Новенькая не для меня
Шрифт:
– Лиз, ну ты что? Давайте ещё драку тут устроим, – пытаюсь успокоить подругу.
– Ну а что она?
И я понимаю, что сейчас Лиза неправа. Она сама полезла к Нике. Непонятно, с чего вдруг? Все время мы старались держаться на расстоянии друг от друга, а тут Лизу словно рвануло.
– Лиз, что случилось?
– А то, что эта белобрысая мымра к Роме что-то последнее время часто подходит.
Истерический смешок Ники перетягивает на себя моё внимание.
– Ты упала, что ли, откуда-то?
– Лиз, успокойся, ты что? – пытаюсь вразумить Лизу, но та словно не слышит.
– Чтоб я тебя больше возле него не видела, ты меня поняла?
– Идиотка, – бормочет Ника, – да забирай своего Чумака и посади под замок, а то вдруг кто-то на него просто посмотреть решит.
Оттаскиваю Лизу в коридор и складываю руки на груди. Подруга тяжело дышит, глаза блестят.
– Ты что, Лиз? Так нельзя.
– Да бесит она меня.
– Ну я понимаю, что она может тебе не нравиться, но мы остаемся все одноклассниками, и кто-то может попросить у Ромы помощи. Ты сама знаешь, что в математике ему нет равных.
Лиза прикусывает губу и опускает глаза.
– Выдыхай. Рома на других и не смотрит, ну характер у него такой, что он не откажет. Да уж, ну и страсти у вас тут.
– Думаешь, только математику спрашивала?
Кошусь на дверь нашей комнаты.
– Думаю, да. Ты вспомни, как она на Яра вешалась. Она так же с Ромой себя вела?
Хоть мне и неприятно вспоминать те моменты, но я их уже пережила. Да и Яр тогда не отвечал Нике взаимностью.
Лиза снова морщится и мотает головой.
– На самом деле они даже за соседними партами сидели. Черт, стыдно теперь.
– Забей. Просто не накручивай.
Притягиваю её к себе за плечи, и мы возвращаемся в комнату. Ника все ещё сидит на кровати словно начеку.
– Прости, Ника. Нервы ни к черту, – выдыхает Лиза.
Я же округляю глаза, но в этот момент горжусь Лизой. Не каждый готов вот так сразу признать ошибку и извиниться перед человеком, который не вызывает симпатии.
Кажется, Ника тоже немного растерялась.
– Да ладно, бывает. Мне можно спокойно спать?
Лиза только цыкает.
Глава 44
После операции вхожу в класс словно в первый раз. Хоть вчера Лизка и верещала от счастья, что теперь никто мне и слова не скажет насчёт хромоты, но в классе все ещё учится Маркелов. И Ника с Викой. Хотя Ника, по словам все той же Лизы, в последнее время какая-то отрешенная.
Но я все ещё боюсь расслабляться. Мало ли что в голове у моих любимых одноклассников.
Перед дверью в класс меня ловит сонный Ярослав и притягивает к себе.
— Доброе утро, — бормочет,
Одно дело — показывать чувства за пределами школы, но совсем другое — делать это чуть ли не на глазах у папы.
— А оно доброе? — отодвигаюсь и всматриваюсь в красивое, но слегка помятое лицо.
Ярослав морщится.
— Ну, оно слегка наступившее раньше, чем мне хотелось.
Хмыкаю.
— Оу, оу, слушайте, я не туда попал? Это что, клуб романтики? — громкое появление Глеба заставляет Яра поморщиться и уничтожить его недовольным взглядом.
— Сгинь, а. Бесишь! — шикает на него, но Морозов не из тех, кто молча ретируется.
— А, это ты там, что ли, за новенькой прячешься, Бородин? А я не признал сразу.
Дурачится, видно по его широченной улыбке.
— Отвались, — бухтит Яр и крепче прижимает меня к себе.
— Не повезло тебе, Снежа. Не помню, чтоб утром он был в хорошем настроении.
Глеб проходит мимо и хлопает Яра по плечу.
— Так, кто-то явно не относится к жаворонкам, — подкалываю недовольного Бородина.
— Ой, фу, что за страшные слова ты говоришь?
Вижу, как из-за угла выходит учитель, и отскакиваю от Яра. Он недовольно надувает губы, но ничего не говорит.
Хотя, когда заходим в класс, он все же шепчет на ухо:
— Стыдишься?
Качаю головой.
Лизка приземляется за парту к Чумаку, а я только открываю рот от удивления.
— Ах ты предательница.
Лизка краснеет и уже дергается, чтобы встать, но Бородин садится за парту, где до моего больничного сидели мы с Лизой.
— Тебя слишком долго не было, — тут же выкручивается подруга.
Глеб же выглядит откровенно шокированным. Поворачивается к Яру.
— Кидалово.
— Переживешь, — скалится Яр и кивает мне на мое же место.
Вздыхаю и плетусь к парте.
— О, а наша хромоножка мало того, что исцелилась, так ещё и Бородина, что ли, захомутала, — Яр меняется в лице при звуке голоса Маркелова.
Но я кладу руку на его плечо и мотаю головой. Ни к чему сейчас устраивать скандалы.
— Что, все-таки решила, что директор для тебя стар?
— Маркелов, блин, — все же рычит Яр.
— Если тебе будет от этого легче, то наш директор — это мой отец, — все же решаюсь на правду.
Повисает гробовая тишина. Но мне кажется, что в ней я слышу, как моргают мои одноклассники.
— Ну ни фига, — а это уже Вика.
— Так, класс, успокоились? — в класс заходит учитель, но все продолжают пялиться на меня.
Приходится сделать вид, что меня это ни капли не парит, хотя внутри все ходуном ходит от мыслей. Как они теперь будут меня воспринимать?