Новая Зона. Контур боли
Шрифт:
— Это твои премиальные. Будущие. Пока не заработанные. Я ведь обещал заботиться о твоей семье? Хорошо, заботиться ты о ней будешь сам, я просто помогу тебе в этом, — скороговоркой добавил Столяров, заметив нетерпеливый жест Гарина. — Доберман! Умоляю, спрячь эту книжку подальше, или я прострелю ее второй раз!
— Сутки еще не закончились, — с детским упрямством проговорил тот. — И значит, неблагоприятный прогноз еще в силе. Но уже скоро. Скоро, — умиротворенно повторил сталкер.
— Что «скоро»? — всполошился Олег. — Который час?
— Вот
— Вот и досочинялся, — прошипел Олег. — Посмотри на себя! Сделал человек карьеру — на зло врагам, друзьям на зависть… А я, между прочим, школу ни разу не прогулял!
— Угу, тоже результат налицо. Есть чем гордиться.
— Вы два лузера в жопе мира, — подытожил Доберман. — Кто-нибудь ответит на мой вопрос?
— Только ты сам, — сказал Столяров. — Я не знаю, зачем ты им понадобился, но гарантирую, что интерес к тебе имеет не Геша. И я боюсь, что даже не Скутер. Они только исполнители.
— А кто же тогда? — спросил сталкер севшим голосом и обнял книгу покрепче.
— Думай, брат. Вспоминай.
— Это она, — тихо произнес Доберман. — Она им нужна.
— Я же сказал тебе: думай! Брось ее. Брось немедленно! По-моему, она тебя гипнотизирует.
Сталкер азартно пролистал книжку и быстро нашел нужную страницу. Похоже, за прошедшие сутки он перечитывал ее много раз.
— Смотри! — выпалил Доберман. — Нет, ты посмотри, посмотри! Вот строчка: «Перезарядив на ходу винтовку, он спрыгнул в окно цокольного этажа, и там…» — ты видишь теперь, что эта строка обрывается, она как бы уходит в дырку? Это конец!
— Это бред! — заорал Михаил. — Твоя книга пробита пулей, здесь половина строчек уходит в дырку! Ты раньше не замечал?
— Дело не в этом, не в дырках… — протянул сталкер, страдая от того, что не может объяснить простое и очевидное. — Смотри, здесь про винтовку. У меня тоже винтовка, это про нее. Про меня.
— Ну так не заряжай ее на ходу! Не прыгай в подвалы!
— Цокольный этаж, — весомо уточнил Доберман. — Но ты все равно ни черта не понял. Хорошо, что день уже почти закончился.
— Ладно, — отрезал Михаил, осознав, что победить в этом споре невозможно. — Договорились: твоя книга — всем книгам книга. Книга с большой буквы. Как она называется? «Черная карма»? Превосходно. Теперь сосредоточься и скажи: кроме этой книги, до ее появления, в твоей жизни было что-нибудь важное? Или необычное. Хоть что-нибудь заслуживающее внимания — было?
Доберман честно задумался, даже подпер кулаком щеку.
— Нет, — ответил он через минуту.
— Тьфу! — всплеснул
— Чего? — с сомнением произнес Гарин.
— «Чаво»! — истерично передразнил полковник. — Иди, «венец» напяливай! Он у тебя в кабинете на столе. Ты ведь не против, Доберман? Это для твоего же блага, клянусь.
— Полезете мне в мозги? — легко угадал тот.
— Это еще зачем? — оторопел Олег.
— А зачем наш приятель кому-то вдруг понадобился? — сказал Столяров. — Гипотезы есть?
— Ну… если ты говоришь про того, кто сегодня атаковал нас у торгового центра…
— Про него, про него, родимого. Для чего ему нужен Доберман? Он, кстати, пять раз об этом спросил. Ты можешь дать ответ?
— Вероятно, для того же, о чем ты сам меня просишь. В мозгах покопаться.
— И что этот неизвестный упырь надеется найти в башке у Добермана? Кроме книги, конечно.
— Нечто важное, — резонно предположил Олег.
— А что же он раньше этого не сделал? До нашего приезда в Зону. Когда Доберман уже был здесь, и его можно было сканировать вдоль и поперек — не посылая к нам Гешу со странными идеями о заложниках.
— Ты сбиваешь меня с толку. То одно, то другое…
— Все, что можно было вытащить из его памяти, давно уже вытащили — те, кому это необходимо. Теперь им важно, чтобы эта информация не досталась нам. Я убежден, что возвращать Добермана обратно Геша не собирался. Забавно, но книжка оказалась права: ему действительно не стоило сегодня выходить на улицу. Не теряй времени, Олег. Надевай «венец», и вперед.
— Но это опасно. Неизвестно, получится ли у меня что-нибудь, а вот беду накликать можем запросто. Как с обезьянками. Мало не покажется.
Доберман выпал из разговора и, кажется, даже не пытался уловить суть. Он сидел у стола, как старейшина на семейном празднике, который давно перестал узнавать родных. Все, что ему оставалось, — это вертеть головой и недоуменно хмуриться.
— Агрессию здесь проявлять некому, — заявил Столяров. — Если что-то пойдет не так, то уж с Доберманом я справлюсь, а…
— А с тобой? — вставил Гарин. — С тобой кто справляться будет?
— Тоже я, — бросил полковник, но, заметив, что такой ответ друга не устраивает, добавил: — При желании я могу тебя пришить в любую минуту, так что ты ничем не рискуешь.
Нельзя сказать, что это объяснение Олегу понравилось, но возразить он не сумел. Он сходил в кабинет и, вернувшись с «венцом», уселся напротив Добермана. Тот смотрел на Гарина глазами коровы, которую ведут не то доить, не то забивать.
— Ты, главное, не волнуйся, — проговорил Олег насколько мог убедительно. — На улицу тебя никто не гонит, все сделаем здесь. Да и сутки твои проклятые, наверно, закончились?
— Нет еще. Но уже скоро, — покорно отозвался сталкер.
Гарин надел «венец» осторожно, как никогда. Выпрямил спину и удобно пристроил руки на коленях, словно он сам был испытуемым.