Новая Зона. Калейдоскоп
Шрифт:
– Забавно. – Он отошел от окна. – Я ведь не был на Большой земле очень давно.
– Может, тебе попробовать туда съездить? – поинтересовался Костров.
– Ты же знаешь, что это невозможно. «Вятка» никогда меня не отпустит.
– Ты случайно не знаешь, зачем мы здесь?
Волкогонов пожал плечами, предлагая клиенту самому решать, что делать дальше.
– Раз такое дело – пойдем на кухне посидим, – предложил Костров, – все равно уже время обеда. Я думал, придется в лесу у костра трапезничать, а тут – все-таки за столом, как нормальные люди.
Со словами:
Неожиданно послышался звук открываемого ключом замка, и в квартиру кто-то вошел. Костров замер, не донеся вилку до рта, и с испугом уставился в проем, пытаясь разглядеть в полумраке прихожей непрошеного гостя. В дверях тотчас возникла немолодая женщина, державшая в руке сумку с продуктами.
– Привет, Вась. Дома уже, надо же! Здравствуйте! – кивнула она Волкогонову.
– Добрый день, – вежливо поздоровался тот, а вот Василий продолжал молчать, застыв на месте как истукан. Впрочем, женщина не обращала на это внимания, сосредоточенно перекладывая из сумки в холодильник какие-то продукты.
– Ты… как… тут… – наконец промямлил машинист.
– На рынок зашла, – охотно пояснила женщина, – купила мяса, так что на выходные можно пельмени сделать…
Фразу она договаривала уже из ванной, куда зашла вымыть руки.
Глядя на Кострова, проводник начал понимать, что происходит нечто неординарное.
– Это кто? – шепотом поинтересовался он, надеясь, что за шумом воды женщина не расслышит столь бесцеремонный вопрос.
– Супруга моя… Лида… – выдавил машинист и снова замолчал.
– Значит, все в порядке? – Волкогонов уже и не знал, что думать.
– В том-то и дело, что здесь с ней все в порядке. – Лицо Кострова сморщилось, будто он съел дольку лимона. – А она ведь умерла месяц назад…
Волкогонов только теперь понял, почему Костров решился отправиться на «Вятку» именно сейчас. Из рассказов других проводников тот наверняка знал, что здесь можно встретиться с тем, кто давно умер. На Территории даже мертвые всегда оставались живыми, а значит, у любого «туриста» был шанс не только заново обрести ушедшего близкого человека, но и остаться с ним навсегда.
Проводник тяжело вздохнул, понимая, что обязан сказать правильные слова.
– Если хочешь – можешь тут остаться. Я понимаю твои
– Нет, я так не смогу, – затряс головой Костров, смахивая слезы. – У нее несколько лет был рак, и мы вместе боролись до последнего мгновения… Но я не смогу так, зная, что на самом деле ее нет…
Звуки в квартире стихли, и они оба поняли, что снова остались одни. Морок исчез, уступая место чему-то другому.
– Знаешь, – Василий Иванович вдруг поднял на проводника красные глаза, – я ведь струсил. Сбежал. Я не могу приходить в пустую квартиру. Мне все кажется, что пока меня нет дома, она все еще здесь, все еще жива.
– Принятие потери приходит только по истечении времени, – произнес Волкогонов. – Смерть близких всегда бьет обухом по голове, мозг отказывается сознавать, что ты остался один. Только спустя дни, недели и месяцы – у кого как – начинаешь свыкаться.
– Я не могу здесь… – Машинист обвел глазами кухню. – Давай уйдем?
– «Вятка» уже знает, за что тебя можно зацепить, – предупредил Волкогонов. – Она снова и снова будет бить в одно и то же место, пока ты окончательно не переживешь свое горе.
Костров молча встал и направился в прихожую. Проводник последовал за ним. Оставлять его одного в таком состоянии не следовало. Василий Иванович положил ладонь на ручку входной двери и повернул ее, толкая створку. Он ожидал увидеть лестницу эскалатора, думая, что ему снова придется спускаться под землю и ехать в вагоне метро, однако снаружи его ожидал обычный лес. Прямо под ногами росла зеленая трава, через кроны пушистых елей пробивалось холодное солнце.
– Ничего себе, – выдохнул Костров, не понимая, куда делся эскалатор и как он, будучи в квартире, внезапно перенесся в чащу.
Волкогонов вышел следом и закрыл дверь. Теперь посреди леса высился только дверной блок, будто забытый здесь непутевыми строителями. Машинист обошел его кругом.
– Странно это. Как вообще можно привыкнуть к подобному?
– Никак, – покачал головой Николай Иванович. – Но лично у меня сил удивляться уже давно нет.
Лес казался проводнику знакомым. Волкогонов автоматически поискал глазами аномалии, однако природа ничем не выдавала себя, решив в этот раз притвориться самой обыкновенной.
Глава третья
Перелом
Тропинка вилась по лесу, игриво зазывая следовать по ней все дальше и дальше. Наученный горьким опытом, Петр прислушивался к своим ощущениям, пытаясь понять, где притаилась опасность. Однако чутье молчало, словно медведь, впавший в зимнюю спячку. В целом тропа оказалась ничем не примечательной, и у Пети сложилось стойкое ощущение, что Территория просто не подпускает его к себе, водит за нос, и через пару часов он опять окажется на станции или упрется в рельсы, по которым можно будет дойти до вокзала. Но тропа уводила его все дальше и дальше, и вскоре он вышел на небольшую полянку, а когда понял, где очутился, – невольно поежился. Он и раньше не любил посещать подобные места.