Новеллы о вратаре
Шрифт:
К матчу СССР — Австрия на чемпионате мира 1956 года мы пришли далеко не на равных с нашими соперниками. Накануне мы проиграли Бразилии с очень крупным счетом 0:3, а русские имели очко от матча со сборной Англии.
После проигрыша хорошего настроения не бывает. Но жажда реванша, стремление восстановить свою репутацию — эти чувства всегда находят место в сердце настоящего спортсмена в трудную минуту.
Вот почему, выходя на поле, мы думали только о победе. Нам вдвойне хотелось одержать ее, чтобы доказать многочисленным «оракулам», что мы не так слабы,
Что я могу сообщить вам в ответ на поставленный вами вопрос. Знал ли Яшина до приезда в Швецию, слыхал ли о нем? Читал ли что-либо в прессе? Нет, не доводилось. У нас в те годы мало писали о советском спорте, а в репортажах с Олимпийских игр в Мельбурне наши газеты тоже, помнится, не очень много места отводили футболу.
Перед состязанием, когда тренер, как обычно, проводил с нами беседу о сопернике, фамилия Яшина тоже не называлась. Было просто сказано:
— Имейте в виду, что у русских хороший, надежный вратарь…
«Хороший вратарь». Это слишком общее определение. Я, несмотря на молодость, уже тогда знал, что такие слова в спорте ничего не значат. Нужны точные характеристики: действует так-то, опасен тем-то, боится того-то… Но дать всеобъемлющую характеристику вашему голкиперу руководство нашей команды не смогло или посчитало нецелесообразным. И мы горько поплатились за это.
Как сложился матч? Уже на первых его минутах мы почувствовали, что ваши ребята что-то «не в своей тарелке». Они, видно, изрядно устали после борьбы с Англией, а вышли на игру почти в том же составе. Мы, наоборот, стали все больше взвинчивать темп. Вскоре он вырос до предельного.
Советские защитники далеко не всегда успевали за нашими форвардами. Вот вышел один на один к воротам вашей команды Сенекович. Но тут же героический бросок ему в ноги совершает ваш голкипер. Через минуту он достает из «девятки» мяч, пробитый Кернером.
Перед тем, как продолжить свои воспоминания, я должен сделать одно небольшое отступление общего характера, которое, надеюсь, вы поймете правильно.
У каждой национальной сборной есть «свое лицо». Оно не всегда одинаково, команды, как и люди, в различные времена меняют свой облик. Когда-то тактику сборной Австрии называли «кружевной» за ее преклонение перед филигранной техникой, увлечение точными, но очень мелкими передачами.
Когда мне посчастливилось прийти в национальную сборную, увлечение «кружевами» было лишь воспоминанием — далеким, как детский сон. Наши тренеры и спортсмены начинали исповедовать атлетический, силовой футбол, совершенствуя и развивая еще бывшую модной в те дни в Европе систему «дубль В». Как известно, в ней большое место отводится выдвинутому вперед, на острие атаки, центральному нападающему.
Эту труднейшую и ответственную роль в сборной Австрии поручили на чемпионате мира мне. Именно в силу этого товарищи по линии нападения очень часто играли на меня, требуя одного: чтобы я забивал мячи в ворота соперников.
Я знал, что именно от меня, прежде всего, ждут результата.
Могу сказать сейчас, с дистанции прошедших лет, что в игре против сборной СССР я делал все, что мог. Во всяком случае, нисколько не жалел себя. И не только моя вина в том, что не удалось забить гола. Помешал мне это сделать ваш голкипер.
Уже на первых минутах матча я несколько раз то сам пробивался в штрафную, то проходил на ударные места в результате комбинаций, разыгрываемых моими партнерами. Четыре раза посылал мяч в «недосягаемые» места, но Яшин совершал головоломные прыжки и отражал угрозы.
Внезапно
Я должен признаться, что этот столь неожиданно пропущенный гол буквально разъярил нас. Мы бросились на штурм, вели его весь первый тайм и продолжали после перерыва.
Не знаю, стоит ли описывать, как часто атаковали мы ворота советской сборной и как героически — иначе не назовешь — защищал их Яшин. Сейчас трудно вспомнить все детали, но одно могу сказать точно: его игра обескураживала. Невольно начинал думать, что с ним ничего не поделаешь. Ведь мы буквально не уходили из зоны штрафной площади, обстреливали ворота из самых различных положений, а Яшин держал счет на нуле. Я не очень люблю красивые слова, но в данном случае именно голкипер несколько раз (Сколько? Точную цифру не назовешь) спасал свою команду, показывая настоящие футбольные чудеса.
Представьте, в какую-то долю секунды мне удается проскочить на резкую низовую передачу слева, резкую, как удар кинжала, и подставить ногу. До ворот четыре метра, не больше. Мяч круто меняет направление и пулей летит в их зияющее чрево. Кажется, ничто не может его остановить. Но Яшин реагирует на удар и в почти немыслимом броске достает мяч. Мне остается только схватиться за голову. Стадион ревет от восторга. А я буквально, извините меня за это слово, вою от досады, от сознания бессилия в борьбе с этим человеком.
На этом моменте я бы хотел заострить ваше внимание. О Яшине написано, в основном журналистами, очень много восторженных слов. Но истинную цену этому человеку может знать только тот, кому доводилось играть против него. Он раздражал, заставлял волноваться, приводил то в уныние, то в ярость, то есть он лишал спокойствия — этого бесценного для каждого игрока состояния. При этом сам оставался предельно невозмутимым.
В матче, о котором я рассказываю, случилось и такое: кто-то из ваших защитников, окруженный тремя нашими игроками, решил не искушать судьбу (дело происходило в штрафной площадке) и отбить летящий на него мяч за лицевую. Но ему помешало волнение и, конечно, наши игроки. И «срезанный» мяч пулей полетел прямо на перекладину. Мы с надеждой следили за ним, хоть на этот раз улыбнулось счастье. Но его опять отнял ваш голкипер. Он увидел опасность, успел снова прыгнуть и вытащил безнадежный мяч. Другой бы после этого нещадно обругал виновника, хотя бы для того, чтобы «показать себя». Ваш голкипер как ни в чем не бывало отослал мяч на свободное место.
Это спокойствие, почти нечеловеческое хладнокровие, невозмутимость, по-моему, самые сильные качества Яшина. Во всяком случае, на меня они произвели неизгладимое впечатление. Такого я не испытывал никогда больше: ни до встречи с ним, ни после.
Прошло еще несколько минут и в ворота сборной СССР, за явную грубость одного из ваших защитников, снесшего прорвавшегося в штрафную Кернера, был назначен одиннадцатиметровый. Судьба еще раз предоставляла нам возможность спасти матч.
У меня дома есть, как, вероятно, и у многих других спортсменов, альбом с вырезками из газет, в которых говорится обо мне. В одной из статей по итогам сезона 1957 года меня называли «королем штрафных». Сообщалось, что, играя за свой клуб «Виенна», я из двенадцати одиннадцатиметровых, которые доверяли мне пробить в сезоне, все до одного реализовал. И это в самом деле так. Более того, до поездки в Швецию я не представлял, как форвард, играющий в классной команде, может не использовать такой блестящей возможности забить гол.