:

– Юлия Руслановна говорила, что Анна на вас очень похожа, но я и не представляла насколько.

– Верно, у нас только Юля отличается, – улыбнувшись, ответил брат.

– Да какая разница кто на кого похож, я хочу видеть свою дочь, – заявила мать.

– Конечно, вы ее увидите, – заверила ее

Алина Вячеславовна. – Но сначала вы должны знать, что Анне будет очень тяжело. Мне пришлось рассказать девочке, что женщина, вырастившая ее, не была ей матерью. А после встречи с сестрой она очень ранима.

– Ты, как всегда, все испортила! – сказала мне мама. Но я не обратила на это внимание, слишком много раз я слышала эту фразу. – Мы с Димой сейчас пойдем к ней, а ты останешься здесь.

Я хотела возразить, но Алина Вячеславовна заговорила первой.

– Хорошо я отведу вас к Анне, – согласилась женщина. – Но будьте осторожны со словами.

Мать только кивнула. И все они вышли из комнаты, оставив меня одну.

Я сидела около получаса, когда услышала, как хлопнула соседняя дверь. Не выдержав, я вышла в коридор, где я увидела сцену, которая на всю жизнь врезалась мне в память.

Мама со слезами на глазах смотрела на Анну, держа ее за руку. Я раньше никогда не видела слезы матери. Никогда.

Заметив меня, она повернулась к Диме и сказала ему что-то на ухо. Попрощавшись с Алиной Вячеславовной, она пошла в сторону лестницы, все еще держа мою сестру за руку.

Дима повернулся в мою сторону, и в его глазах я увидела то, что никогда не хотела видеть – сочувствие. В этот момент я все поняла, но в моей душе все еще тлела маленькая крупинка надежды. Брат сделал несколько шагов в мою сторону и произнес:

– Давай зайдем в комнату и поговорим.

Открыв дверь комнаты, в которой я провела уже много часов, он зашел внутрь. А я, как на автомате, поплелась за ним. Подойдя к дивану, он повернулся ко мне и предложил:

– Присядем?

– Не нужно, – ответила я, встав рядом с ним.

– Как хочешь.

– Говори уже, – не выдержала я.

– Мама просит тебя не лететь с нами, – немного помедлил он и добавил: – Ты же знаешь, что Аня для нее ранимая тема. И ей нужно время, чтобы принять то, что она опустила руки в ее поисках, а ты нет. Она все это время винила тебя в ее пропаже, но ты нашла ее. Теперь, когда она придет в себя, простит тебя и поймет, что твоей вины в этом не было.

– Ты же понимаешь, что она найдет другой повод ненавидеть меня, – безжизненным голосом произнесла я. Ведь все силы покинули меня после первой же его фразы.

– Ты не права, – произнёс он и хотел сказать что-то еще на эту тему, но посмотрев на меня передумал. – Но все же, давай ты прилетишь через четыре дня, а лучше через неделю.

Он постоял с минуту, глядя на меня. Потом, не попрощавшись, вышел. Как только за ним закрылась дверь, у меня подкосились ноги, и я осела на диван. В голове крутилась только один вопрос: «Почему она меня так ненавидит?». Это было всем, о чем я могла думать. Я не знаю, сколько я так просидела, но очнулась только тогда, когда услышала, что дверь открылась.