Новенькая
Шрифт:
Мне стало не по себе. Вот маленький киоск с хлебом и сладостями, разукрашенный в желтый цвет. Я подошла, достала из сумочки несколько купюр (последних, заработанных на "лосьоне") и попросила кусок вишневого торта. Обычно у меня никогда не бывало денег на сладкое (хотя я целую неделю способна есть один лишь сахар!), потому я просто иногда облизывалась, вспоминая вишнево-шоколадный вкус. С тех пор как я попробовала такой торт в гостях, он стал для меня воплощением мечты – неким символом свободы или того времени, когда я смогу делать все, что захочу. Вот это время и настало, а ценных бумажек осталось
Заключив торт в праздничную упаковку, приветливая продавщица вручила его мне. Я улыбнулась в ответ и пожелала ей хорошего вечера. Я и в самом деле хотела представить, что для кого-то этот вечер может стать хорошим.
Путь был долгим, но я этого не заметила. Как и не заметила, что половину пути прошла не одна.
Подойдя к старому шестнадцатиэтажному дому, я принялась рыться в сумочке, пытаясь нащупать отмычки. Весь мой "набор на всякий случай" пришлось перерыть с ног на голову, и вот связка блеснула в руке. Увы, удовольствия от взлома я не получила – дверь в парадную оказалась приоткрыта. Я юркнула в нее как вор.
Лифт темный и затхлый, с мигающей лампочкой и наклеенными всюду почерневшими жвачками. Самое гадкое – застрять в таком с кем-то вонючим и необъятным. Бывало и такое. "Какие истории хранят эти стены?" – подумалось мне, и я постаралась забыть об этой мысли, чтоб не дай Бог не услышать ответ.
Последний этаж, и путь на крышу через дверь-решетку на чердаке. Скрип тяжелой железной двери – и я вижу небо. Темное, прохладное, совсем как живое, с блестящими глазами-звездами. Полярная звезда, всегда первая и самая внимательная, уже смотрела сквозь темно-серые тучи. Говорить с ней одно удовольствие, она знает все мои секреты…
Но сегодня я пришла не к ней. Я подошла к краю крыши и глянула вниз. Люди, похожие на насекомых, ползли неспешно. Крик ласточек и чаек доносился со дворов. Я села свесив ноги. Шестнадцать этажей. И торт. Черное длинное платье развевалось на ветру, придавая вечеру особый оттенок совершенства.
Свидание моей мечты – скоро я узнаю все ответы. Разве стоит ходить на свидания, которые не дают ответов? Разве что бывают вопросы, на которые ответить можно только одним способом…
– Что ты тут делаешь? – раздалось за спиной.
Я обернулась.
– А ТЫ ЗДЕСЬ ЧТО ЗАБЫЛ? – не сдержала я вопля.
– Я просто... просто увидел, как ты идешь одна, и пошел за тобой. Хотел убедиться, что у тебя все хорошо, а то ты выглядела такой странной... Просто хотел сказать "привет", – замялся парень. Мой новый товарищ, благодаря которому я купила свою мечту. Ну кто мог подумать, что меня кто-то здесь найдет…
– Ну хорошо... – медленно произнесла я, незаметно перебирая пальцами предметы в сумочке. Чтобы не вызывать подозрения, я слегка улыбнулась – кончики губ поползли вверх, как будто все в порядке. Так и должны выглядеть люди, болтающие на краю крыши перед догорающим закатом. Легкая улыбка и беззаботный вид…
Вуаля! Я вскочила и диким зверем бросилась на него.
Бельевая веревка никогда не бывает лишней в дамской сумочке. За пару минут мой новый друг оказался связанным и лежал, напоминая гусеницу. Хотя у гусеницы больше свободы движения – я уселась прямо на него. Не сидеть же на полу – холодно, а леди вредно
– Ты это ч-ч-его?.. – обескураженно воскликнул Валерий, ерзая подо мной на полу. – Дикарка! Я же просто поздороваться…
– Все закономерно, ты испортил мне весь праздник, – заметила я, усевшись поудобнее.
– Какой еще праздник, женщина?!
Негодование так ему шло. Мне даже расхотелось отвечать. Я любовалась бы так всю ночь, мучая его молчанием, но решила позлорадствовать иначе.
– Ты испортил мне праздник поедания торта, – строго сказала я, задрав подбородок к небу, и уточнила: – Вишневого. – Это важный нюанс, праздник же. Я пододвинула пакет с тортом к его лицу, чтобы он разглядел.
Уже совсем стемнело, становилось холодно. Не дожидаясь ответных слов, я достала торт из кулька, кулек постелила как скатерть, поставила на него торт и вскрыла упаковку. Праздник начался.
– А связанные люди тебе для праздника обязательны? – поинтересовался мой друг, озираясь по сторонам.
– Вовсе нет, – пожала плечами я, – но это приятное украшение.
Придав лицу деловое выражение, я отломила пальцами смачный кусок торта и отправила себе в рот. Торт был потрясающий. Закрыв глаза от удовольствия, я демонстративно поерзала, как бы выбирая наилучшую позицию для такого сверхценного момента своей (и чужой) жизни. Приоткрыв один глаз, я с удовольствием отметила, что мой друг с жадностью смотрит на мои процедуры.
– Ну что ты, тоже проголодался? – спросила я, вытягивая губы трубочкой. Учитывая наше положение, заботливые интонации звучали довольно странно.
Ответом послужила смесь удивления, ужаса, озадаченности и любопытства на его лице. "Пареньку нравится", – заключила я.
– Бедняга. Хочешь вишенку?
Не знаю, удалось ли мне скрыть блеск в глазах.
– Хочу… – тихо произнес мой пленник. То ли счел, что безопаснее будет не перечить, то ли действительно голодный. Хорошо.
Я облизала пальцы – есть нужно только с чистых рук, чтоб вы знали! Двумя алыми ногтями я аккуратно извлекла из торта вишенку. Наклонилась к моему другу и улыбнулась, наблюдая, как недоумение поглощает его все больше и больше. Высунув язык на всю длину (а он у меня неслыханно длинный), я положила вишню на самый кончик и поднесла к губам моего товарища, пока тот заливался краской. Пожалуй, этот момент стоил сорванного праздника! Я с трудом сдерживала хохот, до глубины души наслаждаясь своим положением.
Мой пленник закрыл глаза и съел вишню, едва коснувшись моего языка губами. Я чуть не умерла от восторга, наблюдая его чудовищное смущение. От радости мне даже расхотелось есть торт самой. Унижение ближних – вот моя еда!
– Молодец, – я погладила его по волосам. – Вот видишь, совсем не страшно.
Он облегченно выдохнул, не подозревая, что это только начало.
Раньше бы мне и в голову не пришло, что можно угощать человека тортом, заставляя его испытывать столько унижений. Впервые я проявила себя поистине щедрой натурой! Ну а что, справедливо, ведь другого повода поделиться таким вкусным деликатесом для меня просто не могло существовать. Когда с ужином было покончено, уже наступила ночь и мгла опустилась на сонные улицы.