Новенький
Шрифт:
Из хостела выписываемся час, потому как Барри твердит, что не может уехать без своей футболки: “МОЯ ТЕТУШКА ЕЗДИЛА В ТРИНИДАД И ТОБАГО, А Я ПОЛУЧИЛ ТОЛЬКО ЭТУ УРОДСКУЮ ФУТБОЛКУ”. Я высказываю предположение, что футболку украли прямо из койки, но, по мнению Барри, она скорее всего просто играет в прятки и забилась куда-нибудь в угол. Без нее он ехать отказывается, потому что Тринидад и Тобаго больше так не называются и он не сможет добыть другую такую футболку, а тетушка расстроится. Видимо, у него очень странная тетушка.
В конце концов он соглашается уехать без
ПЯТНИЦА, 12 ИЮЛЯ
Приезжаем в Бордо. Кошм. устали. Весь день спим в городском парке. На ужин кусаю бутерброд с козьим сыром – на вкус значительно хуже, чем человеческое говно. Ночной поезд в долину Луары.
СУББОТА, 13 ИЮЛЯ
Приезжаем в Блуа. Хостел далеко за городом, так что мы решаем ехать туда стопом. Безуспешно. В итоге идем пешком, что занимает несколько часов.
Барри по-прежнему бубнит про миссис Мамфорд. Я называю ее пыльным мешком, и следующие два часа он дуется.
Мы добираемся до хостела, расположенного в поле возле фермы, и вернуться в город уже не в силах. Там обнаруживается еще десяток человек в том же состоянии, и Барри весь день болтает с ними (про миссис Мамфорд), а я дуюсь.
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 14 ИЮЛЯ
День повышенной активности. Ранний подъем. Завтрак. Автобус в город. Арендуем велики.
Ох.
Черт.
Воскресенье.
Никаких великов.
В городе открыт один магазин. Скобяная лавка. Quincaillerie. Думаю, это слово мне еще пригодится. Около часа слоняемся по quincaillerie. Потом два часа обедаем в кафе. Возвращаемся в лавку. Быстро все досматриваем. Садимся в автобус до хостела.
При выезде из города пять сотен людей в фантастических костюмах идут нам навстречу, играя на музыкальных инструментах и размахивая деталями военных прибамбасов. Барри смотрит в окно с другой стороны и все пропускает, что утешает меня невообразимо.
Весь день проводим в том же поле, беседуя с тем же десятком человек. Одна из них, Белла, – второкурсница Бристольского университета. Выясняется, что Белла знает Нелл и к тому же лесбиянка.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 15 ИЮЛЯ
День повышенной активности. Ранний подъем. Завтрак. Автобус в город. Арендуем велики. С Беллой и ее подругой Бриони едем к замку Шенонсо.
Шенонсо красивый. Чего не скажешь о Бриони. К счастью, она весь день пытается трахнуться с Барри, так что большую часть дня мы с Беллой вдвоем. Ради эксперимента пытаюсь с ней флиртовать. К моему удивлению, это не только весело, но и провоцирует отклик, по нескольким параметрам отличный от отвращения. Просто замечательно. Романтически ужинаем a quatre<Вчетвером (фр.)> в Блуа, а потом отправляемся в хостел. Я разговариваю с Беллой до полуночи, быстро в нее влюбляясь. В итоге мы целуемся. Она это делает отлично. Сердце у меня сбивается с ритма, танцует танго, потом голышом мчится по Трафальгарской площади.
Уже абсолютно уверенный, что ей нравлюсь, я задаю банальный вопрос: “Почему я? Ты не считаешь меня уродом?” Это мой первый шанс получить вразумительный ответ. Он должен дать мне представление о том, как пойдет остаток моей половой жизни. Я отчаянно, отчаянно,ОТЧАЯННО вытягиваю, вылавливаю, выуживаю комплимент.
– Мне нравятся уроды, – отвечает она.
Я надеялся на другой ответ. Но во всяком случае, честно. Я хотел услышать, что красив, но, думаю, я бы все равно ей не до конца поверил. По крайней мере, у меня имеется слабый проблеск надежды на будущее. Может, бывают и другие девушки, которым нравятся уроды. Может, таковы вообще все женщины. Странно!
Белла понимает, что ее ответ меня расстроил, и дарит мне самый длинный и мокрый поцелуи. А-га, я определенно влюблен.
Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я мчусь в спальню, чтобы рассказать обо всем Барри. Его, однако, там нет. Лежу на койке и жду. Чувствую, как все тело подрагивает от счастья.
Через два часа подрагивание стихает, а Барри все не возвращается. Хостел давным-давно закрыт на ночь, так что Барри, наверное, не сможет попасть внутрь. Это неприятно – я хочу с ним поделиться. Подхожу к окну посмотреть, нет ли его снаружи. Он действительно там: придавлен к земле под вишней, голый, а Бриони скачет на нем, словно ходуля “пого”.
Опять выиграл.
Гад.
ВТОРНИК, 16 ИЮЛЯ
Когда я просыпаюсь, Барри лежит на соседней койке. Как-то пробрался. Подрагивание возвращается, и я больше не злюсь. Расталкиваю его и выкладываю свой хитроумный план. Барри под впечатлением и считает, что попробовать стоит. Идея такая: я завтракаю с Беллой, спрашиваю, куда она едет дальше, а потом, что бы она ни ответила, говорю: “Какое совпадение, мы тоже туда собираемся. Может, поедем вместе?”
Весьма умно, а?
Десять минут спустя:
– Привет, Белла.
– А, привет... – Глаз не поднимает.
– Мм...
– Черт, я вчера надралась... – Все еще на меня не смотрит. Я чувствую, что пахнет дурными новостями.
– Мм... вы... вы обе... э... куда-нибудь сегодня едете?
– Да.
– Так И мы. Ммм... а вы теперь куда... мм...
– Домой. У нас кончается билет. Передай джем.
Я в отчаянии. Конец. Возможно самоубийство.
– Ты оглох? Джем передай.
Передаю джем.
Они садятся в ближайший автобус. Моего адреса она не спрашивает.
Мы уже третий день торчим с Барри в хостеле в поле под Блуа. На этот раз в одиночестве. Особо не разговариваем. Решаем уехать из Франции.
СРЕДА, 17 ИЮЛЯ
Утренний поезд до Парижа. Два часа в Париже (у меня такое чувство, что я уже неплохо знаком с городом). День и ночь – в поезде на Барселону.
Оба дуемся.
Между Тулузой и Каркассоном Барри спрашивает, считаю ли я, что Маргарет для него слишком стара.
Я говорю “да” сразу после Нарбонна. От Перпиньяна до границы он говорит мне, что, значит, я – осел.