Новенькая для мажора
Шрифт:
Решил - ну, да, пьяная, шатается, говорит невпопад, ничего страшного. Зато, наконец, прекратила сопротивляться, перестала меня мучить. Позволила мне сделать с ней все, о чем я так давно мечтал.
«…тебе абсолютно все равно, что я чувствую, ты думаешь только о себе».
Она свела меня с ума, довела до одержимости, и я потерял терпение. Я так торопился поскорее перейти к финалу, что не подумал о ней самой. Не подумал о девушке, за считанные дни сумевшей проникнуть мне под кожу, пробраться глубоко в самое
Казалось, чувство вины было способно стереть меня в порошок.
– Птичка, - шепнул с болью и сожалением.
Тряхнула головой, не желая слышать моих оправданий.
– Радует только то… что теперь ты перестанешь меня преследовать, - пробормотала едва слышно.
Так и не подняв глаз, девушка развернулась и двинулась обратно по направлению к столовой. Дешевый дермантиновый портфель на плече, платиновые волосы, белоснежная кожа - перламутр и фарфор. Застенчивость во взгляде и чистосердечие в улыбке. Настоящая доброта в ее чудесной светлой улыбке.
Такая маленькая по сравнению со мной, хрупкая… абсолютно беззащитная.
Того, что я сделал, не сделал бы ни один нормальный человек. Я чудовище. Моральный урод.
Но не только я. Не только я виноват в том, что с ней произошло.
Катя и Карина. Гадкие, низкие, лживые твари. Это были они.
На несколько секунд перед моими глазами все стало красным, в ушах загудела кровь. Но затем я почувствовал, как ядовитую ненависть и огненную ярость во мне сменяет предельная сосредоточенность, ледяная решимость.
Что ж, девочки… готовьтесь испытать мой праведный гнев.
Глава 21. Король и королева
Сидя в мужской раздевалке, совершенно пустой в этот момент, я крутил в руках небольшую коробочку, обитую красным бархатом. Открыв ее, провел пальцем по небольшому кулону в виде сложившей крылья голубки с грудкой в виде сердца - я заказал его еще до того рокового вечера.
Довольно простое украшение - белое золото и белая эмаль, ничего особо роскошного. Во всяком случае, никаких драгоценных камней. Всего лишь небольшой сувенир - что-то мне подсказывало, что девушка не примет от меня ничего слишком дорогого. Неподкупная, принципиальная, гордая. Она такая.
Но как бы мне ни хотелось увидеть свой подарок у нее на груди, я не был уверен, что хотя бы просто попытаюсь передать ей эту голубку.
Мной владело ощущение, что после всего я просто не имею права ничего ей дарить. Как будто любое мое проявление внимания лишь нанесет ей новое оскорбление. Как будто даже одно мое присутствие рядом с ней осквернит эту беззащитную чистоту.
Очень необычное чувство, даже парадоксальное.
Но в последнее время в моей душе пробудилось много странных, непривычных, несвойственных мне чувств.
Через несколько минут в раздевалку вошли Зорин, Тарасов и Глезер, они вели за собой длинноногую шатенку,
По моей немой команде Зорин с Глезером резко и жестко надавили ей на плечи, заставив девушку опуститься передо мной на колени, и сняли мешок с ее головы.
Растрепанные каштановые волосы, размазанный макияж, слезы на лице, нервная дрожь, сотрясающая стройное тело. Уже не такая красивая, как еще несколько часов назад. И далеко не такая высокомерная.
– Как вы смеете?
– прохрипела, как только Тарасов вынул кляп из ее рта.
– Что вы себе позволяете?
Бедняга Ник. В Карину Фирсову он был влюблен с начальной школы, да куда ему до нее - все эти годы властолюбивая девчонка держала его на крючке, водила за нос, заигрывала с ним и не более того.
И все равно Тарасов сделал бы все, что бы мне ни пришло в голову ему приказать - обрезал бы возлюбленной ее роскошные волосы и ей же скормил бы, если бы было нужно. Моя братва - хорошо выдрессированные бойцовые псы, они одновременно и преданы мне, и боятся меня.
До того, как привести ко мне эту «королеву», парни должны были на какое-то время запереть ее в одном из тоннелей под бойлерной, просто для острастки. Абсолютная темнота, жара под сорок градусов, крысы - я не был удивлен увидеть надменную красотку в таком жалком состоянии.
О да, я отлично умею заставлять людей делать то, что им велено. В этом я непревзойденный мастер.
И нет, мне ничуть не жаль ее. Еще легко отделалась.
– Кариночка, моя дорогая, - обратился к ней в своей фирменной угрожающе-вкрадчивой манере, - разве ты не знаешь, что мне позволено абсолютно все?
Встретившись со мной взглядом, девушка сильно побледнела.
– Рус-руслан, - слегка запнулась.
– Зачем… Почему? Что я тебе сделала?!
– Лично мне - ничего, но ты обидела дорогого мне человека. У меня не было выбора, милая моя. Пришлось тебя наказать, - пожал плечами словно с сожалением.- И увы, с наказаниями я еще не закончил.
У нее слегка приоткрылся рот.
– Но я никому ничего не сделала!
– выкрикнула в панике.
– Вы с Яровой опоили наркотиками Арину Голубеву. Да или нет?
Какое-то время она пораженно молчала.
– Это все Катя, я тут совершенно ни при чем! Клянусь, Руслан, это была ее идея, только ее!
– И почему же ты не остановила свою верноподданную? Не помешала ей? Она никогда осмелилась бы на такое без твоего позволения. Подмешать отличнице наркотики… даже для вас это верх низости!
– мой голос невольно перешел в рычание.
Мне с трудом удалось взять себя в руки.
– Я не… - Карина начала, было, оправдываться, но так и не смогла закончить предложение.