Новая Зона. Контур боли
Шрифт:
— Мозоль… — жалобно промолвил узник.
— Глохни. В следующий раз будет хуже.
— Куда уж хуже-то…
— О-о! — многообещающе протянул Мозоль. На этом его общение со страдальцем было окончено.
Бандит указал Столярову на лестницу и начал подниматься следом, держась метрах в двух позади.
— За что повесили-то? — не выдержал Гарин.
— За руки, — ответил Мозоль. — Это на первый раз.
Больше Олег спрашивать не стал.
На третьем этаже бандит велел гостям свернуть и, обогнав их, направился по широкому коридору. Вероятно, здесь располагалось руководство НИИ: пол
Мозоль дошел до последней двери и остановился. Наклеенные буквы были сбиты, но светлые следы на древесине информировали, что это кабинет генерального конструктора.
— Кто бы сомневался, — фыркнул Столяров.
За дверью был казенный предбанник с рядом мягких стульев для комфортного томления посетителей. На столе секретаря стоял монитор, принтер, телефонный аппарат и благоухающий маслом РПК. В отличие от того, что внизу, этот пулемет бесхозным не был.
— Я сегодня без шоколадки, — сказал Михаил.
Пулеметчик, сидевший вместо секретарши, смерил полковника взглядом и расслабленно переместил зубочистку из одного уголка рта в другой.
— Завтра принесешь две, — произнес он с неявной угрозой, и Столяров, оценив стиль ответа, сдержанно кивнул.
Мозоль толкнул обитую дерматином створку и посторонился.
В кабинете генерального конструктора Скутер ничего не менял. Кроме кресла, которое для него притащили, вероятно, из самого зажиточного офиса в соседнем корпусе. Кожаная спинка была такой высоты, что даже рослому человеку могла служить одновременно и подголовником. Скутер же, мужчина пропорций до обидного скромных, смотрелся в громадном кресле как ребенок на папиной работе. Впрочем, вряд ли кто-то ему об этом говорил.
— «Хлопушки» привезли? — спросил Скутер, хотя по его лицу было ясно, что он уже обо всем осведомлен.
— Лучше, — заверил Михаил.
Главарь опустил глаза и побарабанил по столу.
— Базу как нашли? — осведомился он.
— Геша сказал.
— Так вы его живым видели?
— Конечно. Он за деньгами приходил.
— За какими еще деньгами? — нахмурился Скутер. — Что у вас за дела с ним?
— Дел никаких не было. А бабло он с меня требовал за спасение моего друга. — Михаил показал на Гарина, как будто без этого бандит не мог догадаться, о каком друге идет речь. — Твои люди подтвердят: Геша вчера десять тонн грина требовал. Я согласился. Но он раздумал брать. А сегодня опять пришел и потребовал двадцать.
Скутер поиграл желваками.
— Дальше что было? Адрес базы он зачем вам сказал?
— Геша взял деньги и ушел. А мы… — Столяров замолчал.
— Что «вы»? — каркнул Скутер. — Договаривай уже!
— А я пошел за ним.
— Зачем? Забыл что-то?
— Честно?
Бандит не счел нужным реагировать на этот вопрос, но Михаил упорно дожидался, пока Скутер не рявкнул:
— Да, говори честно!
— Я хотел его грохнуть, — признался Столяров. — Потому что порядочные люди так не поступают. Выставлять деньги за друга — это что за манеры? А потом еще удваивать сумму без всяких оснований! Это конкретный моветон, в натуре. Я бы ему в первый же день глаза вырвал, но я не хотел рисковать другом. Вот тебе честно, —
— Интересный ты конь… — проронил Скутер. — Ну, дальше.
— Вышел за ним на улицу. Не сразу, а через пару минут, чтобы на лестнице не столкнуться. Уехать он не успел бы. А если и успел бы — не страшно, я бы его в другой день достал.
— Значит, ты подписал приговор моему человеку, — сделал вывод главарь. — А кто ты есть, чтобы такие дела решать?
— Это вопрос философский, — заметил Михаил.
Мозоль, стоявший рядом, нервно пошевелился и положил руку на автомат.
Скутер покрутился в кресле, еще больше усиливая образ безалаберного ребенка, и звучно приложил ладонь к столешнице.
— Ладно, судят не по намерениям, а по результату, — сказал он. — Кто замочил Гешу?
— Без понятия. Когда я вышел, он уже лежал на травке, во дворе никого не было.
— На травке… — задумчиво повторил Скутер. — Там ведь следы остались, правда?
Олег сжал кулаки и впился ногтями в мякоть. Всего предусмотреть невозможно, Агата Кристи доказала это тысячу раз, но проморгать такую деталь — это убийственная оплошность. Или самоубийственная, если заглянуть немного вперед. Заглянуть, однако, у Гарина не получилось. Скутер был непроницаем, словно надел «венец». Олег и не надеялся почесть его мысли, но хотя бы пощупать настроение, сыграть в «веришь — не веришь» он рассчитывал. Однако же сознание главаря было закрыто наглухо.
— Конечно, следы остались, — простецки ответил Столяров. — Крови много было. Машину испачкали.
— Кстати, о машине. Его «Инфинити» на месте?
— У подъезда осталась. Это было что угодно, только не угон, — засмеялся Михаил.
— Мозоль, возьми кого-нибудь и сгоняй за Гешиной тачкой, чего добру пропадать, — распорядился главарь.
— Прямо сейчас? — уточнил тот.
— Нет, через месяц! — вспылил Скутер.
Мозоль почесал большое небритое лицо и покинул кабинет.
— И следы там проверь! — крикнул главарь, но дверь уже закрылась.
Какое-то мгновение он боролся с собой, решая, догнать ли ему Мозоля в коридоре, но быстро сдался.
— Так… Ну а зачем ты его привез-то? — поинтересовался Скутер. — В смысле, хорошо, что привез. Но ты сам-то что хотел? Или просто мелкий прогиб? Тогда слабовато, я предпочел бы «хлопушками».
— Моему другу стало плохо, и твои люди ему помогли. Не бросили, привезли к нам на базу. Это по-человечески. И я тоже совесть имею.
— Ясно, ясно… Ну, ты же сам говоришь, что они с тебя деньги требовали?
— Требовал один Геша, — возразил Столяров. — К остальным парням претензий нет.
— Выходит, тебе от меня ничего не надо?
— Надо, — бесцеремонно заявил полковник.
— Во как! Денег? Еды? Оружия?
— Доброго отношения.
— Ага, все-таки прогиб. — Острая сухая мордочка Скутера покрылась тонкими трещинами морщин, такова была его улыбка. — Да я вроде на вас и не злой пока.
Столяров огляделся, взял в углу стул и, переставив его к столу, утомленно сел.
— «Хлопушки» разводить — больно муторное дело, — пожаловался он. — Нам сельское хозяйство не по душе. Срубить по-крупному разок-другой и отвалить по домам — вот наша программа. Заживаться в Зоне мы не намерены.